Котовский гражданская война. Григорий котовский - биография, информация, личная жизнь. «Производит впечатление вполне интеллигентного человека, умного и энергичного»

Григорий Иванович Котовский

Семья

Григорий Котовский родился 12 (24) июня 1881 года в селе Ганчешты (ныне город Хынчешты Молдавии), в семье заводского механика. Кроме него, у родителей было ещё пять детей. Отец Котовского был обрусевшим православным поляком, мать - русской. По линии своего отца Григорий Котовский происходил из старинного польского аристократического рода, владевшего имением в Каменец-Подольской губернии. Дед Котовского за связи с участниками польского национального движения был досрочно уволен в отставку. Позднее он разорился, и отец Григория Котовского, инженер-механик по образованию, вынужден был переехать в Бессарабию и перейти в мещанское сословие.

Детство и Юность

По воспоминаниям самого Котовского в детстве он любил спорт и авантюрные романы. С детства отличался атлетическим сложением и имел задатки лидера. Страдал логоневрозом. В два года Котовский потерял мать, а в шестнадцать - отца. Заботу о воспитании Гриши взяла на себя его крестная мать София Шалль, молодая вдова, дочь инженера, бельгийского подданного, который работал по соседству и был другом отца мальчика, и крестный - помещик Манук-Бей. Манук-Бей помог юноше поступить в Кокорозенское сельскохозяйственное училище и оплатил весь пансион. В училище Григорий особенно тщательно изучал агрономию и немецкий язык, так как Манук-Бей обещал направить его на «дообучение» в Германию на Высшие сельскохозяйственные курсы. Надежды эти не оправдались из-за смерти Манук-Бея в 1902 году.

Революционная деятельность

После окончания сельскохозяйственного училища в 1900 году, работал помощником управляющего и управляющим имением. За защиту батраков Котовский был арестован в 1902 и 1903 годах. Во время пребывания в агрономическом училище знакомится с кружками эсеров и 17-летним впервые попадает в тюрьму. Во время русско-японской войны в 1904 году он не явился на призывной пункт. В 1905 его арестовали за уклонение от военной службы и направили в Костромской пехотный полк.

Вскоре он дезертировал и организовал банду, во главе которой совершал разбойничьи набеги - жёг имения, уничтожал долговые расписки, грабил помещиков и раздавал награбленное беднякам. Крестьяне оказывали отряду Котовского помощь, укрывали его от жандармов, снабжали продуктами, одеждой, оружием. Благодаря этому его отряд долгое время оставался неуловимым, а о дерзости совершаемых им нападений ходили легенды. Котовский неоднократно арестовывался, а в 1907 году был приговорён к 12 годам каторги. Бежал из Нерчинска в 1913, вернулся в Бессарабию. Скрывался, работая грузчиком, чернорабочим. В начале 1915 года снова возглавил в Бессарабии вооружённый отряд.

В 1916 году Одесский военно-окружной суд приговаривает Котовского к смертной казни. Благодаря вмешательству жены генерала Брусилова казнь сначала переносится а в дальнейшем заменяется на бессрочную каторгу. В мае 1917 года Котовского условно освобождают и направляют в армию на Румынский фронт. Там он становится членом полкового комитета 136-го Таганрогского пехотного полка. В ноябре 1917 примыкает к левым эсерам, избирается членом комитета 6-й армии.

Стихи о Котовском

Он слишком быстр,
Чтоб молнией зваться,
Он слишком твёрд,
Чтобы скалой прослыть…

Гражданская война

В январе-марте 1918 года командовал Тираспольским отрядом, с июля 1919 - одной из бригад 45-й стрелковой дивизии. В ноябре 1919 года в составе 45-й дивизии участвовал в обороне Петрограда. С января 1920 года командовал кавалерийской бригадой, воюя в Бессарабии, на Украине и на советско-польском фронте. В апреле 1920 года вступил в РКП(б).

С декабря 1920 года Котовский - начальник 17-й кавалерийской дивизии. В 1921 году командовал кавалерийскими частями, в том числе подавляя восстания махновцев, антоновцев и петлюровцев. В сентябре 1921 года Котовского назначают начальником 9-й кавалерийской дивизии, в октябре 1922 - командиром 2-го кавалерийского корпуса. Летом 1925 года, нарком Фрунзе назначает Котовского своим заместителем. Вступить в должность Григорий Иванович не успел.

Сталин о Котовском

«…Я знал т. Котовского, как примерного партийца, опытного военного организатора и искусного командира.

Я особенно хорошо помню его на польском фронте в 1920 году, когда т. Будённый прорывался к Житомиру в тылу польской армии, а Котовский вёл свою кавбригаду на отчаянно-смелые налёты на киевскую армию поляков. Он был грозой белополяков, ибо он умел «крошить» их, как никто, как говорили тогда красноармейцы.

Храбрейший среди скромных наших командиров и скромнейший среди храбрых — таким помню я т. Котовского.

Вечная ему память и слава…»

Из 8 тома собрания сочинений И. В. Сталина в 16 томах, опубликовано также в газете «Коммунист» (Харьков) № 43, 23 февраля 1926 г.

Убийство

Котовский был застрелен 6 августа 1925 года во время отдыха в совхозе Чебанка Мейером Зайдером по кличке Майорик, бывшим в 1919 году адъютантом Мишки Япончика. По другой версии Зайдер не имел отношения к военной службе и не был адъютантом полководца, а был бывшим владельцем одесского публичного дома. Документы по делу об убийстве Котовского находятся в российских спецхранах под грифом «совершенно секретно»

Мейер Зайдер не скрывался от следствия и сразу заявил о совершенном преступлении. В августе 1926 года убийца был осужден к 10 годам заключения. Находясь в заключении, практически сразу же стал начальником тюремного клуба и получил право свободного выхода в город. В 1928 году Зайдер был освобожден с формулировкой «За примерное поведение». Работал сцепщиком на железной дороге. Осенью 1930 году был убит тремя ветеранами дивизии Котовского. У исследователей есть основания полагать, что все компетентные органы располагали информацией о готовившемся убийстве Зайдера. Убийцы Зайдера осуждены не были.

Похороны

Легендарному комкору советскими властями были устроены пышные похороны, сравнимые по помпезности с похоронами В. И. Ленина.

Тело прибыло на одесский вокзал торжественно, окруженное почетным караулом, гроб утопал в цветах и венках. В колонном зале окрисполкома к гробу открыли «широкий доступ всем трудящимся». И Одесса приспустила траурные флаги. В городах расквартирования 2-го конного корпуса дали салют из 20 орудий. 11 августа 1925 года специальный траурный поезд доставил гроб с телом Котовского в Бирзулу.

На похороны Котовского в Бирзулу прибыли видные военные лидеры С. М. Буденный и А. И. Егоров, из Киева прибыли командующий войсками Украинского военного округа И. Э. Якир и один из руководителей украинского правительства - А. И. Буценко.

Мавзолей

На следующий день после убийства, 7 августа 1925 года из Москвы в Одессу срочным порядком была направлена группа бальзаматоров, во главе c профессором Воробьевым. Спустя несколько дней работа по бальзамированию тела Котовского была закончена.

Мавзолей был изготовлен по типу мавзолея Н. И. Пирогова под Винницей и Ленина в Москве. Вначале мавзолей состоял лишь из подземной части.

В специально оборудованном помещении на небольшой глубине был установлен стеклянный саркофаг, в котором при определенной температуре и влажности сохранялось тело Котовского. Рядом с саркофагом, на атласных подушечках хранились награды Григория Ивановича - три ордена Боевого Красного Знамени. А чуть поодаль, на специальном постаменте находилось почетное революционное оружие - инкрустированная кавалерийская шашка.

В 1934 году над подземной частью было воздвигнуто фундаментальное сооружение с небольшой трибуной и барельефными композициями, на тему гражданской войны. Так же как и у мавзолея Ленина здесь проводились парады и демонстрации, проводились военные присяги и прием в пионеры. К телу Котовского был открыт доступ трудящихся.

В 1941 году во время ВОВ, отступление советских войск не позволило эвакуировать тело Котовского. В начале августа 1941 года Котовск сначала занимают немецкие, а потом и румынские войска. 6 августа 1941 года, ровно через 16 лет после убийства комкора окупационные войска разбили саркофаг Котовского и надругавшись над телом, выбросив останки Котовского в свежевырытую траншею вместе с трупами расстрелянных местных жителей.

Рабочие железнодорожного депо, во главе с начальником ремонтных мастерских Иваном Тимофеевичем Скорубским, вскрыли траншею и перезахоронили убитых, а останки Котовского собрали в мешок и сберегали у себя до окончания оккупации в 1944 году. Мавзолей восстановлен в 1965 году в уменьшенном виде. Тело Котовского хранится в закрытом гробу с небольшим окошком.

Награды

Котовский награждён тремя орденами Красного Знамени и Почётным революционным оружием - инкрустированной кавалерийской шашкой.

По данным wikipedia.org

6 августа 1925 года был убит Григорий Котовский. Человек неординарный. Одни называли его Гришкой-Котом, другие – Робином Гудом. Ещё при жизни Котовский стал легендой, его смерть только добавила вопросов.

Григорий Иванович Котовский… Легендарная личность в СССР… Мало кто знал тогда, что «пламенный революционер» пятнадцать лет был бандитом и только семь с половиной лет революционером…

Григорий Иванович Котовский родился 12 июля 1881 года в местечке Ганчешты (Хынчешты), Кишиневского уезда Бессарабии, в семье механика винокуренного завода, который принадлежал родовитому бессарабскому князю Манук-Бею.

Родители Григория - отец Иван Николаевич и мать Акулина Романовна - воспитывали шестерых детей.

Факт, но свою биографию Котовский постоянно фальсифицирует: то указывает иные года рождения – в основном 1887 или 1888 годы, то утверждает, что происходит «из дворян», а в советских энциклопедиях читаем – «из рабочих».

Кстати, о факте «омоложения» Григория Ивановича Котовского на 6-7 лет, то есть о том, что Котовский родился в 1881 году, стало известно только после его смерти в 1925 году.

Даже в анкетах для вступления в коммунистическую партию Григорий Иванович указывал мнимый возраст, тщательно утаивая тайны своей юности.

Да и национальность указывал несуществующую – «бессарабец», хотя с Бессарабией был связан только местом рождения и ни его отец, ни мать ни к молдаванам, ни к «бессарабам» себя не относили. Отец его был, видимо, обрусевшим православным поляком, быть может, украинцем, мать – русской.

Крайний эгоцентрист и «нарцисс», он всю свою жизнь не мог смириться с тем, что отец его происходил «из мещан города Балты», а не из «графов». Даже после революции, когда принадлежность к дворянскому сословию очень вредила людям, Григорий Котовский указывал в анкетах, что происходил из дворян, а дед его был «полковником Каменец-Подольской губернии».

О своем детстве Григорий Иванович вспоминал, что «был слабым мальчиком, нервным и впечатлительным. Страдая детскими страхами, часто ночью, сорвавшись с постели, бежал к матери (Акулине Романовне), бледный и перепуганный, и ложился с ней. Пяти лет упал с крыши и с тех пор стал заикой. В ранних годах потерял мать…»

С тех пор Котовский страдал эпилепсией, расстройствами психики, страхами….

После смерти матери заботу о воспитании Гриши взяли на себя его крестная мать София Шалль, молодая вдова, дочь инженера, бельгийского подданного, который работал по соседству и был другом отца мальчика, и крестный отец – помещик Манук-Бей.

Отец Григория умер 1895 году от чахотки, как пишет Котовский - «в бедности», но это опять ложь: семья Котовских жила хорошо, нужды не испытывала, имела собственный дом.

В этом же 1895 году владелец поместья «Ганчешты» и крестный отец Григория - Манук-Бей - устраивает его в Кишиневское реальное училище и оплачивает его обучение.

Манук-Бей принимал активное участие в жизни семьи Котовских, например пособие на учение было даровано также одной из сестер Котовских, а во время годичной болезни Ивана Котовского Манук-Бей выплачивал больному жалование и оплачивал визиты врачей.

Григорий Котовский, впервые попав в такой крупный город, как Кишинев, и оставшись там совершенно без присмотра, стал прогуливать занятия в реальном училище, хулиганить и через три месяца был выгнан из него.

Соученик Котовского, Чеманский, который впоследствии стал полицейским, вспоминает, что Гришу ребята называли «Березой» – так в деревнях зовут смелых, драчливых парней с манерами лидеров.

После того, как Котовского выгнали из реального училища, Манук-Бей устраивает его в Кокорозенское сельскохозяйственное училище и оплачивает весь пенсион.

Котовский, вспоминая годы учебы, писал, что в училище он «проявлял черты той бурной, свободолюбивой натуры, которая позднее развернулась во всю ширь… не давая покоя школьным наставникам».

В 1900 году Григорий Иванович закончил Кокорозенское училище, где особенно изучал агрономию и немецкий язык, ведь его крестный отец Манук-Бей обещал направить его для продолжения обучения на Высшие сельскохозяйственные курсы в Германию.

В отдельных книгах о Котовском указывалось, видимо, с его слов, что он заканчивает училище в 1904 году. Что хотел утаить Котовский? Вероятно, свои первые уголовные дела и аресты.

В автобиографии он писал, что в училище в 1903 году знакомится с кружком социал-демократов, за что впервые попадает в тюрьму, но, тем не менее, никаких данных об участии Григория Ивановича Котовского в революционном движении в те годы историки так и не смогли найти…

В 1900 году Григорий Котовский, как практикант, работал помощником управляющего в имении «Валя – Карбуна» у молодого помещика М. Скоповского (в других документах - Скоковского) в Бендерском уезде и был выгнан из имения уже через два месяца своей практики за обольщение жены помещика.

Не получилась практика и у помещика Якунина в имении Максимовка Одесского уезда - в октябре того же года Григорий был выгнан за похищение 200 рублей хозяйских денег…

Так как практика не была закончена, документов об окончании училища Котовский не получил.

В 1902 году умирает Манук-Бей. Котовский опять-таки нанимается помощником управляющего к помещику Скоповскому, который к этому времени уже развелся с женой. На этот раз, узнав, что ему грозит скорый призыв в армию, Григорий присваивает 77 рублей, полученных от продажи помещичьих свиней, и ударяется в бега, но был пойман Скоповским. Помещик нагайкой отхлестал Котовского, а помещичьи слуги жестоко избили его и связанного бросили в февральской степи.

В марте – апреле 1902 года Котовскнй пробует устроиться управляющим к помещику Семиградову, но тот соглашается предоставить ему работу только при наличии у него рекомендательных писем от предыдущих нанимателей. Так как никаких рекомендаций, а уж тем более положительных, у Котовского не было, он подделывает документы о своей «образцовой» работе у помещика Якунина, но «низкий» слог и безграмотность этого документа заставили Семиградова перепроверить подлинность данной рекомендации.
Семиградов, связавшись с Якуниным, узнал, что симпатичный молодой агроном – вор и мошенник, а Котовский за этот подлог получил четыре месяца тюрьмы…

Период с декабря 1903 года по февраль 1906 года – это время, когда Григорий Иванович Котовский становится признанным лидером бандитского мира.

Котовский вспоминал, что в 1904 году поступил «практикантом по сельскому хозяйству» в экономию Кантакузино, где «крестьяне работали на помещика по 20 часов в день». Он был там практически надсмотрщиком, однако утверждал, что «с трудом выносил режим… тесными нитями связался с батрацкой голытьбой»

Хозяин поместья князь Кантокузино узнав, что его жена «увлеклась молодым практикантом», замахнулся на Гришу плеткой, за что, якобы, Григорий «решает отомстить той среде, в которой вырос, и сжигает имение князя».
И опять ложь - в это время Григорий работал лесным объездчиком в селе Молешты у помещика Авербуха, а в дальнейшем – рабочим на пивоваренном заводе Раппа…

В январе 1904 года началась русско-японская война, и Григорий скрывается от мобилизации в Одессе, Киеве и Харькове. В этих городах он в одиночку или в составе эсеровских террористических групп принимает участие в налетах по экспроприации ценностей.

Осенью 1904 года Котовский становится во главе кишиневской эсеровской группы, что занималась грабежами и вымогательствами.

В 1905 году Григорий был арестован за уклонение от призыва, а о его участии в налетах и грабежах полиция тогда не догадывалась. Несмотря на судимости, Котовский был отправлен в армию, в 19-й Костромской пехотный полк, который находился тогда в Житомире на доукомплектации.

В мае 1905 года Котовский бежал из полка и с помощью житомирских эсеров, которые снабдили его фальшивыми документами и деньгами, отправляется в Одессу.

О своем дезертирстве в советское время Григорий Котовский не вспоминал…

За дезертирство тогда полагалась каторга, поэтому с мая 1905 для Котовского начались времена «уголовного подполья».

В своих записках, которые Котовский вел в 1916 году в Одесской тюрьме и называл «Исповедью», он писал, что первый грабеж он совершил под влиянием революции летом 1905 года. Оказывается, революция была виновата в том, что он стал бандитом…

В своей автобиографии он пишет: «…Я с первого момента моей сознательной жизни, не имея тогда еще никакого понятия о большевиках, меньшевиках и вообще революционерах, был стихийным коммунистом…» Однако, на самом деле бандитская карьера Григория Ивановича Котовского началась с участия в мелких налетах на квартиры, магазины и помещичьи усадьбы…

С октября 1905 года Котовский заявляет, что он анархист-коммунист или анархист- индивидуалист и действует самостоятельно как атаман отряда в 7-10 боевиков (З. Гроссу, П. Демянишин, И. Головко, И. Пушкарев и другие).

Отряд Котовского базировался в Бардарском лесу, который находился у родных Ганчешт, а образцом для подражания атаман избрал легендарного молдавского разбойника XIX века Васыля Чумака.

С января 1906 года в банде Котовского уже 18 хорошо вооруженных человек, многие из которых действуют на конях. Штаб-квартира банды переместилась в Иванчевский лес на околицах Кишинева. Для Бессарабии это было крупное бандитское формирование, которое могло конкурировать с самой влиятельной там бандой Бужора, насчитывавшей до сорока бандитов.

В декабре 1905 котовцы провели двенадцать нападений на купцов, царских чиновников, помещиков (в том числе на кишиневскую квартиру Семиградова). Январь следующего года был особенно «жарким». Начался он нападением первого числа на купца Гершковича в Ганчештах. Однако сын купца выбежал из дома и поднял крик, на который сбежались полиция и соседи. Отстреливаясь, котовцы едва смогли унести ноги…

6-7 января банда совершила 11 вооруженных ограблений. Всего с 1 января по 16 февраля было совершено 28 ограблений. Случалось, что за один день ограблению подвергались три квартиры или четыре экипажа. Известно нападение Котовского на имение своего благодетеля, которым владел после смерти Манук-Бея помещик Назаров.

В начале 1906 года полиция объявила за поимку Котовского премию в две тысячи рублей.

Котовский был артистичен и самолюбив, величал себя «атаманом Адским» или «Атаманом Ада», распространял о себе легенды, слухи, небылицы, а во время своих налетов частенько устрашающе кричал: «Я Котовский!». Он был человеком самовлюбленным и циничным, склонным к позерству и театральным жестам.

О разбойнике Котовском знали многие в Бессарабской и Херсонской губерниях!

В городах он появлялся всегда в образе богатого, элегантного аристократа, выдавал себя за помещика, коммерсанта, представителя фирмы, управляющего, машиниста, представителя по заготовке продуктов для армии… Он любил посещать театры, любил хвастать своим зверским аппетитом (яичница из 25 яиц!), его слабостью были породистые кони, азартные игры и женщины.

Полицейские сводки воспроизводят «портрет» уголовника: рост 174 сантиметра (был он вовсе не «богатырского, двухметрового роста», как писали многие), плотного телосложения, несколько сутуловат, имеет «боязливую» походку, во время ходьбы покачивается. Котовский был обладателем круглой головы, карих глаз, маленьких усов. Волосы на его голове были редкими и черными, лоб «украшали» залысины, под глазами виднелись странные маленькие черные точки – татуировка блатного авторитета, «пахана». От этих наколок Котовский старался избавиться позже.

Кроме русского, Котовский владел молдавским, еврейским, немецким языками. Он производил впечатление интеллигентного, обходительного человека, легко вызывал симпатии многих.

Современники и полицейские сводки указывают на огромную силу Григория. С детства он начал заниматься поднятием тяжестей, боксом, любил скачки. В жизни, а особенно в тюрьмах, это ему очень пригодилось. Сила ему давала независимость, власть, устрашала врагов и жертвы.

Котовский той поры – это стальные кулаки, бешеный нрав и тяга к всевозможным утехам. Когда он не коротал время на тюремных нарах или на «больших дорогах», выслеживая жертву, он прожигал жизнь на скачках, в публичных домах, в шикарных ресторанах.

В феврале 1906 года Котовский был узнан, арестован и помещен в Кишиневскую тюрьму, где стал признанным авторитетом. Он менял порядки заключенных, расправлялся с неугодными, а в мае 1906 года попытался безрезультатно организовать побег семнадцати уголовников и анархистов из тюрьмы. Позже Григорий еще дважды пытался бежать, но опять безуспешно.

31 августа 1906 года, закованный в кандалы, он смог выбраться из одиночной камеры для особо опасных преступников, которая постоянно охранялась часовым, попасть на тюремный чердак и, сломав железную решетку, спуститься с него во двор тюрьмы по веревке, предусмотрительно сделанной из разрезанного одеяла и простыни. Тридцать метров отделяло чердак от земли!

После этого он перебрался через забор и оказался в ожидавшей его пролетке, которую заботливо подогнали его сообщники.

Столь мастерски исполненный побег не оставляет сомнений в том, что охрана и, быть может, начальство были подкуплены.

5 сентября 1906 года пристав Кишиневского городского участка Хаджи-Коли с тремя сыщиками пытаются задержать Котовского на одной из улиц Кишинева, но ему удается бежать, несмотря на две пули, застрявшие в ноге.

Наконец 24 сентября 1906 года пристав Хаджи-Коли задерживает разбойника, проведя повальную облаву самых злачных районов Кишинева. Но оказавшись в камере, Котовский снова готовит побег, а в его постоянно охраняемой камере во время обыска обнаруживают револьвер, нож и длинную веревку!

В апреле 1907 года состоялся суд над Котовским, который поразил многих относительно мягким приговором – десять лет каторги: тогда и за более мелкие преступления казнили…

Сам Котовский на суде заявлял, что занимался не грабежами, а «борьбой за права бедных» и «борьбой против тирании».

Высшие судебные инстанции были не согласны с мягким приговором и провели повторное рассмотрение дела. Следствие выявило, что банду Котовского «прикрывали» полицейские чины, а один из полицейских даже сбывал награбленное котовцами.

Через семь месяцев, при повторном рассмотрении дела, Котовский получил двенадцать лет каторги…

До января 1911 года Котовский побывал в Николаевской каторжной тюрьме, а также в Смоленской и Орловской тюрьмах, а в феврале 1911 года он попадает на настоящую каторгу в Казаковскую тюрьму (Нерченский уезд Забайкальской губернии), заключенные которой добывали золотоносную руду.

Он заслужил доверие у тюремной администрации и его назначили бригадиром на постройке Амурской железной дороги, куда в мае 1912 года перевели из шахты.

27 февраля 1913 года Котовский совершает побег. В своей «советской» автобиографии Котовский писал, что «при побеге убил двух конвоиров, охранявших шахту»: и снова ложь…

По фальшивому паспорту на имя Рудковского он некоторое время работал грузчиком на Волге, кочегаром на мельнице, чернорабочим, кучером, молотобойцем. В Сызрани его кто-то опознал, и по доносу Котовского арестовали, однако из местной тюрьмы он легко бежал…

Осенью 1913 года Котовский возвращается в Бессарабию, где к концу года он опять собрал вооруженную банду в семь человек, а в 1915 году котовцев было уже 16 человек.

Первые налеты Котовский совершил на старого обидчика, помещика Назарова из Ганчешт, С. Руснака, Бандерское казначейство и кассу винокуренного завода. В марте 1916 года котовцы совершили нападение на арестантский вагон, который стоял на запасных путях станции Бендеры. Переодевшись в офицерскую форму, бандиты разоружают охрану и освобождают 60 уголовников, несколько освобожденных остались в банде Котовского.

В сводке полицмейстеру отмечалось, что банда Котовского действовала, как правило, по одному сценарию. В налетах на квартиры принимали участие 5-7 человек в черных масках с прорезями для глаз. Несмотря на то, что его подручные выходили на «дело» в масках, Котовский маску не надевал, а иногда даже представлялся своей жертве.

Бандиты являлись вечером и занимали свои места, действовали по указанию главаря. Интересно, если жертва просила Котовского «не забирать все» или «оставить что-то на хлеб», «атаман Ада» охотно оставлял жертве некоторую сумму.

Как свидетельствует уголовная статистика, Григорий Иванович в 1913 году успел совершить пять грабежей в Бессарабии, в 1914 году он стал грабить в Кишиневе, Тирасполе, Бендерах, Балте (всего до десяти вооруженных налетов), в 1915 году – в начале 1916 года котовцы совершили более двадцати налетов, в том числе три в Одессе…

Тогда Котовский мечтал «лично собрать 70 тысяч рублей и махнуть навсегда в Румынию»

В сентябре 1915 года Котовский и его бандиты совершили налет на одесскую квартиру крупного скотопромышленника Гольштейна, где Котовский, вынув револьвер, предложил купцу внести в «фонд обездоленных на покупку молока десять тысяч рублей, так как многие одесские старушки и младенцы не имеют средств на покупку молока». Арон Гольштейн предложил «на молоко» 500 рублей, однако котовцы усомнившись, что в таком богатом доме находится столь малая сумма, изъяли из сейфа и карманов Гольштейна и его гостя барона Штайберга 8838 рублей «на молоко». Юмористом был Григорий Иванович, в 1915 году за такие деньги можно было напоить молоком всю Одессу…

1916 год – вершина «воровской популярности» Григория Ивановича Котовского. Газета «Одесская почта» помещает статью под названием «Легендарный разбойник». Котовского называют «бессарабским Зелем-ханом», «новым Пугачевым или Карлом Моором», «бандитом-романтиком». Он становится героем «желтой» прессы, «лубочным разбойником», о приключениях которого он мечтал в детстве. Причем героем «справедливым», который избегал убивать во время налетов, и грабил только богатых…

«Одесские новости» писали: «Чем дальше, тем больше выясняется своеобразная личность этого человека. Приходится признать, что название «легендарный» им вполне заслужено. Котовский как бы бравировал своей беззаветной удалью, своей изумительной неустрашимостью…

Живя по подложному паспорту, он спокойно разгуливал по улицам Кишинева, просиживал часами на веранде местного кафе «Робин», занимал номер в самой фешенебельной местной гостинице»

В конце февраля 1916 года Котовский перенес свою «деятельность» в Винницу.

Генерал-губернатор Херсонской губернии М. Эбелов бросил на поимку котовцев крупные силы полиции. Продолжалась мировая война, рядом проходил Румынский фронт, а котовцы подрывали надежность тыла. Снова во всех населенных пунктах появились листовки с предложением награды в 2000 рублей за указание места, где скрывается бандит Котовский.

С конца января 1916 года начались аресты членов банды. Первыми были арестованы: Ивченко, Афанасьев и известный лидер преступного мира Исаак Рутгайзер. При выезде из Тирасполя повозку, в которой ехали эти преступники, нагнала полиция, завязалась перестрелка, и бандиты были захвачены.

Помощник начальника одесского сыска Дон-Донцов задержал 12 котовцев, но сам атаман скрылся…

В начале июня 1916 года Котовский объявился на хуторе Кайнары, в Бессарабии. Вскоре выяснилось, что он скрывается под именем Ромашкана и работает надсмотрщиком над сельскохозяйственными работниками на хуторе помещика Стаматова.

25 июня полицейский пристав Хаджи-Коли, уже три раза арестовывавший Котовского, начинает операцию по его задержанию. Хутор был окружен тридцатью полицейскими и жандармами. При аресте Котовский оказал сопротивление, пытался бежать, за ним гнались 12 верст…

Как загнанный зверь, он прятался в высоких хлебах, но был ранен в грудь двумя пулями, схвачен и закован в ручные и ножные кандалы.

В аресте Котовского принимал участие его товарищ по учебе, ставший помощником пристава, – Петр Чеманский. Интересно, что через двадцать четыре года, когда войска Красной Армии вошли в Бессарабию, старика Чеманского судил военный трибунал и приговорил к расстрелу за участие в аресте Котовского…

В октябре 1916 года состоялся суд над Григорием Котовским. Хорошо осознавая, что ему неизбежно грозит казнь, Котовский полностью раскаялся и заявил в свое оправдание, что часть захваченных денег он отдавал бедным и в Красный Крест, на помощь раненным на войне. Но при всем при том никаких доказательств этих благородных деяний не предъявил…

Котовский оправдывался тем, что он не только не убивал людей, но и никогда из оружия не стрелял, а носил его ради форса, потому что «уважал человека, его человеческое достоинство… не совершая никаких физических насилий потому, что всегда с любовью относился к человеческой жизни».

Просил Григорий отправить его «штрафником» на фронт, где он «с радостью погибнет за царя»…

Однако в середине октября 1916 года он был приговорен Одесским военно-окружным судом к казни через повешенье.

В то время, как власти не спешили исполнить приговор, Котовский забросал царскую канцелярию прошениями о помиловании. Одновременно он отослал в местную администрацию просьбу заменить повешение расстрелом.
За разбойника ходатайствовали популярный тогда командующий Юго-Западным фронтом генерал Брусилов и его жена Надежда Брусилова-Желиховская. Котовский, зная, что мадам Брусилова занимается благотворительностью и опекает осужденных, пишет ей письмо, умоляя спасти его.

Вот строчки из этого письма: «…поставленный своими преступлениями перед лицом позорной смерти, потрясенный сознанием, что, уходя из этой жизни, оставляю после себя такой ужасный нравственный багаж, такую позорную память и испытывая страстную, жгучую потребность и жажду исправить и загладить содеянное зло… чувствуя в себе силы, которые помогут мне снова возродиться и стать снова в полном и абсолютном смысле честным человеком и полезным для своего Великого Отечества, которое я так всегда горячо, страстно и беззаветно любил, я осмеливаюсь обратиться к Вашему Превосходительству и коленопреклоненно умоляю заступиться за меня и спасти мне жизнь»

В письме он так именует себя: «…не злодей, не прирожденный опасный преступник, а случайно павший человек».

Письмо к Надежде Брусиловой спасло жизнь приговоренному. Госпожа Брусилова была очень восприимчива и жалостлива, а главное – ее муж, командующий Юго-Западным фронтом, непосредственно утверждал смертные приговоры. По настоянию жены генерал Брусилов сначала просил губернатора и прокурора отложить казнь, а впоследствии своим приказом заменил казнь пожизненной каторгой. Позже, встретившись с мадам Брусиловой, Котовский поблагодарил ее за спасение своей жизни и заявил, что теперь «будет жить для других».

После Февральской революции 1917 года ворота тюрем распахнулись для революционеров, но Котовского решили не выпускать на волю, причем вместо пожизненной каторги ему присуждают 12 лет каторги с запрещением заниматься общественно-политической деятельностью…

8 марта 1917 года в Одесской тюрьме вспыхнул бунт заключенных, во время которого отличился заключенный Котовский, призывавший уголовников прекратить бунт. Он надеялся, что такой поступок ему зачтется. Результатом этого бунта стали новые тюремные «революционные» порядки, которые по сообщению газеты выражались в следующем: «Все камеры открыты. Внутри ограды нет ни одного надзирателя. Введено полное самоуправление заключенных. Во главе тюрьмы Котовский и помощник присяжного поверенного Звонкий. Котовский любезно водит по тюрьме экскурсии».

В конце марта 1917 года газеты сообщали, что Котовский был на время отпущен из тюрьмы, и он явился к начальнику Одесского военного округа генералу Марксу с предложением о своем освобождении. Котовский убеждал генерала, что может принести большую пользу нового режиму как организатор «революционной милиции».

Он заявил, что знает всех преступников Одессы и может помочь в их аресте или перевоспитании. В прессе появлялись сообщения о том, что Котовский успел оказать некоторые услуги Секции общественной безопасности в поимке провокаторов и уголовных. В частности, он ходил вместе с милицией на обыски и аресты, будучи при этом заключенным…

Невероятная изворотливость и способность жертвовать… своими сообщниками!

Однако его предложение было отклонено одесскими городскими властями, но Котовский не унимался…

Он отправил телеграмму министру юстиции А. Керенскому, которому сообщил об «издевательствах над старым революционером», и просил отправить его на фронт, но тот, не решаясь сам освободить разбойника, вернул прошение «на усмотрение местных властей».

5 мая 1917 года по распоряжению начальника штаба Одесского округа и решению суда Григорий Иванович Котовский наконец-то был условно освобожден, причем с условием немедленного «выдворения» на фронт. Однако позже Котовский утверждал, что был освобожден «по личному распоряжению Керенского». Еще до этого Котовский имел «особый статус» заключенного, носил гражданскую одежду, часто приходил в тюрьму только на ночлег!

В марте – мае 1917 года «вся Одесса» носила Котовского буквально на руках. В Одесском оперном театре Григорий Котовский предлагает на аукцион свои «революционные» кандалы: ножные кандалы приобрел либеральный адвокат К. Гомберг за огромную сумму в 3 100 рублей и передал их как дар музею театра, а ручные кандалы приобрел хозяин «Кафе Фанкони» за 75 рублей, и они несколько месяцев служили рекламой кафе, красуясь на витрине. Во время аукциона в театре юный Леонид Утесов подбадривал его репризой: «Котовский явился, буржуй всполошился!»

783 рубля, из вырученных за кандалы, Котовский передал в фонд помощи заключенным Одесской тюрьмы…

Летом 1917 года Григорий Иванович Котовский в качестве добровольца-вольноопределяющегося 136-го Таганрогского пехотного полка 34-й дивизии (по другим данным – лейб-гвардии уланского полка) уже на Румынском фронте – «смывает кровью позор».

В настоящих боевых действиях Котовскому так и не пришлось участвовать, но миру он поведал о жарких боях, опасных рейдах в тыл врага… и сам «наградил» себя за храбрость Георгиевским крестом и чином прапорщика, хотя в действительности произведен был только в унтер-офицеры! И снова ложь…

В начале января 1918 года Котовский, в компании анархистов, помогает большевикам совершить захват власти в Одессе и Тирасполе. Хотя, почему-то, о днях революции он не любил вспоминать, и эти дни стали очередным «белым пятном» его биографии. Известно, что Котовский становится уполномоченным Румчерода и выезжает в Болград, чтобы предотвратить еврейский погром.

В Тирасполе в январе 1918 года Котовский собирает отряд из бывших уголовников и анархистов для борьбы против румынских королевских войск. 14 января отряд Котовского прикрывает отход красных войск из Кишинева, затем он возглавляет южный участок обороны Бендер от румынских войск, а 24 января отряд Котовского численностью в 400 бойцов направился под Дубоссары, разбив румынские передовые части.

Позже Котовский становится командиром «Партизанского революционного отряда, борющегося против румынской олигархии» в составе Одесской советской армии.

В феврале 1918 года конная сотня Котовского была включена в состав одной из частей Особой советской армии – в Тираспольский отряд. Эта сотня совершает набеги на молдавскую территорию, нападая на мелкие румынские подразделения в районе Бендер, однако уже 19 февраля Котовский, расформировав свою сотню, выходит из подчинения командованию и начинает действовать самостоятельно. По сути банда осталась бандой, и ее больше интересовали реквизиции, чем военные действия…

В начале марта 1918 года войска Германии и Австро-Венгрии развернули наступление на Украине, был захвачен Киев, угроза нависла и над Одессой… В то время как командарм Муравьев подготавливал оборону Одессы, «партизанско-разведывательный отряд» Котовского бежал из Приднестровья через Раздельную и Березовку на Елизаветград и дальше на Екатеринослав – в тыл.

Тогда-то судьба и свела Котовского с анархистами – Марусей Никифоровой и Нестером Махно. Однако Григорий на тот момент уже сделал выбор, далекий от романтических фантазий анархистов. Следы Котовского теряются в суматохе отступления Красной Армии из Украины. В апреле он распускает свой отряд и в это судьбоносное для революции время направляется в отпуск.

Это стало новым дезертирством «героя с расшатанными нервами»…

Вскоре Котовский попадает в плен к белогвардейцам-дроздовцам, которые прошли маршем по красным тылам от Молдовы до Дона, но и от них Котовский бежал в Мариуполе, спасшись от очередного неминуемого расстрела.
Ходили слухи, что в начале 1919 года у Котовского завязался бурный роман со звездой экрана Верой Холодной. Эта очаровательная женщина оказалась в гуще политических интриг: разведки и контрразведки красных и белых пытались использовать ее популярность и светские связи. Но в феврале 1919 года она внезапно умерла, а возможно, была убита, а тайна ее смерти так и осталась неразгаданной…

В то время, наравне с администраторами гетманской Украины и австрийским военным командованием, Одессой правил «король воров» Мишка Япончик. Именно с ним у Котовского наладились тесные «деловые» отношения. Котовский в те времена организует террористическую, диверсионную дружину, которая, имея связи с большевистским, анархистским и левоэсеровским подпольем, фактически никому не подчинялась и действовала на свой страх и риск. Численность этой дружины в разных источниках разная – от 20 до 200 человек. Реальнее выглядит первая цифра…

Эта дружина «прославилась» убийствами провокаторов, вымогательством денег у фабрикантов, хозяев гостиниц и ресторанов. Обычно Котовский присылал жертве письмо с требованием выдать деньги «Котовскому на революцию».

Примитивный рэкет чередовался с крупными ограблениями…

Террористическая дружина Котовского помогла Япончику утвердиться «королем» одесских бандитов, ведь Япончика считали революционером анархистом. Тогда между Япончиком и Котовским не было большой разницы: оба рецидивисты – бывшие каторжане, анархисты. Вместе с «людьми Япончика» котовцы нападают на Одесскую тюрьму и освобождают заключенных, вместе громят конкурентов Япончика, «бомбят» магазины, склады, кассы.

Их совместное дело - восстание революционеров и бандитов в пригороде Одессы, на Молдованке, в конце марта 1919 года. Вооруженное выступление окраин носило ярко выраженную политическую окраску и было направлено против власти в Одессе белогвардейцев и интервентов Антанты.

Каждая из «союзных сторон» имела свои виды на восстание: люди Япончика упивались хаосом и стремились экспроприировать буржуазные и государственные ценности, а революционеры надеялись использовать бандитскую вольницу для создания хаоса и паники в городе, что, в свою очередь, должно было помочь осадившим Одессу советским войскам.

Тогда несколько тысяч восставших захватывают окраины Одессы и совершают вооруженные рейды в центр города. Против них белогвардейцы направляют войска и броневики, но восстановить свою власть на окраинах Одессы белые были уже не в силах…

В то время, как белогвардейские войска стали оставлять город и стягиваться к одесскому порту, дружина Котовского, пользуясь паникой, останавливала на улицах офицеров и убивала их. Засев на склонах над портом, котовцы обстреливали публику, что грузилась на пароходы, стремясь покинуть Одессу.

Тогда же каким-то неизвестным бандитам (может быть котовцам?) удалось совершить налет на государственный одесский банк и вывезти из него на трех грузовиках денег и ценностей на пять миллионов золотых рублей. Судьба этих ценностей осталась неизвестной. Только в народе в 1920-30-е годы ходили слухи о кладах Котовского, якобы зарытых где-то под Одессой…

Летом 1925 года Григорий Иванович вместе с семьей отдыхал в совхозе Чебанка. Это был первый и последний отпуск в его жизни. Дом отдыха был рассчитан человек на тридцать, но семье Котовских предоставили небольшой отдельный домик у моря.

В те дни Григорий Иванович много купался, гулял с сыном Гришуткой, играл с другими отдыхающими в модный тогда крокет. А между тем роковой день, так внезапно оборвавший биографию нашего героя, неумолимо приближался. И вместе с ним приближалась едва ли не главная загадка в феерической судьбе Котовского.

… За неделю до конца отпуска семья стала собираться в Умань, где стоял штаб кавалерийского корпуса. Торопили два обстоятельства: во-первых, Котовский получил сообщение, что новый наркомвоенмор М.Фрунзе решил назначить его своим заместителем, значит, надо было не мешкая ехать в Москву принимать дела. Во-вторых, подходило время рожать жене, Ольге Петровне (дочь Елена родилась 11 августа 1925 года. - Прим. авт.).

Вечером, накануне отъезда Григория Ивановича пригласили на «костер» в расположенный неподалеку Лузановский пионерский лагерь. Затем он вернулся домой, но отдыхавшие по соседству красные командиры по случаю отъезда Котовского решили устроить ему проводы. Впрочем, Григория Ивановича, почти не употреблявшего спиртного, подобные пирушки никогда не прельщали. Но как откажешь, когда просят?

Жена Григория Ивановича вспоминала, что за стол для «проводов» уселись только в одиннадцать часов вечера. «Котовский с неохотой пошел, - писала она, - так как не любил таких вечеров и был утомлен: он рассказывал пионерам о ликвидации банды Антонова, а это для него всегда значило вновь пережить большое нервное напряжение.

Вечер, как говорится, не клеился. Были громкие речи и тосты, но Котовский был безучастен и необычайно скучен. Часа через три (то есть примерно в третьем часу ночи. - Прим. авт.) стали расходиться. Котовского задержал только что приехавший к нему старший бухгалтер Центрального управления военно-промышленного хозяйства. Я вернулась домой одна и готовила постель.

Вдруг слышу короткие револьверные выстрелы - один, второй, а затем - мертвая тишина… Я побежала на выстрелы… У угла главного корпуса отдыхающих вижу распластанное тело Котовского вниз лицом. Бросаюсь к пульсу - пульса нет…».

Лучшие дня

Пуля убийцы попала в аорту и смерть наступила мгновенно. Врачи потом скажут: попади пуля не в аорту, могучий организм Котовского выдержал бы…

На выстрелы сбежались соседи, помогли внести тело на веранду. Все терялись в догадках: кто посмел стрелять в Котовского?! Кинулись искать убийцу. И вдруг, той же ночью преступник… объявился сам.

Вскоре после того, как отца внесли на веранду, - рассказывает Григорий Григорьевич Котовский, - а мама осталась у тела одна, сюда вбежал Зайдер и, упав перед ней на колени, стал биться в истерике: «Это я убил командира!..». Маме показалось, что он порывался войти в комнату, где спал я, и она, преградив Зайдеру путь, крикнула: «Вон, мерзавец!». Зайдер быстро исчез…

Убийца был схвачен на рассвете. Впрочем, он и не делал попыток скрыться, а во время следствия и на суде полностью признал свою вину.

Кто же такой этот Зайдер Мейер, или, как все называли его, Майорчик Зайдер?

«Я ваш должник…»

Он не имел отношения к военной службе и не был адъютантом полководца, как утверждают некоторые биографы Котовского. Его профессиональные интересы были, как говорится, совсем по другому ведомству. До революции Зайдер содержал самый респектабельный в Одессе публичный дом. Это заведение устояло и в дни Временного правительства. Сразу после Октября было не до него и одесским большевикам. К 1918 году хозяин «дома» стал состоятельным человеком: своей жене Розе, бывшей одесской проститутке, купил дорогое бриллиантовое колье, накопил достаточно денег, чтобы приобрести особняк с видом на море. Но с покупкой не торопился - в Одессе тогда еще частенько стреляли.

В оккупированном городе было много военных: деникинцы, петлюровцы, польские легионеры, английские, румынские, французские, греческие солдаты и офицеры. И каждое войско имело свою контрразведку. Особый интерес у контрразведчиков вызывал неуловимый Котовский. Они знали, что знаменитый бессарабец работает по заданию подпольного большевистского ревкома, что участвовал он в освобождении арестованных подпольщиков, переправлял партизанам на Днестр отнятое у оккупантов оружие, устраивал диверсии на железной дороге. Много шума наделал в городе дерзкий налет Котовского на деникинскую контрразведку…

Однажды в полдень в «дом» Зайдера нагрянул артиллерийский капитан могучего телосложения. Прямо с порога он обратился к опешившему хозяину:

Я Котовский. Мне нужен ключ от вашего чердака, - и, получив ключ, добавил, - вы не видели сегодня ни какого капитана. Не так ли?..

Зайдер, торопливо подтвердив это, проводил незваного гостя к лестнице, ведущей наверх. Спрятав «капитана», он наверняка долго мучался вопросом, сообщать ему об этом «кому следует» или нет…

Ночью Котовский, переодевшись в гражданскую одежду, «одолженную» у Зайдера, и надев парик, который он, отправляясь на операцию, прихватил с собой, спустился с чердака и, прощаясь, сказал:

Я ваш должник…

Так в неспокойный год свела судьба Котовского и Зайдера. В 1920-м Зайдер лишился работы - советская власть закрыла публичный дом. Два года он перебивался случайными «приработками», а потом, узнав, где расквартирован кавалерийский корпус его «должника», отправился в Умань, просить того о помощи.

И Котовский помог ему - в 1922 году Зайдер стал начальником охраны Перегоновского сахарного завода, находившегося близ Умани. Будучи человеком практичным, не лишенным организаторских способностей и коммерческой жилки, Зайдер помогал Котовскому обустраивать быт кавалерийского корпуса: котовцы, к примеру, заготовляли кожи, везли их в Иваново, где обменивали на ткани, из которых потом в собственных мастерских шили обмундирование.

В тот злополучный август Зайдер приехал в Чебанку на машине, вызванной из Умани Котовским. Свой приезд Зайдер мотивировал тем, что хочет помочь семье командира собраться в обратную дорогу. Не исключено, что Григорий Иванович заранее знал о приезде Зайдера и не препятствовал этому, ибо ничто не предвещало беды…

Словом, отношения между Котовским и Зайдером до трагических событий в Чебанке были нормальные. И, судя, по всему, Зайдер был благодарен Григорию Ивановичу за то, что получил работу - для бывшего содержателя публичного дома это, прямо скажем, было огромным везением, ведь в те годы в очередях на биржах труда стояли тысячи безработных, а к 1925 году только по официальной статистике их насчитывалось уже полтора миллиона.

За добро обычно платят добром. Так что же толкнуло Зайдера на преступление?

Максимум версий и минимум ясности

Дело об убийстве Котовского было поручено вести следователю Одесского губернского суда Егорову. Подсудимый часто менял показания, зачастую выдвигая и вовсе нелепые мотивы своего преступления. Поначалу Зайдер заявил, что совершил убийство из… ревности. Любопытно, что Егоров счел необходимым уже в самом начале следствия заявить: «Циркулирующие в обывательских кругах слухи о якобы романтических мотивах убийства, совершенно не соответствуют действительности и опровергаются многочисленными показаниями свидетелей». В России на подобные заявления издавна было принято реагировать примерно так: ага, значит что-то было! Не бывает, мол, дыма без огня!

Но что же собственно могло быть? Уж не претендовал ли Зайдер в свое время на руку и сердце Ольги Шакиной, которая предпочла ему Котовского? Это явная чушь. Хотя, по словам самой Ольги Петровны, в тридцатые годы политуправление Красной армии для чего-то распускало слухи подобного рода.

Еще более нелепой выглядит версия о том, что Котовский якобы сам причинил себе ранение. По словам некоего свидетеля, якобы присутствовавшего на упомянутых «проводах», в ночь на 6 августа, Котовский сидел за столом с какой-то молодой незнакомкой. А военный, сидевший напротив, довольно выразительно поглядывал на пассию нашего героя. Вдруг Котовский выхватил револьвер и пригрозил застрелить нахала. Но тут вмешался адъютант комкора, он принялся отнимать у него револьвер. Котовский сопротивлялся, тянул оружие к себе и, в конце концов, случайно задел пальцем курок. И роковая пуля пронзила его сердце. Это, разумеется тоже явный бред. Зайдер не был адъютантом Котовского, и убийство произошло не во время застолья: все свидетели показали, что компания к тому времени уже разошлась по домам.

В ходе следствия ходило еще немало подобных слухов, согласно которым Григорий Иванович погиб не из-за чьей-то злой воли, а просто по недоразумению. Стало быть, кому-то было просто необходимо скрыть настоящие причины убийства.

При закрытых дверях…

Суд над Зайдером состоялся почему-то лишь год спустя, в августе 1926-го, хотя обстоятельства дела - с точки зрения властей - вряд ли требовали столь долгого отлагательства. В зале суда Зайдер вновь поменял показания, заявив присяжным, что убил Котовского потому, что тот не повысил его по службе, хотя об этом он не раз просил командира. И как ни странно, эта нелепая версия была принята судом за основу.

Зайдера приговорили к десяти годам. Но из приговора почему-то исчезли обвинения в сотрудничестве с румынской спецслужбой (сигуранцей), которые ставились Зайдеру в вину не только в процессе следствия, но и на самом суде, в частности - в обвинительном заключении прокурора!

Любопытно, что в том же здании одновременно с Зайдером судили уголовника, ограбившего зубного техника, и суд приговорил его к расстрелу. А Зайдера, убившего самого Котовского, - к десяти годам…

После закрытия судебного заседания следователь Егоров подошел к жене Котовского и спросил: «Ольга Петровна, вы, наверное, недовольны приговором?» Котовская ответила: «История нас рассудит…».

Что касается Зайдера, все дальнейшее с ним обстояло довольно странно. Зайдер отбывал срок в харьковском допре, и вскоре он - по существу, безграмотный человек - уже заведовал тюремным клубом, получив право свободного выхода из тюрьмы в город. А затем произошло и вовсе нечто невероятное: в 1928 году, когда Зайдер не пробыл в заключении и трех лет, его вдруг решили освободить «за примерное поведение». Зайдер устраивается работать сцепщиком вагонов на железную дорогу. Однако дни убийцы Котовского были уже сочтены…

Гибель единственного свидетеля

Осенью 1930 года 3-я Бессарабская кавалерийская дивизия, расквартированная в Бердичеве, праздновала юбилей - десятилетие боевого пути. На праздник и маневры по случаю юбилея были приглашены котовцы - ветераны дивизии. В их числе и Ольга Петровна Котовская [Шакина], которая, будучи врачом в кавалерийской бригаде мужа, прошла по дорогам гражданской войны не одну сотню огненных верст.

Однажды вечером к ней пришли трое котовцев, с которыми она была хорошо знакома, и сказали о том, что Зайдер приговорен ими к смертной казни. Ольга Петровна категорически возразила: ни в коем случае нельзя убивать Майорчика, ведь он единственный свидетель убийства Григория Ивановича, тайна которого не разгадана… Не будучи уверенной в том, что ее доводы убедили гостей, Ольга Петровна рассказала об этом визите командиру дивизии Мишуку. С требованием помешать убийству Зайдера обратилась она и в политотдел дивизии…

Опасения Ольги Петровны оказались не напрасными. Вскоре вдове Котовского сообщили: «приговор» приведен в исполнение. Труп Зайдера был обнаружен недалеко от харьковского вокзала, на полотне железной дороги. Убив сцепщика вагонов, исполнители приговора бросили его на рельсы, чтобы имитировать несчастный случай, но поезд опоздал, и труп Зайдера не был обезображен.

Впоследствии удалось установить, что убийство совершили трое кавалеристов. Однако на сегодняшний день известны только фамилии двух - Стригунова и Вальдмана. Третий исполнитель приговора так и остался в тени истории. Никто из участников казни Зайдера не пострадал - их просто не разыскивали.

Возникает вопрос: «почему?». Ведь в Бессарабской дивизии знали о готовившемся покушении. Информация об этом, по всей видимости, была передана куда следует. Кто же тогда перекрыл ей путь к районному отделению милиции, расследовавшему ЧП на Харьковской железной дороге?

Мы не найдем ответов на все наши вопросы, если подобно одесскому суду, будем искать мотивы убийства Котовского только в самом убийце. Хотя главный вывод - более чем очевиден. Зайдер был не только не единственным, но и не самым главным преступником. Стреляя в Котовского, он выполнял чью-то чужую злую волю. Но вот чью?

Кто мог свободно манипулировать следователями и судьями, занимавшимися «делом» Зайдера? Кто мог так засекретить материалы судебного процесса над убийцей Котовского, что до сих пор (!) они не увидели света? Кем было наложено вето на публикацию сведений, которые хоть как-то бы приоткрыли завесу тайны трагедии в Чебанке? Ответ напрашивается сам собой: сделать это могли только люди, обладавшие огромной и, по существу, неограниченной властью…

Был бы вопрос, а зайдеры всегда найдутся...

В смерти Котовского есть странная закономерность. Люди, выходившие невредимыми из боев, из тучи опасностей и авантюр, чаще всего находят смерть от руки подосланного убийцы.

Да, популярного в народе Котовского сложно было ликвидировать официально - объявив, к примеру, врагом, предателем и т.п. Лет через десять послушный советский народ будет безропотно верить и не в такие чудеса, но тогда, в 1925 году, это еще не вошло в обиход. Поэтому власть предержащим мира того пришлось действовать по-иному.

Сегодня уже нет сомнений в том, что Григорий Иванович был уничтожен по приказу «сверху» и что гибель Котовского напрямую связана с его назначением на пост заместителя наркомвоенмора СССР.

В первой половине двадцатых годов Сталин стремился установить единоличную диктатуру. А это, в частности, подразумевало абсолютный контроль, в первую очередь, над вооруженными силами, которые новоявленный вождь всех времен и народов намеревался подчинить послушным ему пешкам, вроде Ворошилова и Буденного.

Троцкий, будучи одним из организаторов Красной армии в годы гражданской войны, к тому времени был уже отстранен от руководства ею. Его место во главе армии занял Фрунзе, но и его судьба была предрешена: спустя неполных три месяца после загадочной гибели Котовского при столь же туманных обстоятельствах отправился на тот свет и Фрунзе.

Чтобы не слишком отклоняться в сторону, напомним читателям лишь основное: Фрунзе заставили сделать операцию по поводу язвы желудка, которая к тому времени практически зарубцевалась. В ходе этой операции Фрунзе дали усиленную дозу хлороформа (это при заведомо больном сердце!) от которой он и скончался прямо на операционном столе.

Сопоставим все эти факты: Троцкий отстранен от руководства армией, а затем выслан из страны - Фрунзе ликвидирован физически - во главе Красной армии становится Ворошилов, Буденный и им подобные «шестерки». Напомним и об уничтожении во второй половине тридцатых годов «строптивых» армейских лидеров: Тухачевского, Якира, Уборевича, Егорова, Блюхера, Гамарника и многих других. Все это свидетельствует о стремлении Сталина подчинить себе армию, убрав из ее руководства неугодных, прогрессивных людей. Стоит ли говорить, что комкор Котовский со своим свободолюбивым, справедливым, бескомпромиссным и неугомонным характером явно не вписывался в канву раскладываемого военно-политического пасьянса.

В этой цепи логических построений немаловажное значение приобретает и тот малоизвестный факт, что Фрунзе, назначенный в январе 1925 года председателем Реввоенсовета и наркомвоенмором СССР, внимательно следил за ходом следствия по делу об убийстве Котовского. Потрясенный нелепой смертью командира одного из самых крупных и важных соединений РККА, ставшего недавно членом Реввоенсовета СССР и приглашенного на пост заместителя наркомвоенмора, Фрунзе, по-видимому, заподозрил что-то неладное, затребовав в Москву все документы по делу Зайдера. Кто знает, как повернулось бы следствие, какие бы нити потянуло оно и какие бы имена были названы, если бы сам Фрунзе в октябре того же года не умер на операционном столе? После его смерти документы Зайдера вернули обратно в Одессу, и тамошним следователям уже никто не мог помешать выстраивать нужную кому-то легенду о гибели Котовского.

Нужную - кому? Очевидно одно - кому был неугоден Фрунзе, тому был опасен и Котовский, которого новый нарком назначил своим заместителем. Кто мог организовать убийство Котовского? Те, на пути которых стоял Фрунзе. В середине 20-х годов, когда обострилась внутрипартийная борьба и наметились две основные противоборствующие стороны, представляемые Сталиным и Троцким, возникла еще одна, связанная с именами Фрунзе и Дзержинского. Обоих унесла внезапная смерть. Фрунзе высоко ценил военный талант Котовского, продвигал его в высший эшелон военного руководства. Этого ему не простили.

Следует заметить, что пытались найти «язвенную болезнь» и у Котовского. Якобы ее симптомы обнаружили в Киеве. Григория Ивановича срочно вызвали в Москву, уложили в ту же больницу, куда вскоре упекут Фрунзе. Две недели эскулапы настойчиво и упорно искали повод для операции. К счастью, не нашли. В отличие от Фрунзе, организм Котовского был поистине железным. Тогда приступили к другому плану. И разыграли его как по нотам. Результаты превзошли все ожидания.

Сегодня становится ясным, что и убийство Зайдера, совершенное руками котовцев, не обошлось без участия все тех же неизвестных дирижеров, причастных к устранению Котовского. Сделав свое черное дело, убийца комкора должен был уйти из жизни. Для этого его и выпустили из тюрьмы так быстро. Несчастный случай - банальный финал не только этого злодейского замысла. Котовцев, по тому же замыслу, просто спровоцировали на этот шаг. Именно поэтому ни Стригунов, ни Вальдман не понесли наказания за содеяное.

Сын комкора Григорий Григорьевич Котовский, ныне ведущий научный сотрудник Института востоковедения, заместитель генерального секретаря Всемирной Федерации научных работников многие годы пытается разгадать тайну гибели отца. Однако, как это ни странно, все документы, подшитые в дело об убийстве Котовского, до сих пор (!) хранятся в российских спецхранах. Казалось бы, прошло уже 75 лет, давно канул в Лету репрессивный сталинский режим, благополучно почила в бозе и Страна Советов, а тайна убийства одного из самых выдающихся полководцев гражданской войны так и находится под грифом «совершенно секретно».

Впрочем, у сына Котовского нет сомнений в том, что гибель отца - одно из первых политических убийств в стране после Октября

В пользу своего заключения Григорий Григорьевич приводит немало свидетельств. Так, в 1936 году его мама, Ольга Петровна, была участницей съезда жен командного состава Красной армии, который проводился в Кремле. Во время приема в честь участников съезда к Ольге Петровне подошел маршал Тухачевский и сказал, что в Варшаве вышла книга, автор которой - польский офицер - утверждал, что Котовский был убит самой Советской властью.

В 1949 году Григорий Григорьевич нашел эту книгу в библиотеке Варшавского университета. Издание было посвящено не только его отцу, но и некоторым другим видным советским военачальникам, и в ней действительно было сказано, что Котовского убила Советская власть, поскольку он был человеком прямым, независимым, и, обладая громадной популярностью в народе, вполне мог повести за собой не только воинские соединения, но и массы населения Правобережной Украины. Очевидно, считает сегодня сын комкора, Тухачевский дал матери понять: убийство Котовского имело политический характер.

В 1946 году Григорий Григорьевич случайно встретился со знакомым военным следователем. В конце 20-х годов этот следователь, проходивший в Киеве военную службу, частенько бывал в семье Котовских. От него сын Григория Ивановича узнал, что в сверхсекретном архиве органов госбезопасности он познакомился с делом Котовского. Оказывается, еще при жизни его отца, в 20-е годы, в Москву о Григории Ивановиче поступали агентурные сведения! Следователь, правда, был весьма уклончив в своих ответах на вопросы сына Котовского и ничего больше не сообщил.

Памятники ничего не рассказывают…

Чтобы подчеркнуть свою непричастность к убийству Котовского, правительство СССР устроило ему пышные похороны. Траурный церемониал отличала необычайно усиленная торжественность, близкая к той, которая окружала прошедшие за полтора года до этого ленинские похороны.

В Одессе, так хорошо знавшей Котовского, комкора хоронили помпезно. Тело прибыло на одесский вокзал торжественно, окруженное почетным караулом, гроб утопал в цветах и венках. В колонном зале окрисполкома к гробу открыли «широкий доступ всем трудящимся». И Одесса приспустила траурные флаги. В городах расквартирования 2-го конного корпуса дали салют из 20 орудий. 11 августа 1925 года специальный траурный поезд доставил гроб с телом Котовского в Бирзулу (ныне город Котовск Одесской области. - Прим. авт.).

Из Москвы в захолустную Бирзулу, где в 1919 году Котовский начинал свой путь командира регулярной Красной армии, проводить прославленного героя в последний путь приехали видные военные лидеры С.М.Буденный, А.И.Егоров, из Киева прибыли командующий войсками Украинского военного округа И.Э.Якир и один из руководителей украинского правительства - А.И.Буценко.

Уже в день гибели Котовского Фрунзе направил в штаб корпуса, которым командовал погибший, телеграмму, назвав в ней Григория Ивановича «лучшим боевым командиром всей Красной армии». В таком же духе были выдержаны и другие официальные приказы и обращения, в частности, от правительств Украинской и Молдавской ССР.

А Сталин, которому тогда еще предстояла нелегкая борьба за безусловное лидерство в партии и государстве, спустя некоторое время сказал о нашем герое: «Храбрейший среди скромных наших командиров и скромнейший среди храбрых - таким помню я товарища Котовского».

В память о Григории Ивановиче переименовались города. Его имя присваивалось заводам и фабрикам, колхозам и совхозам, пароходам, кавалерийской дивизии. Центральный совет Общества бессарабцев организовал сбор средств на создание авиаэскадрильи «Крылатый Котовский», однако денег удалось собрать всего лишь на один самолет: «Пусть крылатый Котовский будет не менее страшным для наших врагов, чем живой Котовский на своем коне».

Однако апофеозом увековечивания памяти о Котовском стал… мавзолей легендарного героя гражданской войны. Стоит ли говорить, что решение о его сооружении принималось на самом высоком уровне.

Мавзолей под номером три

Безусловно, информация о том, что был такой мавзолей, станет для большинства читателей своего рода сенсацией. Действительно, ни в одном из многочисленных библиографических и документально-художественных изданий о Котовском (даже последних лет) нет и намека на существовавший в 30-е годы мавзолей комкора.

Свое повествование о Григории Ивановиче новоявленные библиографы заканчивают примерно так: «у раскрытой могилы Котовского склонились…». Конечно, можно винить авторов в недостаточном изучении темы, недосказанности, а точнее - в банальном незнании.

Но не это главное. Важно то, что могилы действительно не было, а был самый, что ни на есть мавзолей по типу пироговского под Винницей или ленинского на Красной площади.

И лишь живое общение с родственниками Григория Ивановича и творческая командировка в город Котовск, позволили расставить все точки над «і».

Итак, 07 августа 1925 года, буквально на следующий день после убийства Котовского, из Москвы в Одессу срочным порядком была направлена группа бальзаматоров, во главе с профессором Воробьевым. Прибыв на место, ученые немедленно приступили к делу. И через несколько дней работа была успешно закончена.

Вначале мавзолей состоял лишь из подземной части. В специально оборудованном помещении на небольшой глубине был установлен стеклянный саркофаг, в котором при определенной температуре и влажности сохранялось тело Котовского. Рядом с саркофагом, на атласных подушечках хранились награды Григория Ивановича - три ордена Боевого Красного Знамени. А чуть поодаль, на специальном постаменте находилось почетное революционное оружие - инкрустированная кавалерийская шашка. В 1934 году над подземной частью было воздвигнуто фундаментальное сооружение с небольшой трибуной и барельефными композициями, рассказывающими о героических событиях минувшей гражданской войны.

В дни праздников и революционных торжеств у мавзолея проводились военные парады и демонстрации. К телу Котовского был открыт доступ трудящихся. У подножия мавзолея проходил прием в пионеры, а новобранцы, присягая Родине, клялись быть такими же смелыми и бесстрашными, как легендарный комкор Котовский.

В начале августа 1941 года Котовск был захвачен сначала немецкими, а затем и румынскими войсками. Оккупация была столь стремительной, что власти не успели организовать эвакуацию саркофага с телом Котовского, как это было сделано в Москве. Общеизвестно, что практически всю войну забальзамированное тело Ленина пребывало в Тюмени.

По трагическому совпадению мавзолей Котовского был разрушен румынами 06 августа 1941 года, ровно через 16 лет после убийства комкора. Разбив саркофаг и надругавшись над телом, захватчики выбросили останки Котовского в свежевырытую траншею вместе с трупами расстрелянных местных жителей.

Некоторое время спустя рабочие железнодорожного депо, во главе с начальником ремонтных мастерских Иваном Тимофеевичем Скорубским, вскрыли траншею и перезахоронили убитых, а останки Котовского собрали в мешок и сберегали у себя до 1944 года.

Трагическая участь постигла и награды Григория Ивановича. Три ордена Боевого Красного Знамени и почетное революционное оружие были украдены румынскими войсками. Однако после войны Румыния официально передала их СССР. И сегодня награды легендарного комкора хранятся в Музее Советской Армии в Москве.

После освобождения Котовска, специальная комиссия, возглавляемая бывшим первым секретарем горкома партии Ботвиновым, провела экспертизу останков комкора и приняла решение об их перезахоронении. В уцелевшей подземной части мавзолея был оборудован памятник-склеп. Останки Котовского поместили в запаянный цинковый гроб. Сверху памятник-склеп был задрапирован обычным диктом, на котором установили портрет Григория Ивановича, нарисованный самодеятельным художником. В таком жалком виде пантеон Котовского находился без малого двадцать лет.

Но, слава Богу, восстала общественность, возмущенная безалаберным отношением к памяти героя гражданской войны. Руководство Молдавской ССР вышло с официальным предложением о перезахоронении останков Котовского на своей территории. Назревал крупный скандал, поэтому Украина приступила к активным и решительным действиям. Сразу нашлись необходимые материалы и средства.

26 декабря 1965 года состоялось торжественное открытие монумента, сооруженного по проекту одесского архитектора Проценко. В наземной части памятника-склепа, изготовленного из гранита и мрамора, установили бюст Григория Ивановича. С тыльной стороны оборудовали вход в подземную часть мемориального комплекса, представляющую собой небольшой зал, стены которого обшиты белым мрамором. Покрывало на цинковый гроб из красного и черного бархата с золотыми кистями изготовили на Тираспольской ткацкой фабрике.

До наших дней памятник-склеп Котовского не претерпел существенных изменений. Однако подземная часть мемориала уже давно требует капитального ремонта. Грунтовые воды, залегающие в Котовске очень близко от поверхности земли, практически каждую весну подтапливают склеп, разрушая мраморные плиты, пол и металлические двери.

К сожалению, памятник, находящийся де-юре под защитой государства, де-факто брошен на произвол судьбы. Конечно, все можно списать на вечное отсутствие средств в городском бюджете. Но разве можно так относиться к истории. К нашей истории. Неужели мы с вами уподобимся тем иванам, не помнящим своего родства?

Великий человек
Плюснин Евгений (punt) 01.02.2008 05:30:08

Прочтя статью,я понял как загадочен этот человек,как загадочна его смерть.Но я сделал вывод для себя.Я считаю, что Ивана Григорьевича Котовского убил И.Сталин.Меня возмущает отношение наших властей к реликвиям истории,в данном случае мовзалея в котором покоится Котовский - в воистину великого изначимого человека!

ч пДЕУУЕ ПДЙО ЙЪ УБНЩИ ОБУЕМЕООЩИ ТБКПОПЧ ЗПТПДБ ДП УЙИ РПТ ОПУЙФ ЙНС лПФПЧУЛПЗП. й УЙНЧПМЙЮОП, ОБ НПК ЧЪЗМСД, ЮФП ТБКПО ЬФПФ РТЙПВТЕМ УМБЧХ ВБОДЙФУЛПЗП: ЙНС ПВСЪЩЧБЕФ... еЭЕ ВЩ, ЧЕДШ «РМБНЕООЩК ТЕЧПМАГЙПОЕТ» РСФОБДГБФШ МЕФ ВЩМ ВБОДЙФПН Й ФПМШЛП УЕНШ У РПМПЧЙОПК МЕФ ТЕЧПМАГЙПОЕТПН! еУФШ Х ЛПЗП РПХЮЙФШУС Й ОБ ЛПЗП ТБЧОСФШУС...

тПДЙМУС зТЙЗПТЙК йЧБОПЧЙЮ лПФПЧУЛЙК 12 ЙАМС 1881 ЗПДБ Ч НЕУФЕЮЛЕ зБОЮЕЫФЩ, лЙЫЙОЕЧУЛПЗП ХЕЪДБ вЕУУБТБВЙЙ, Ч УЕНШЕ НЕИБОЙЛБ ЧЙОПЛХТЕООПЗП ЪБЧПДБ (ЪБЧПД ЬФПФ РТЙОБДМЕЦБМ ТПДПЧЙФПНХ ВЕУУБТБВУЛПНХ ЛОСЪА нБОХЛ-вЕА). пФЕГ йЧБО оЙЛПМБЕЧЙЮ Й НБФШ бЛХМЙОБ тПНБОПЧОБ ЧПУРЙФЩЧБМЙ ЫЕУФЕТЩИ ДЕФЕК.

йОФЕТЕУОП, ЮФП УЧПА ВЙПЗТБЖЙА лПФПЧУЛЙК РПУФПСООП ЖБМШУЙЖЙГЙТХЕФ. фП ХЛБЪЩЧБЕФ ЙОЩЕ ЗПДБ ТПЦДЕОЙС — Ч ПУОПЧОПН 1887-К ЙМЙ 1888-К, ФП ХФЧЕТЦДБЕФ, ЮФП РТПЙУИПДЙФ «ЙЪ ДЧПТСО» (Ч УПЧЕФУЛЙИ ЬОГЙЛМПРЕДЙСИ ЮЙФБЕН — «ЙЪ ТБВПЮЙИ»). лТБКОЙК ЬЗПГЕОФТЙУФ Й «ОБТГЙУУ», ПО ЧУА ЦЙЪОШ ОЕ НПЗ УНЙТЙФШУС У ФЕН, ЮФП ПФЕГ ЕЗП РТПЙУИПДЙМ «ЙЪ НЕЭБО ЗПТПДБ вБМФЩ», Б ОЕ ЙЪ «ЗТБЖШЕЧ». дБЦЕ РПУМЕ ТЕЧПМАГЙЙ, ЛПЗДБ РТЙОБДМЕЦОПУФШ Л ДЧПТСОУФЧХ ФПМШЛП ЧТЕДЙМБ МАДСН, лПФПЧУЛЙК, ХЛБЪЩЧБМ Ч БОЛЕФБИ, ЮФП РТПЙУИПДЙМ ЙЪ ДЧПТСО, Б ДЕД ЕЗП ВЩМ «РПМЛПЧОЙЛПН лБНЕОЕГ-рПДПМШУЛПК ЗХВЕТОЙЙ». п ЖБЛФЕ ЦЕ «ПНПМПЦЕОЙС» зТЙЗПТЙС йЧБОПЧЙЮБ ОБ 6–7 МЕФ, ФП ЕУФШ П ФПН, ЮФП лПФПЧУЛЙК ТПДЙМУС Ч 1881 ЗПДХ, УФБМП ЙЪЧЕУФОП ФПМШЛП РПУМЕ ЕЗП УНЕТФЙ Ч 1925 ЗПДХ.

дБЦЕ Ч БОЛЕФБИ ДМС ЧУФХРМЕОЙС Ч ЛПННХОЙУФЙЮЕУЛХА РБТФЙА лПФПЧУЛЙК ХЛБЪЩЧБМ НОЙНЩК ЧПЪТБУФ, УЛТЩЧБС ФБКОЩ УЧПЕК АОПУФЙ. б ОБГЙПОБМШОПУФШ ОБЪЩЧБМ ОЕУХЭЕУФЧХАЭХА — «ВЕУУБТБВЕГ», ИПФС У вЕУУБТБВЙЕК ВЩМ УЧСЪБО ФПМШЛП НЕУФПН ТПЦДЕОЙС. оЙ ПФЕГ, ОЙ НБФШ лПФПЧУЛПЗП ОЙ Л НПМДБЧБОБН, ОЙ Л «ВЕУУБТБВБН» УЕВС ОЕ ПФОПУЙМЙ. пФЕГ ЕЗП ВЩМ, ПЮЕЧЙДОП, ПВТХУЕЧЫЙН РТБЧПУМБЧОЩН РПМСЛПН, ЧПЪНПЦОП ХЛТБЙОГЕН, НБФШ — ТХУУЛПК.

рТЙПФЛТЩЧБС ЪБЧЕУХ ОБД УЧПЙН НБМПЙЪЧЕУФОЩН ДЕФУФЧПН, лПФПЧУЛЙК ЧУРПНЙОБМ, ЮФП «ВЩМ УМБВЩН НБМШЮЙЛПН, ОЕТЧОЩН Й ЧРЕЮБФМЙФЕМШОЩН. уФТБДБС ДЕФУЛЙНЙ УФТБИБНЙ, ЮБУФП ОПЮША, УПТЧБЧЫЙУШ У РПУФЕМЙ, ВЕЦБМ Л НБФЕТЙ (бЛХМЙОЕ тПНБОПЧОЕ), ВМЕДОЩК Й РЕТЕРХЗБООЩК, Й МПЦЙМУС У ОЕК. рСФЙ МЕФ ХРБМ У ЛТЩЫЙ Й У ФЕИ РПТ УФБМ ЪБЙЛПК. ч ТБООЙИ ЗПДБИ РПФЕТСМ НБФШ...» у ФЕИ РПТ лПФПЧУЛЙК УФТБДБМ ЬРЙМЕРУЙЕК, ТБУУФТПКУФЧБНЙ РУЙИЙЛЙ, УФТБИБНЙ.

ъБВПФХ П ЧПУРЙФБОЙЙ зТЙЫЙ ЧЪСМБ ОБ УЕВС ЕЗП ЛТЕУФОБС НБФШ уПЖЙС ыБММШ, НПМПДБС ЧДПЧБ, ДПЮШ ЙОЦЕОЕТБ, ВЕМШЗЙКУЛПЗП РПДДБООПЗП, ЛПФПТЩК ТБВПФБМ РП УПУЕДУФЧХ Й ВЩМ ДТХЗПН ПФГБ НБМШЮЙЛБ, Й ЛТЕУФОЩК — РПНЕЭЙЛ нБОХЛ-вЕК.

ч 1895 ЗПДХ ПФ ЮБИПФЛЙ ХНЙТБЕФ ПФЕГ зТЙЫЙ. лПФПЧУЛЙК РЙЫЕФ, ЮФП ПФЕГ ХНЕТ «Ч ВЕДОПУФЙ». ьФП ПЮЕТЕДОБС МПЦШ. уЕНШС лПФПЧУЛЙИ ЦЙМБ Ч ДПУФБФЛЕ, ЙНЕМБ УПВУФЧЕООЩК ДПН. рП РТПФЕЛГЙЙ Й ОБ УТЕДУФЧБ ЧМБДЕМШГБ РПНЕУФШС «зБОЮЕЫФЩ» зТЙЗПТЙС йЧБОПЧЙЮБ нБОХЛ-вЕС, ЛТЕУФОПЗП зТЙЫЙ, УЙТПФБ РПУФХРЙМ Ч 1895 ЗПДХ Ч лЙЫЙОЕЧУЛПЕ ТЕБМШОПЕ ХЮЙМЙЭЕ, РПУПВЙЕ ОБ ХЮЕОЙЕ ВЩМП ДБТПЧБОП Й ПДОПК ЙЪ УЕУФЕТ лПФПЧУЛЙИ.

чП ЧТЕНС ЗПДЙЮОПК ВПМЕЪОЙ йЧБОБ лПФПЧУЛПЗП нБОХЛ-вЕК ЧЩРМБЮЙЧБМ ВПМШОПНХ ЦБМПЧБОЙЕ Й ПРМБЮЙЧБМ ЧЙЪЙФЩ ЧТБЮЕК. зТЙЫБ ЦЕ, ПЛБЪБЧЫЙУШ ВЕЪ РТЙУНПФТБ, Ч ФБЛПН ЛТХРОПН ЗПТПДЕ, ЛБЛ лЙЫЙОЕЧ, УФБМ РТПЗХМЙЧБФШ ЪБОСФЙС, ИХМЙЗБОЙФШ Й ЮЕТЕЪ ФТЙ НЕУСГБ ВЩМ ЙЪЗОБО ЙЪ ХЮЙМЙЭБ.

уПХЮЕОЙЛ лПФПЧУЛПЗП, юЕНБОУЛЙК, УФБЧЫЙК РПМЙГЕКУЛЙН, ЧУРПНЙОБЕФ, ЮФП зТЙЫХ ТЕВСФБ ОБЪЩЧБМЙ «вЕТЕЪПК» — ФБЛ Ч ДЕТЕЧОСИ ЪПЧХФ УНЕМЩИ, ДТБЮМЙЧЩИ РБТОЕК У РПЧБДЛБНЙ МЙДЕТПЧ. рПУМЕ ЙЪЗОБОЙС ЙЪ ТЕБМШОПЗП ХЮЙМЙЭБ нБОХЛ-вЕК ХУФТБЙЧБЕФ ЕЗП Ч лПЛПТПЪЕОУЛПЕ УЕМШУЛПИПЪСКУФЧЕООПЕ ХЮЙМЙЭЕ Й ПРМБЮЙЧБЕФ ЧЕУШ РЕОУЙПО.

чУРПНЙОБС ЗПДЩ ХЮЕВЩ, лПФПЧУЛЙК РЙУБМ, ЮФП Ч ХЮЙМЙЭЕ ПО «РТПСЧМСМ ЮЕТФЩ ФПК ВХТОПК, УЧПВПДПМАВЙЧПК ОБФХТЩ, ЛПФПТБС РПЪДОЕЕ ТБЪЧЕТОХМБУШ ЧП ЧУА ЫЙТШ... ОЕ ДБЧБС РПЛПС ЫЛПМШОЩН ОБУФБЧОЙЛБН». зТЙЗПТЙК йЧБОПЧЙЮ ХФЧЕТЦДБМ, ЮФП «ХЧПМЕО ЙЪ ТЕБМШОПЗП ХЮЙМЙЭБ ЪБ РМПИПЕ РПЧЕДЕОЙЕ». ч ДЕКУФЧЙФЕМШОПУФЙ ПО ЪБЛПОЮЙМ лПЛПТПЪЕОУЛПЕ ХЮЙМЙЭЕ Ч 1900 ЗПДХ. фБН ПО ПУПВЕООП «ОБМЕЗБМ» ОБ БЗТПОПНЙА Й ОЕНЕГЛЙК СЪЩЛ, Й Х ОЕЗП ВЩМ ДМС ЬФПЗП УФЙНХМ. еЗП ВМБЗПДЕФЕМШ нБОХЛ-вЕК ПВЕЭБМ ОБРТБЧЙФШ зТЙЗПТЙС ОБ «ДППВХЮЕОЙЕ» Ч зЕТНБОЙА ОБ чЩУЫЙЕ УЕМШУЛПИПЪСКУФЧЕООЩЕ ЛХТУЩ.

ч ОЕЛПФПТЩИ ЛОЙЗБИ П лПФПЧУЛПН ХЛБЪЩЧБМПУШ, ПЮЕЧЙДОП У ЕЗП УМПЧ, ЮФП ПО ЪБЛБОЮЙЧБЕФ ХЮЙМЙЭЕ Ч 1904 ЗПДХ. юФП ИПФЕМ УЛТЩФШ лПФПЧУЛЙК? чПЪНПЦОП, РЕТЧЩЕ ХЗПМПЧОЩЕ ДЕМБ Й БТЕУФЩ. ч БЧФПВЙПЗТБЖЙЙ ПО РЙУБМ, ЮФП Ч ХЮЙМЙЭЕ Ч 1903 ЗПДХ ЪОБЛПНЙФУС У ЛТХЦЛПН УПГЙБМ-ДЕНПЛТБФПЧ, ЪБ ЮФП ЧРЕТЧЩЕ РПРБДБЕФ Ч ФАТШНХ. пДОБЛП ОЙЛБЛЙИ ДБООЩИ ПВ ХЮБУФЙЙ лПФПЧУЛПЗП Ч ТЕЧПМАГЙПООПН ДЧЙЦЕОЙЙ Ч ФЕ ЗПДЩ ЙУФПТЙЛЙ ФБЛ Й ОЕ УНПЗМЙ ОБКФЙ.

ъБФП ЙЪЧЕУФОП, ЮФП Ч 1900 ЗПДХ зТЙЗПТЙК, ЛБЛ РТБЛФЙЛБОФ, ТБВПФБМ РПНПЭОЙЛПН ХРТБЧМСАЭЕЗП Ч ЙНЕОЙЙ «чБМС — лБТВХОБ» Х НПМПДПЗП РПНЕЭЙЛБ н. уЛПРПЧУЛПЗП (Ч ДТХЗЙИ ДПЛХНЕОФБИ — уЛПЛПЧУЛПЗП) Ч вЕОДЕТУЛПН ХЕЪДЕ. рТБЛФЙЛБОФ зТЙЗПТЙК лПФПЧУЛЙК ВЩМ ЧЩЗОБО ЙЪ ЙНЕОЙС ХЦЕ ЮЕТЕЪ ДЧБ НЕУСГБ УЧПЕК «РТБЛФЙЛЙ» ЪБ ПВПМШЭЕОЙЕ ЦЕОЩ РПНЕЭЙЛБ. ъБВБЧОП, ЮФП ОЕЛПФПТЩЕ ПВЯСУОСМЙ «ПФУФБЧЛХ» зТЙЗПТЙС ЕЗП ОЕУПЗМБУЙЕН «ЬЛУРМХБФЙТПЧБФШ ВБФТБЛПЧ».

ч ФПН ЦЕ ЗПДХ НПМПДПК РТБЛФЙЛБОФ ПЛБЪЩЧБЕФУС Ч РПНПЭОЙЛБИ ХРТБЧМСАЭЕЗП ЙНЕОЙС нБЛУЙНПЧЛБ пДЕУУЛПЗП ХЕЪДБ РПНЕЭЙЛБ сЛХОЙОБ. ч ПЛФСВТЕ ПО ВЩМ ЧЩЗОБО ЙЪ нБЛУЙНПЧЛЙ ЪБ РПИЙЭЕОЙЕ 200 ТХВМЕК ИПЪСКУЛЙИ ДЕОЕЗ, ФБЛ Й ОЕ ЪБЛПОЮЙЧ УЧПЕК ЫЕУФЙНЕУСЮОПК РТБЛФЙЛЙ (ДПЛХНЕОФПЧ ПВ ПЛПОЮБОЙЙ ХЮЙМЙЭБ ПО ОЕ РПМХЮЙМ). йОУГЕОЙТПЧБЧ ЛТБЦХ УП ЧЪМПНПН, лПФПЧУЛЙК ТБУФТБФЙМ ДЕОШЗЙ Ч пДЕУУЕ. еЗП ТБДХЦОЩЕ ОБДЕЦДЩ ОБ РТПДПМЦЕОЙЕ ХЮЕВЩ Ч зЕТНБОЙЙ ОЕ ПРТБЧДБМЙУШ ЙЪ-ЪБ ПФУХФУФЧЙС ДПЛХНЕОФПЧ П РТПИПЦДЕОЙЙ РТБЛФЙЛЙ Й ЙЪ-ЪБ УНЕТФЙ нБОХЛ-вЕС Ч 1902 ЗПДХ.

фПЗДБ ЦЕ лПФПЧУЛЙК УОПЧБ ОБОЙНБЕФУС РПНПЭОЙЛПН ХРТБЧМСАЭЕЗП Л РПНЕЭЙЛХ уЛПРПЧУЛПНХ, ЛПФПТЩК Л ЬФПНХ ЧТЕНЕОЙ ТБЪЧЕМУС У ЦЕОПК. оБ ЬФПФ ТБЪ, ХЪОБЧ, ЮФП ЕНХ ЗТПЪЙФ УЛПТЩК РТЙЪЩЧ Ч БТНЙА, зТЙЗПТЙК РТЙУЧБЙЧБЕФ 77 ТХВМЕК, РПМХЮЕООЩИ ПФ РТПДБЦЙ РПНЕЭЙЮШЙИ УЧЙОЕК, Й ХДБТСЕФУС Ч ВЕЗБ. чП ЧТЕНС «ТБЪВПТПЛ» УП уЛПРПЧУЛЙН РПНЕЭЙЛ ОБЗБКЛПК ПФИМЕУФБМ лПФПЧУЛПЗП, Б РПНЕЭЙЮШЙ ИПМХЙ ЦЕУФПЛП ЙЪВЙМЙ АОПЫХ. рП УМПЧБН УБНПЗП лПФПЧУЛПЗП, ЕЗП ЙЪВЙФПЗП Й УЧСЪБООПЗП ВТПУБАФ Ч ЖЕЧТБМШУЛПК УФЕРЙ.

оП ДПЛХНЕОФЩ ЗПЧПТСФ П ДТХЗПН... рПНЕЭЙЛ РПДБМ ОБ ВЕЦБЧЫЕЗП У ДЕОШЗБНЙ лПФПЧУЛПЗП Ч УХД, ПДОБЛП РПМЗПДБ ВЕЗМЕГБ ФБЛ Й ОЕ НПЗМЙ ОБКФЙ.

ч ЬФП ЧТЕНС (НБТФ — БРТЕМШ 1902 ЗПДБ) лПФПЧУЛОК РЩФБЕФУС ХУФТПЙФШУС ХРТБЧМСАЭЙН Л РПНЕЭЙЛХ уЕНЫТБДПЧХ. пДОБЛП РПНЕЭЙЛ УПЗМБЫБЕФУС РТЕДПУФБЧЙФШ ЕНХ ТБВПФХ ФПМШЛП РТЙ ОБМЙЮЙЙ ТЕЛПНЕОДБФЕМШОЩИ РЙУЕН ПФ РТЕДЩДХЭЙИ ОБОЙНБФЕМЕК. й лПФПЧУЛЙК РПДДЕМЩЧБЕФ ДПЛХНЕОФЩ П УЧПЕК «ПВТБЪГПЧПК» ТБВПФЕ Х РПНЕЭЙЛБ сЛХОЙОБ. пДОБЛП «ОЙЪЛЙК» УМПЗ Й ВЕЪЗТБНПФОПУФШ ЬФПЗП ДПЛХНЕОФБ ЪБУФБЧЙМЙ уЕНЙЗТБДПЧБ РЕТЕРТПЧЕТЙФШ РПДМЙООПУФШ ТЕЛПНЕОДБГЙЙ. уЧСЪБЧЫЙУШ У сЛХОЙОЩН, уЕНЙЗТБДПЧ ХЪОБМ, ЮФП УЙНРБФЙЮОЩК НПМПДПК БЗТПОПН — ЧПТ Й НПЫЕООЙЛ. ъБ РПДМПЗ лПФПЧУЛЙК РПМХЮЙМ ЮЕФЩТЕ НЕУСГБ ФАТШНЩ. пФУЙДЕЧ ЬФПФ УТПЛ, лПФПЧУЛЙК ОЕДПМЗП ВЩМ ОБ УЧПВПДЕ. ч ПЛФСВТЕ 1907 ЗПДБ ЕЗП БТЕУФПЧЩЧБАФ РП ДЕМХ П ТБУФТБФЕ ДЕОЕЗ уЛПРПЧУЛПЗП. рПНЕЭЙЛ РТЕДУФБЧЙМ УМЕДУФЧЙА ВХНБЗХ, Ч ЛПФПТПК РПДУХДЙНЩК УПЪОБЧБМУС Ч УПДЕСООПН.

лПФПЧУЛЙК ВЩМ РПУБЦЕО Ч «ЗТБВЙФЕМШУЛЙК ЛПТЙДПТ» лЙЫЙОЕЧУЛПК ФАТШНЩ, ЗДЕ, РП ЕЗП УМПЧБН, УПДЕТЦБМЙУШ «УМЙЧЛЙ РТЕУФХРОПЗП НЙТБ». ч ЛБНЕТЕ зТЙЗПТЙК ЪБВПМЕМ «ОЕТЧОПК ЗПТСЮЛПК» Й РПРБМ Ч ФАТЕНОЩК МБЪБТЕФ. чУЛПТЕ ПО ПУЧПВПЦДБЕФУС ДП УХДБ ЙЪ-РПД УФТБЦЙ «РП ВПМЕЪОЙ».

лПФПЧУЛЙК ЧПЪОЕОБЧЙДЕМ УЧПЙИ ПВЙДЮЙЛПЧ Й РПОСМ, ЮФП ПРПТПЮЕООПЕ ЙНС ЪБЛТЩМП ЕНХ РХФШ Ч «РТЙМЙЮОПЕ ПВЭЕУФЧП». рПЪЦЕ, Ч 1916 ЗПДХ, Ч «ЙУРПЧЕДЙ» ОБ УХДЕ ПО ПВЯСУОСМ УЧПЕ «РБДЕОЙЕ» ФСЦЕМЩН ДЕФУФЧПН Й ОЕУРПУПВОПУФША ПВЭЕУФЧБ «РПДБФШ ТХЛХ ПУФХРЙЧЫЙНУС». фПМШЛП ПУФХРБМУС лПФПЧУЛЙК ДЕУСФЛЙ ТБЪ...

рТБЛФЙЮЕУЛЙ ЧП ЧУЕИ РХВМЙЛБГЙСИ, РПУЧСЭЕООЩИ зТЙЗПТЙА йЧБОПЧЙЮХ, РТЙУХФУФЧХЕФ ТПНБОФЙЮЕУЛБС ЙУФПТЙС П зТЙЫЕ Й НПМПДПК ЦЕОЕ ВПЗБФПЗП РПНЕЭЙЛБ ЛОСЪС лБОФПЛХЪЙОП. ч ЬФПК ЙУФПТЙЙ ЧОПЧШ «ОЕ УИПДСФУС» ОЙ ДБФЩ, ОЙ УПВЩФЙС Й ЧУС ПОБ — ОЕ ЮФП ЙОПЕ, ЛБЛ РМПД ЧПУРБМЕООПЗП ЧППВТБЦЕОЙС БЧФПТБ «ЛТБФЛПК ТЕЧПМАГЙПООПК БЧФПВЙПЗТБЖЙЙ».

лПФПЧУЛЙК ЧУРПНЙОБМ, ЮФП Ч 1904 ЗПДХ РПУФХРЙМ «РТБЛФЙЛБОФПН РП УЕМШУЛПНХ ИПЪСКУФЧХ» Ч ЬЛПОПНЙА лБОФБЛХЪЙОП, ЗДЕ «ЛТЕУФШСОЕ ТБВПФБМЙ ОБ РПНЕЭЙЛБ РП 20 ЮБУПЧ Ч ДЕОШ». пО ВЩМ ФБН РТБЛФЙЮЕУЛЙ ОБДУНПФТЭЙЛПН, ПДОБЛП ХФЧЕТЦДБМ, ЮФП «У ФТХДПН ЧЩОПУЙМ ТЕЦЙН... ФЕУОЩНЙ ОЙФСНЙ УЧСЪБМУС У ВБФТБГЛПК ЗПМЩФШВПК».

л «ТЕЧПМАГЙПООПНХ ЧЩУФХРМЕОЙА», РП УПВУФЧЕООЩН УМПЧБН лПФПЧУЛПЗП, ЕЗП РПДЧЙЗМЙ УМЕДХАЭЙЕ УПВЩФЙС. лОСЪШ ХЪОБЧ, ЮФП ЕЗП ЦЕОБ «ХЧМЕЛМБУШ НПМПДЩН РТБЛФЙЛБОФПН», ЪБНБИОХМУС ОБ зТЙЫХ РМЕФЛПК. ъБ ЬФП зТЙЗПТЙК «ТЕЫБЕФ ПФПНУФЙФШ ФПК УТЕДЕ, Ч ЛПФПТПК ЧЩТПУ, Й УЦЙЗБЕФ ЙНЕОЙЕ ЛОСЪС». пЮЕОШ ТПНБОФЙЮОБС ЙУФПТЙС, РПЮЕТРОХФБС, зТЙЗПТЙЕН, ПЮЕЧЙДОП, ЙЪ РПРХМСТОЩИ ФПЗДБ ВХМШЧБТОЩИ ТПНБОЮЙЛПЧ «П ТБЪВПКОЙЛБИ». оБ УБНПН-ФП ДЕМЕ зТЙЗПТЙК ТБВПФБМ Ч ЬФП ЧТЕНС МЕУОЩН ПВЯЕЪДЮЙЛПН Ч УЕМЕ нПМЕЫФЩ Х РПНЕЭЙЛБ бЧЕТВХИБ, Б Ч ДБМШОЕКЫЕН — ТБВПЮЙН ОБ РЙЧПЧБТЕООПН ЪБЧПДЕ тБРРБ. ч УБНПН ЛПОГЕ 1903 ЗПДБ ПО УОПЧБ ХЗПДЙМ ОБ ДЧБ НЕУСГБ Ч ФАТШНХ РП ХЗПМПЧОПНХ ДЕМХ.

рЕТЙПД У ДЕЛБВТС 1903 ЗПДБ РП ЖЕЧТБМШ 1906 ЗПДБ — ЬФП ЧТЕНС, ЛПЗДБ лПФПЧУЛЙК УФБОПЧЙФУС РТЙЪОБООЩН МЙДЕТПН ВБОДЙФУЛПЗП НЙТБ.

ч СОЧБТЕ 1904 ЗПДБ ОБЮБМБУШ тХУУЛП-СРПОУЛБС ЧПКОБ, Й зТЙЗПТЙК РТСЮЕФУС ПФ НПВЙМЙЪБГЙЙ Ч пДЕУУЕ, лЙЕЧЕ Й иБТШЛПЧЕ. ч ЬФЙИ ЗПТПДБИ ПО Ч ПДЙОПЮЛХ ЙМЙ Ч УПУФБЧЕ ЬУЕТПЧУЛЙИ ФЕТТПТЙУФЙЮЕУЛЙИ ЗТХРР РТЙОЙНБЕФ ХЮБУФЙЕ Ч ОБМЕФБИ — ЬЛУРТПРТЙБГЙСИ. пУЕОША 1904 ЗПДБ лПФПЧУЛЙК УФБОПЧЙФУС ЧП ЗМБЧЕ ЛЙЫЙОЕЧУЛПК ЬУЕТПЧУЛПК ЗТХРРЩ, ЮФП ЪБОЙНБМБУШ ЗТБВЕЦБНЙ Й ЧЩНПЗБФЕМШУФЧБНЙ.

юЕТЕЪ ЗПД лПФПЧУЛЙК ВЩМ БТЕУФПЧБО — ФПМШЛП ЪБ ХЛМПОЕОЙЕ ПФ РТЙЪЩЧБ. пВ ХЮБУФЙЙ ЕЗП Ч ОБМЕФБИ Й ЗТБВЕЦБИ РПМЙГЙС ФПЗДБ ОЕ ДПЗБДЩЧБМБУШ. оЕУНПФТС ОБ УХДЙНПУФЙ, лПФПЧУЛЙК ВЩМ ПФРТБЧМЕО Ч БТНЙА, Ч 19-К лПУФТПНУЛПК РЕИПФОЩК РПМЛ. ьФПФ РПМЛ ОБИПДЙМУС ФПЗДБ Ч цЙФПНЙТЕ ОБ ДПХЛПНРМЕЛФБГЙЙ. оП ОБ ЧПКОХ лПФПЧУЛЙК ОЕ УРЕЫЙМ Й ВЕЦБМ ЙЪ РПМЛБ Ч НБЕ 1905 ЗПДБ. цЙФПНЙТУЛЙЕ ЬУЕТЩ УОБВДЙМЙ ЕЗП ЖБМШЫЙЧЩНЙ ДПЛХНЕОФБНЙ Й ДЕОШЗБНЙ ОБ ДПТПЗХ Ч пДЕУУХ. лУФБФЙ, П УЧПЕН ДЕЪЕТФЙТУФЧЕ лПФПЧУЛЙК Ч УПЧЕФУЛПЕ ЧТЕНС ОЕ ЧУРПНЙОБМ, ЧЕДШ РТЕДУФБЧМСМУС «МЙИЙН ТХВБЛПК», Б 1904–1905 ЗПДЩ ПО ОБЪЩЧБЕФ РЕТЙПДПН «ВХОФПЧЭЙЮЕУФЧБ».

у НБС 1905 ДМС лПФПЧУЛПЗП ОБЮБМЙУШ ЧТЕНЕОБ «ХЗПМПЧОПЗП РПДРПМШС». ъБ ДЕЪЕТФЙТУФЧП ФПЗДБ «УЧЕФЙМБ» ЛБФПТЗБ. ч «йУРПЧЕДЙ» 1916 ЗПДБ зТЙЗПТЙК ХЛБЪЩЧБЕФ, ЮФП РЕТЧЩК ЗТБВЕЦ ПО УПЧЕТЫЙМ РПД ЧМЙСОЙЕН ТЕЧПМАГЙЙ МЕФПН 1905 ЗПДБ. пЛБЪЩЧБЕФУС, ТЕЧПМАГЙС ВЩМБ ЧЙОПЧБФБ Ч ФПН, ЮФП ПО УФБМ ВБОДЙФПН. иПФС У ЛБЛПК УФПТПОЩ РПУНПФТЕФШ... зТЙЗПТЙК ХЧЙДЕМ, ЮФП ТЕЧПМАГЙПООЩЕ УПВЩФЙС, ПУМБВМСС РПТСДПЛ Й ЧМБУФШ, ПУФБЧМСАФ ВЕЪОБЛБЪБООЩНЙ УБНЩЕ ЗОХУОЩЕ РПУФХРЛЙ. б ЙОПЗДБ ДБЦЕ ЧПЪЧПДСФ ЙИ Ч ТБОЗ «ТЕЧПМАГЙПООПК ДПВМЕУФЙ».

йФБЛ, ВБОДЙФУЛБС ЛБТШЕТБ лПФПЧУЛПЗП ОБЮБМБУШ У ХЮБУФЙС Ч НЕМЛЙИ ОБМЕФБИ ОБ ЛЧБТФЙТЩ, НБЗБЪЙОЩ, РПНЕЭЙЮШЙ ХУБДШВЩ. оП Ч УЧПЕК БЧФПВЙПЗТБЖЙЙ ПО РЙЫЕФ П ДТХЗПН: «...с У РЕТЧПЗП НПНЕОФБ НПЕК УПЪОБФЕМШОПК ЦЙЪОЙ, ОЕ ЙНЕС ФПЗДБ ЕЭЕ ОЙЛБЛПЗП РПОСФЙС П ВПМШЫЕЧЙЛБИ, НЕОШЫЕЧЙЛБИ Й ЧППВЭЕ ТЕЧПМАГЙПОЕТБИ, ВЩМ УФЙИЙКОЩН ЛПННХОЙУФПН...»

ч БЧЗХУФЕ 1905 ЗПДБ «УФЙИЙКОЩК ЛПННХОЙУФ» ЧИПДЙФ Ч ЗТХРРХ ОБМЕФЮЙЛПЧ-ЬЛУЙУФПЧ ЬУЕТБ дПТПОЮБОБ. оП ХЦЕ У ПЛФСВТС ДЕКУФЧХЕФ УБНПУФПСФЕМШОП ЛБЛ БФБНБО ПФТСДБ Ч 7–10 ВПЕЧЙЛПЧ (ъ. зТПУУХ, р. дЕНСОЙЫЙО, й. зПМПЧЛП, й. рХЫЛБТЕЧ Й ДТХЗЙЕ). пЮЕЧЙДОП, ОБМЕФЮЙЛЙ-ЬЛУЙУФЩ лПФПЧУЛПЗП ОБЪЩЧБМЙ УЕВС БОБТИЙУФБНЙ-ЛПННХОЙУФБНЙ-ФЕТТПТЙУФБНЙ, ФБЛ ЛБЛ У ЬФПЗП ЧТЕНЕОЙ лПФПЧУЛЙК ЪБСЧМСЕФ, ЮФП ПО БОБТИЙУФ-ЛПННХОЙУФ ЙМЙ БОБТИЙУФ ЙОДЙЧЙДХБМЙУФ.

пФТСД лПФПЧУЛПЗП ВБЪЙТПЧБМУС Ч вБТДБТУЛПН МЕУХ, ЛПФПТЩК ОБИПДЙМУС Х ТПДОЩИ зБОЮЕЫФ. пВТБЪГПН ДМС РПДТБЦБОЙС БФБНБО ЙЪВТБМ МЕЗЕОДБТОПЗП НПМДБЧУЛПЗП ТБЪВПКОЙЛБ XIX ЧЕЛБ чБУЩМС юХНБЛБ. у СОЧБТС 1906 ЗПДБ Ч ВБОДЕ лПФПЧУЛПЗП ХЦЕ 18 ИПТПЫП ЧППТХЦЕООЩИ ЮЕМПЧЕЛ, НОПЗЙЕ ЙЪ ЛПФПТЩИ ДЕКУФЧХАФ ОБ ЛПОСИ. ыФБВ-ЛЧБТФЙТБ ВБОДЩ РЕТЕНЕУФЙМБУШ Ч йЧБОЮЕЧУЛЙК МЕУ ОБ ПЛПМЙГБИ лЙЫЙОЕЧБ. дМС вЕУУБТБВЙЙ ЬФП ВЩМП ЛТХРОПЕ ВБОДЙФУЛПЕ ЖПТНЙТПЧБОЙЕ, ЮФП НПЗМП УПРЕТОЙЮБФШ У УБНПК ЧМЙСФЕМШОПК ФБН ВБОДПК вХЦПТБ, ОБУЮЙФЩЧБЧЫЕК ДП УПТПЛБ ВБОДЙФПЧ.

фПМШЛП Ч ДЕЛБВТЕ 1905 ЛПФПЧГЩ РТПЧЕМЙ ДЧЕОБДГБФШ ОБРБДЕОЙК ОБ ЛХРГПЧ, ГБТУЛЙИ ЮЙОПЧОЙЛПЧ, РПНЕЭЙЛПЧ (Ч ФПН ЮЙУМЕ ОБ ЛЙЫЙОЕЧУЛХА ЛЧБТФЙТХ уЕНЙЗТБДПЧБ). сОЧБТШ УМЕДХАЭЕЗП ЗПДБ ВЩМ ПУПВЕООП «ЦБТЛЙН». оБЮБМУС ПО ОБРБДЕОЙЕН РЕТЧПЗП ЮЙУМБ ОБ ЛХРГБ зЕТЫЛПЧЙЮБ Ч зБОЮЕЫФБИ. пДОБЛП УЩО ЛХРГБ ЧЩВЕЦБМ ЙЪ ДПНБ Й РПДОСМ ЛТЙЛ, ОБ ЛПФПТЩК УВЕЦБМЙУШ РПМЙГЙС Й УПУЕДЙ. пФУФТЕМЙЧБСУШ, ЛПФПЧГЩ ЕДЧБ УНПЗМЙ ХОЕУФЙ ОПЗЙ. 6–7 СОЧБТС ВБОДБ УПЧЕТЫЙМБ 11 ЧППТХЦЕООЩИ ПЗТБВМЕОЙК. чУЕЗП У 1 СОЧБТС РП 16 ЖЕЧТБМС ВЩМП УПЧЕТЫЕОП 28 ПЗТБВМЕОЙК. уМХЮБМПУШ, ЮФП ЪБ ПДЙО ДЕОШ ПЗТБВМЕОЙА РПДЧЕТЗБМЙУШ ФТЙ ЛЧБТФЙТЩ ЙМЙ ЮЕФЩТЕ ЬЛЙРБЦБ. йЪЧЕУФОП ОБРБДЕОЙЕ лПФПЧУЛПЗП ОБ ЙНЕОЙЕ УЧПЕЗП ВМБЗПДЕФЕМС, ЛПФПТЩН ЧМБДЕМ РПУМЕ УНЕТФЙ нБОХЛ-вЕС РПНЕЭЙЛ оБЪБТПЧ.

уПЧЕФУЛЙЕ ЙУФПТЙЛЙ «УНБЛХАФ» ТЕЧПМАГЙПООЩЕ ЪБУМХЗЙ зТЙЗПТЙС йЧБОПЧЙЮБ: ЬРЙЪПД ОБРБДЕОЙС ОБ РПМЙГЕКУЛЙК ЛПОЧПК Й ПУЧПВПЦДЕОЙЕ ДЧБДГБФЙ ЛТЕУФШСО, ЮФП ВЩМЙ БТЕУФПЧБОЩ ЪБ БЗТБТОЩЕ ВЕУРПТСДЛЙ, ОБРБДЕОЙЕ ОБ ЙУРТБЧОЙЛБ, ЛПФПТЩК ЧЕЪ 30 ЧЙОФПЧПЛ, Й ВПК 6 СОЧБТС У ФТЙДГБФША УФТБЦОЙЛБНЙ Ч пТЗЙЕЧУЛПН МЕУХ. чУЕ ЬФЙ ЬРЙЪПДЩ ЙНЕМЙ НЕУФП, ОП ПОЙ ОЕ НЕОСАФ ВБОДЙФУЛПК РТЙТПДЩ «РПЧУФБОГЕЧ-ЛПФПЧГЕЧ» Й ЙИ «БФБНБОБ бДУЛПЗП» ЙМЙ «бФБНБОБ бДБ», ЛБЛ ЧЕМЙЮБМ УЕВС лПФПЧУЛЙК. ъБ ЕЗП РПЙНЛХ РПМЙГЙС ПВЯСЧЙМБ Ч ОБЮБМЕ 1906 ЗПДБ РТЕНЙА Ч ДЧЕ ФЩУСЮЙ ТХВМЕК.

лПФПЧУЛЙК ВЩМ БТФЙУФЙЮЕО Й УБНПМАВЙЧ. пО ТБУРТПУФТБОСМ П УЕВЕ МЕЗЕОДЩ, УМХИЙ, ОЕВЩМЙГЩ. чП ЧТЕНС УЧПЙИ ОБМЕФПЧ зТЙЗПТЙК ЮБУФЕОШЛП ХУФТБЫБАЭЕ ЛТЙЮБМ: «с лПФПЧУЛЙК!». ьФП «с лПФПЧУЛЙК!» ПФПЪЧБМПУШ ЕНХ ОБ УМЕДУФЧЙЙ, ЧЕДШ ОЕ ФТЕВПЧБМПУШ ДПЛБЪЩЧБФШ ХЮБУФЙС зТЙЗПТЙС Ч ЛПОЛТЕФОПН ОБМЕФЕ. ъБФП П ТБЪВПКОЙЛЕ лПФПЧУЛПН ЪОБМЙ НОПЗЙЕ Ч вЕУУБТБВУЛПК Й иЕТУПОУЛПК ЗХВЕТОЙСИ!

рПУМЕ ПУЧПВПЦДЕОЙС БТЕУФПЧБООЩИ ЛТЕУФШСО лПФПЧУЛЙК ПУФБЧМСЕФ ТБУРЙУЛХ УФБТЫЕНХ РБФТХМШОПК ЛПНБОДЩ: «пУЧПВПДЙМ БТЕУФПЧБООЩИ зТЙЗПТЙК лПФПЧУЛЙК!» чП ЧТЕНС ОБМЕФБ ОБ РПНЕУФШЕ лТХРЕОУЛПЗП зТЙЗПТЙК ЪБИЧБФЙМ ФПМШЛП РПДБТПЛ ЬНЙТБ вХИБТУЛПЗП — РЕТУЙДУЛЙК ЛПЧЕТ Й РБМЛХ У ЪПМПФПК ПФДЕМЛПК (ЛБЛЙН ПВТБЪПН ЬФЙ ЧЕЭЙ ПО ДХНБМ РПДЕМЙФШ УТЕДЙ ВЕДОСЛПЧ? лУФБФЙ, РБМЛХ лПФПЧУЛЙК РПДБТЙМ РПМЙГЕКУЛПНХ РТЙУФБЧХ иБДЦЙ-лПМЙ). ч ПФЧЕФ ОБ ЪБСЧМЕОЙЕ лТХРЕОУЛПЗП, ЮФП ФПФ ЙЪМПЧЙФ «БФБНБОБ бДБ», лПФПЧУЛЙК ПУФБЧЙМ Ч ЙЪЗПМПЧШЕ УРСЭЕЗП РПНЕЭЙЛБ ЪБРЙУЛХ: «оЕ ИЧБМЙУШ ЙДХЮЙ ОБ ТБФШ, Б ИЧБМЙУШ ЙДХЮЙ У ТБФЙ». ьФП ВЩМ ЮЕМПЧЕЛ УБНПЧМАВМЕООЩК Й ГЙОЙЮОЩК, УЛМПООЩК Л РПЪЕТУФЧХ Й ФЕБФТБМШОЩН ЦЕУФБН.

ч ЖЕЧТБМЕ 1906 ЗПДБ лПФПЧУЛЙК ВЩМ ПРПЪОБО Й БТЕУФПЧБО. ч лЙЫЙОЕЧУЛПК ФАТШНЕ «лПФ» УФБМ РТЙЪОБООЩН БЧФПТЙФЕФПН. пО НЕОСМ РПТСДЛЙ ПВЙФБФЕМЕК ФАТШНЩ, ТБУРТБЧМСМУС У ОЕХЗПДОЩНЙ. ч НБЕ 1906 ЗПДБ зТЙЗПТЙК РПРЩФБМУС ПТЗБОЙЪПЧБФШ РПВЕЗ УЕНОБДГБФЙ ХЗПМПЧОЩИ Й БОБТИЙУФПЧ ЙЪ ФАТШНЩ. пОЙ ХЦЕ ПВЕЪПТХЦЙМЙ ФТЕИ ОБДЪЙТБФЕМЕК, ЪБВТБМЙ ЛМАЮЙ ПФ ЧПТПФ, ОП ТЕЫЙМЙ ЧЩРХУФЙФШ ЧУЕИ ХЗПМПЧОЩИ. ч ФАТШНЕ ОБЮБМБУШ РБОЙЛБ Й РТЙВЩЧЫБС ТПФБ УПМДБФ Й ЛПООЩИ УФТБЦОЙЛПЧ ЧПДЧПТЙМБ 13 ВЕЗМЕГПЧ (Ч ФПН ЮЙУМЕ лПФПЧУЛПЗП) Ч ЛБНЕТЩ. рПУМЕ ЬФПЗП зТЙЗПТЙК ЕЭЕ ДЧБЦДЩ РЩФБМУС ВЕЦБФШ, ОП ВЕЪХУРЕЫОП.

рПМЙГЕКУЛЙЕ УЧПДЛЙ ЧПУРТПЙЪЧПДСФ «РПТФТЕФ» ХЗПМПЧОЙЛБ: ТПУФ 174 УБОФЙНЕФТБ (ВЩМ ПО ЧПЧУЕ ОЕ «ВПЗБФЩТУЛПЗП, ДЧХИНЕФТПЧПЗП ТПУФБ», ЛБЛ РЙУБМЙ НОПЗЙЕ), РМПФОПЗП ФЕМПУМПЦЕОЙС, ОЕУЛПМШЛП УХФХМПЧБФ, ЙНЕЕФ «ВПСЪМЙЧХА» РПИПДЛХ, ЧП ЧТЕНС ИПДШВЩ РПЛБЮЙЧБЕФУС. лПФПЧУЛЙК ВЩМ ПВМБДБФЕМЕН ЛТХЗМПК ЗПМПЧЩ, ЛБТЙИ ЗМБЪ, НБМЕОШЛЙИ ХУПЧ. чПМПУЩ ОБ ЕЗП ЗПМПЧЕ ВЩМЙ ТЕДЛЙНЙ Й ЮЕТОЩНЙ, МПВ «ХЛТБЫБМЙ» ЪБМЩУЙОЩ, РПД ЗМБЪБНЙ ЧЙДОЕМЙУШ УФТБООЩЕ НБМЕОШЛЙЕ ЮЕТОЩЕ ФПЮЛЙ — ФБФХЙТПЧЛБ ВМБФОПЗП БЧФПТЙФЕФБ, «РБИБОБ». пФ ЬФЙИ ОБЛПМПЛ лПФПЧУЛЙК УФБТБМУС ЙЪВБЧЙФШУС РПУМЕ ТЕЧПМАГЙЙ, ЧЩЦЙЗБС Й ЧЩФТБЧМЙЧБС ЙИ. ч РПМЙГЕКУЛЙИ УЧПДЛБИ ХЛБЪЩЧБМПУШ, ЮФП лПФПЧУЛЙК МЕЧЫБ Й ПВЩЛОПЧЕООП, ЙНЕС ДЧБ РЙУФПМЕФБ, ОБЮЙОБЕФ УФТЕМСФШ У МЕЧПК ТХЛЙ.

лТПНЕ ТХУУЛПЗП, лПФПЧУЛЙК ЧМБДЕМ НПМДБЧУЛЙН, ЕЧТЕКУЛЙН, ОЕНЕГЛЙН СЪЩЛБНЙ. пО РТПЙЪЧПДЙМ ЧРЕЮБФМЕОЙЕ ЙОФЕММЙЗЕОФОПЗП, ПВИПДЙФЕМШОПЗП ЮЕМПЧЕЛБ, МЕЗЛП ЧЩЪЩЧБМ УЙНРБФЙЙ НОПЗЙИ.

уПЧТЕНЕООЙЛЙ Й РПМЙГЕКУЛЙЕ УЧПДЛЙ ХЛБЪЩЧБАФ ОБ ПЗТПНОХА УЙМХ зТЙЗПТЙС. у ДЕФУФЧБ ПО ОБЮБМ ЪБОЙНБФШУС РПДОСФЙЕН ФСЦЕУФЕК, ВПЛУПН, МАВЙМ УЛБЮЛЙ. ч ЦЙЪОЙ, Б ПУПВЕООП Ч ФАТШНБИ, ЬФП ЕНХ ПЮЕОШ РТЙЗПДЙМПУШ. уЙМБ ЕНХ ДБЧБМБ ОЕЪБЧЙУЙНПУФШ, ЧМБУФШ, ХУФТБЫБМБ ЧТБЗПЧ Й ЦЕТФЧЩ. лПФПЧУЛЙК ФПК РПТЩ — ЬФП УФБМШОЩЕ ЛХМБЛЙ, ВЕЫЕОЩК ОТБЧ Й ФСЗБ Л ЧУЕЧПЪНПЦОЩН ХФЕИБН. лПЗДБ ПО ОЕ ЛПТПФБМ ЧТЕНС ОБ ФАТЕНОЩИ ОБТБИ ЙМЙ ОБ «ВПМШЫЙИ ДПТПЗБИ», ЧЩУМЕЦЙЧБС ЦЕТФЧХ, ПО РТПЦЙЗБМ ЦЙЪОШ ОБ УЛБЮЛБИ, Ч РХВМЙЮОЩИ ДПНБИ, Ч ЫЙЛБТОЩИ ТЕУФПТБОБИ.

ч ЗПТПДБИ ПО РПСЧМСМУС ЧУЕЗДБ РПД МЙЮЙОПК ВПЗБФПЗП, ЬМЕЗБОФОПЗП БТЙУФПЛТБФБ, ЧЩДБЧБМ УЕВС ЪБ РПНЕЭЙЛБ, ЛПННЕТУБОФБ, РТЕДУФБЧЙФЕМС ЖЙТНЩ, ХРТБЧМСАЭЕЗП, НБЫЙОЙУФБ, РТЕДУФБЧЙФЕМС РП ЪБЗПФПЧЛЕ РТПДХЛФПЧ ДМС БТНЙЙ... пО МАВЙМ РПУЕЭБФШ ФЕБФТЩ, МАВЙМ ИЧБУФБФШ УЧПЙН ЪЧЕТУЛЙН БРРЕФЙФПН (СЙЮОЙГБ ЙЪ 25 СЙГ!), ЕЗП УМБВПУФША ВЩМЙ РПТПДЙУФЩЕ ЛПОЙ, БЪБТФОЩЕ ЙЗТЩ Й ЦЕОЭЙОЩ.

чПФ ПДОБ ЙЪ РТЙЮЙО ЕЗП «ИПЦДЕОЙС Ч ТБЪВПКОЙЛЙ». л ФПНХ ЦЕ, ЮФЕОЙЕ «ЗЕТПЙЮЕУЛПК» МЙФЕТБФХТЩ, ФЙРБ «фБТЪБОБ», «рЙОЛЕТФПОБ» Й «вМБЗПТПДОПЗП тБЪВПКОЙЛБ», РТПВХДЙМП Ч ОЕН ОЕ ФПМШЛП ФСЗХ Л РЩЫОЩН, ИПДХМШОЩН ЖТБЪБН, ОП Й РТЕЛМПОЕОЙЕ РЕТЕД ЖЙЪЙЮЕУЛПК УЙМПК Й ЧЕТХ Ч УЙМХ ДЕОЕЗ, Ч УМХЮБК Й ХДБЮХ. ьФП РПЪЦЕ, Ч уЕНОБДГБФПН, ПО ВХДЕФ ТБУУЛБЪЩЧБФШ П ФПН, ЮФП ЧУЕ, «ПФПВТБООПЕ Х ВПЗБФЩИ, ТБЪДБЧБМ ВЕДОЩН», ФПМШЛП ЬФЙИ ВЕДОЩИ ОЙЛФП ОЕ ЧЙДЕМ. иПФС ЧРПМОЕ ЧПЪНПЦОП, ЮФП ДМС УПЪДБОЙС ЙНЙДЦБ «ОБТПДОПЗП НУФЙФЕМС», «ВЕУУБТБВУЛПЗП тПВЙО зХДБ», лПФПЧУЛЙК, ТБЪДБЧБМ ЛБЛЙЕ-ФП НЕМЛЙЕ ДЕОШЗЙ НЕУФОЩН ЛТЕУФШСОБН. оП «ВМБЗПФЧПТЙФЕМШОПУФШ» ОЕ ВЩМБ ДМС ОЕЗП, УБНПГЕМША.

ъБ РЕТЧЩЕ РПМЗПДБ УЧПЙИ ТБЪВПКОЙЮШЙИ РПИПЦДЕОЙК зТЙЗПТЙК, ПЮЕЧЙДОП, ОБЛПРЙМ ВПМШЫХА УХННХ, ЛПФПТБС РТЙЗПДЙМБУШ ЕНХ ДМС ПТЗБОЙЪБГЙЙ РПВЕЗПЧ ЙЪ ФАТШНЩ. 31 БЧЗХУФБ 1906 ЗПДБ, ЪБЛПЧБООЩК Ч ЛБОДБМЩ, ПО УХНЕМ ЧЩВТБФШУС ЙЪ ПДЙОПЮОПК ЛБНЕТЩ ДМС ПУПВП ПРБУОЩИ РТЕУФХРОЙЛПЧ, РПУФПСООП ПИТБОСЕНПК ЮБУПЧЩН, РПРБУФШ ОБ ФАТЕНОЩК ЮЕТДБЛ Й, УМПНБЧ ЦЕМЕЪОХА ТЕЫЕФЛХ, УРХУФЙФШУС У ОЕЗП ЧП ДЧПТ ФАТШНЩ РП ЧЕТЕЧЛЕ, РТЕДХУНПФТЙФЕМШОП УДЕМБООПК ЙЪ ТБЪТЕЪБООПЗП ПДЕСМБ Й РТПУФЩОЙ. фТЙДГБФШ НЕФТПЧ ПФДЕМСМП ЮЕТДБЛ ПФ ЪЕНМЙ! рПФПН ПО РЕТЕВТБМУС ЮЕТЕЪ ЪБВПТ Й ПЛБЪБМУС Ч ПЦЙДБЧЫЕК ЕЗП РТПМЕФЛЕ. еЕ ЪБВПФМЙЧП РПДПЗОБМЙ ЕЗП «УПТБФОЙЛЙ». уФПМШ НБУФЕТУЛЙ ЙУРПМОЕООЩК РПВЕЗ ОЕ ПУФБЧМСЕФ УПНОЕОЙК Ч ФПН, ЮФП ПИТБОБ Й, ЧПЪНПЦОП, ОБЮБМШУФЧП ВЩМЙ РПДЛХРМЕОЩ.

5 УЕОФСВТС 1906 ЗПДБ РТЙУФБЧ лЙЫЙОЕЧУЛПЗП ЗПТПДУЛПЗП ХЮБУФЛБ иБДЦЙ-лПМЙ У ФТЕНС УЩЭЙЛБНЙ МПЧСФ лПФПЧУЛПЗП ОБ ПДОПК ЙЪ ХМЙГ лЙЫЙОЕЧБ. оП ФПНХ ХДБЕФУС ХВЕЦБФШ, ОЕУНПФТС ОБ ДЧЕ РХМЙ, ЪБУФТСЧЫЙЕ Ч ОПЗЕ. чЕЪДЕУХЭЙК РТЙУФБЧ иБДЦЙ-лПМЙ, ЛПФПТЩК «УРЕГЙБМЙЪЙТХЕФУС» ОБ РПЙНЛЕ лПФПЧУЛПЗП, ОБЛПОЕГ, 24 УЕОФСВТС 1906 ЗПДБ ИЧБФБЕФ ТБЪВПКОЙЛБ, РТПЧЕДС РПЧБМШОХА ПВМБЧХ УБНЩИ ЪМБЮОЩИ ТБКПОПЧ лЙЫЙОЕЧБ. пЮХФЙЧЫЙУШ Ч ЛБНЕТЕ, лПФПЧУЛЙК ЧОПЧШ ЗПФПЧЙФ РПВЕЗ. ч ЕЗП РПУФПСООП ПИТБОСЕНПК ЛБНЕТЕ ЧП ЧТЕНС ПВЩУЛБ ПВОБТХЦЙЧБАФ ТЕЧПМШЧЕТ, ОПЦ Й ДМЙООХА ЧЕТЕЧЛХ!

уХД ОБД лПФПЧУЛЙН Ч БРТЕМЕ 1907 ЗПДБ РПТБЪЙМ НОПЗЙИ ПФОПУЙФЕМШОП НСЗЛЙН РТЙЗПЧПТПН — ДЕУСФШ МЕФ ЛБФПТЗЙ: ФПЗДБ Й ЪБ ВПМЕЕ НЕМЛЙЕ РТЕУФХРМЕОЙС ЛБЪОЙМЙ. ъБЭЙФОЙЛЙ лПФПЧУЛПЗП ХВЕЦДБМЙ УХД Ч ФПН, ЮФП ЮБУФШ ОБЗТБВМЕООПЗП лПФПЧУЛЙК ТБЪДБЧБМ ВЕДОЩН, ОП ДПЛБЪБФШ ЬФПЗП ОЕ НПЗМЙ. уБН лПФПЧУЛЙК ОБ УХДЕ ЪБСЧМСМ, ЮФП ЪБОЙНБМУС ОЕ ЗТБВЕЦБНЙ, Б «ВПТШВПК ЪБ РТБЧБ ВЕДОЩИ» Й «ВПТШВПК РТПФЙЧ ФЙТБОЙЙ». чЩУЫЙЕ УХДЕВОЩЕ ЙОУФБОГЙЙ ВЩМЙ ОЕ УПЗМБУОЩ У НСЗЛЙН РТЙЗПЧПТПН Й РТПЧЕМЙ РПЧФПТОПЕ ТБУУНПФТЕОЙЕ ДЕМБ. уМЕДУФЧЙЕ ЧЩСЧЙМП, ЮФП ВБОДХ лПФПЧУЛПЗП «РТЙЛТЩЧБМЙ» РПМЙГЕКУЛЙЕ ЮЙОЩ, Б ПДЙО ЙЪ РПМЙГЕКУЛЙИ ДБЦЕ УВЩЧБМ ОБЗТБВМЕООПЕ ЛПФПЧГБНЙ. юЕТЕЪ УЕНШ НЕУСГЕЧ, РТЙ РПЧФПТОПН ТБУУНПФТЕОЙЙ ДЕМБ, лПФПЧУЛЙК РПМХЮЙМ ДЧЕОБДГБФШ МЕФ ЛБФПТЗЙ.

пО РПВЩЧБМ Ч ПДЙОПЮЛЕ оЙЛПМБЕЧУЛПК ЛБФПТЦОПК ФАТШНЩ, «РПУЕФЙМ» уНПМЕОУЛХА, пТМПЧУЛХА ФАТШНЩ. оБИПДСУШ Ч ЪБЛМАЮЕОЙЙ, ПО, ПВЩЮОП, ЧПДЙМ ДТХЦВХ У БОБТИЙУФБНЙ Й РЩФБМУС УФБФШ «ОЕЖПТНБМШОЩН» МЙДЕТПН «ВТБФЧЩ». еЗП ВПТШВБ ЪБ МЙДЕТУФЧП ПДОБЦДЩ ЧЩМЙМБУШ Ч ЛТПЧБЧХА УФЩЮЛХ НЕЦДХ ЪБЛМАЮЕООЩНЙ, Ч ЛПФПТПК лПФПЧУЛЙК ЮХФШ ОЕ РПЗЙВ, Б ЕЗП РТПФЙЧОЙЛ — ТЕГЙДЙЧЙУФ Й МЙДЕТ ФАТШНЩ — ТБУРТПЭБМУС У ЦЙЪОША. рПЪЦЕ, Ч УЙВЙТУЛПК ЛБФПТЗЕ лПФПЧУЛЙК ЧЩЫЕМ РПВЕДЙФЕМЕН Ч УФПМЛОПЧЕОЙЙ У «ФАТЕНОЩН БЧФПТЙФЕФПН» «чБОШЛПК-лПЪМПН».

дП СОЧБТС 1911 ЗПДБ лПФПЧУЛЙК, ОБИПДСУШ Ч ФАТШНБИ, ЖБЛФЙЮЕУЛЙ ОЕ РТЙЧМЕЛБМУС Л ЛБФПТЦОЩН ТБВПФБН. ч ЖЕЧТБМЕ ПО РПРБДБЕФ ОБ ОБУФПСЭХА ЛБФПТЗХ Ч лБЪБЛПЧУЛХА ФАТШНХ (оЕТЮЕОУЛЙК ХЕЪД ъБВБКЛБМШУЛПК ЗХВЕТОЙЙ), ЪБЛМАЮЕООЩЕ ЛПФПТПК ДПВЩЧБМЙ ЪПМПФПОПУОХА ТХДХ.

рЕТЧЩЕ ОЕУЛПМШЛП МЕФ ОБ УЙВЙТУЛПК ЛБФПТЗЕ лПФПЧУЛЙК РЩФБМУС ДПВЙФШУС УПЛТБЭЕОЙС УТПЛБ. пО ЪБУМХЦЙМ ДПЧЕТЙЕ Х ФАТЕНОПК БДНЙОЙУФТБГЙЙ (УП УМПЧ УБНПЗП лПФПЧУЛПЗП Ч «йУРПЧЕДЙ»). еЗП ОБЪОБЮЙМЙ ВТЙЗБДЙТПН ОБ РПУФТПКЛЕ бНХТУЛПК ЦЕМЕЪОПК ДПТПЗЙ, ЛХДБ Ч НБЕ 1912 ЗПДБ РЕТЕЧЕМЙ ЙЪ ЫБИФЩ. ч 1913 ЗПДХ, Ч ЮЕУФШ ФТЕИУПФМЕФЙС ДЙОБУФЙЙ тПНБОПЧЩИ, РП БНОЙУФЙЙ ВЩМЙ ПУЧПВПЦДЕОЩ ДЕУСФЛЙ ФЩУСЮ ПУХЦДЕООЩИ. пДОБЛП лПФПЧУЛЙК ЛБЛ ПРБУОЩК ВБОДЙФ РПД БНОЙУФЙА ОЕ РПРБМ, ИПФС ПЮЕОШ ОБДЕСМУС ОБ ЬФП. хЪОБЧ, ЮФП БНОЙУФЙС ОБ ОЕЗП ОЕ ТБУРТПУФТБОСЕФУС, ПО ТЕЫЙМУС ОБ РПВЕЗ.

еНХ ХДБМПУШ УПЧЕТЫЙФШ РПВЕЗ 27 ЖЕЧТБМС 1913 ЗПДБ. ч УЧПЕК «УПЧЕФУЛПК» БЧФПВЙПЗТБЖЙЙ лПФПЧУЛЙК РЙУБМ, ЮФП «РТЙ РПВЕЗЕ ХВЙМ ДЧХИ ЛПОЧПЙТПЧ, ПИТБОСЧЫЙИ ЫБИФХ». й ЧОПЧШ ЧЩНЩУЕМ. оЕ ХВЙЧБМ ПО ОЙЛПЗП, ДБ Й Ч ЫБИФЕ ФПЗДБ ОЕ ТБВПФБМ. пО РТПУФП ВТПУЙМУС Ч МЕУ, ЛПФПТЩК ПЛТХЦБМ УФТПСЭХАУС ДПТПЗХ. еНХ ИПФЕМПУШ ЛБЪБФШУС ЗЕТПЕН, ЧЩЪЩЧБФШ ЧПУИЙЭЕОЙЕ... оП НБФЕТЙБМЩ УМЕДУФЧЙС РП ДЕМХ лПФПЧУЛПЗП 1916 ЗПДБ ЗПЧПТСФ П ФПН, ЮФП ОЙЛПЗП ПО ФБЛ Й ОЕ «ПВЙДЕМ» РТЙ РПВЕЗЕ, Б РТПУФП «УЛТЩМУС У ТБВПФ».

рП ЪБУОЕЦЕООПК ФБКЗЕ лПФПЧУЛЙК ЫЕМ ПЛПМП УЕНЙДЕУСФЙ ЛЙМПНЕФТПЧ Й ЕДЧБ ОЕ ЪБНЕТЪ, ОП ЧУЕ ЦЕ ЧЩЫЕМ Л вМБЗПЧЕЭЕОУЛХ. рП РПДМПЦОПНХ РБУРПТФХ ОБ ЙНС тХДЛПЧУЛПЗП ПО ОЕЛПФПТПЕ ЧТЕНС ТБВПФБМ ЗТХЪЮЙЛПН ОБ чПМЗЕ, ЛПЮЕЗБТПН ОБ НЕМШОЙГЕ, ЮЕТОПТБВПЮЙН, ЛХЮЕТПН, НПМПФПВПКГЕН. ч уЩЪТБОЙ ЕЗП ЛФП-ФП ПРПЪОБМ, Й РП ДПОПУХ лПФПЧУЛПЗП БТЕУФПЧБМЙ. оП ЙЪ НЕУФОПК ФАТШНЩ ПО МЕЗЛП ВЕЦБМ.

хЦЕ ПУЕОША 1913 ЗПДБ лПФПЧУЛЙК ЧПЪЧТБЭБЕФУС Ч вЕУУБТБВЙА. л ЛПОГХ ЗПДБ ПО УПВТБМ ЧППТХЦЕООХА ВБОДХ Ч УЕНШ ЮЕМПЧЕЛ, Б Ч 1915 ЗПДХ ЛПФПЧГЕЧ ВЩМП ХЦЕ 16 ЮЕМПЧЕЛ. уБН БФБНБО УЛТЩЧБМУС РП РПДМПЦОЩН ДПЛХНЕОФБН ОБ ЙНС зХЫБОБ ЙМЙ тХДЛПЧУЛПЗП. цЙМ лПФПЧУЛЙК ФПЗДБ Ч лЙЫЙОЕЧЕ ОБ «НБМЙОЕ» ЧПТБ лЙГЙУБ ОБ фЙФПЧУЛПК ХМЙГЕ ЙМЙ Ч ДЕЫЕЧПН ФТБЛФЙТЕ «мПОДПО», ЛПФПТЩК УБНЙ ВБОДЙФЩ ЙНЕОПЧБМЙ ОЕ ЙОБЮЕ, ЛБЛ «ФТХЭПВБ». оЕЛПФПТПЕ ЧТЕНС РПУМЕ ЧПЪЧТБЭЕОЙС, лПФПЧУЛЙК ТБВПФБМ ЛПЮЕЗБТПН Й БЗТПОПНПН, ОП ФТХДПЧБС ЦЙЪОШ ВЩМБ ЕНХ Ч ФСЗПУФШ. еЗП НБОЙМЙ ПРБУОПУФЙ Й «РТЙЛМАЮЕОЙС»...

ч ВБОДЕ ЛПФПЧГЕЧ ЧЩДЕМСАФУС ТЕГЙДЙЧЙУФЩ: ъБЗБТЙ, дПТПОЮБО, тБДЩЫЕЧУЛЙК, ыЕЖЕТ, лЙТЙММПЧ («вБКУФТАЛ»), лЙГЙУ, зБНБТОЙЛ, ВЕЗМЩЕ УПМДБФЩ бЖБОБУШЕЧ Й рЕТЕЛХРЛЕ. ч «ПДЕУУЛПН ПФДЕМЕОЙЙ ВБОДЩ» ВЩМЙ ТЕГЙДЙЧЙУФЩ: ВТБФШС зЕЖФНБО, ВТБФШС бЧЕТВХИ, йЧЮЕОЛП.

рЕТЧЩЕ ОБМЕФЩ лПФПЧУЛЙК УПЧЕТЫЙМ ОБ УФБТПЗП ПВЙДЮЙЛБ, РПНЕЭЙЛБ оБЪБТПЧБ ЙЪ зБОЮЕЫФ, у. тХУОБЛБ, вБОДЕТУЛПЕ ЛБЪОБЮЕКУФЧП Й ЛБУУХ ЧЙОПЛХТЕООПЗП ЪБЧПДБ. ч НБТФЕ 1916 ЗПДБ ЛПФПЧГЩ УПЧЕТЫЙМЙ ОБРБДЕОЙЕ ОБ БТЕУФБОФУЛЙК ЧБЗПО, ЮФП УФПСМ ОБ ЪБРБУОЩИ РХФСИ УФБОГЙЙ вЕОДЕТЩ. рЕТЕПДЕЧЫЙУШ Ч ПЖЙГЕТУЛХА ЖПТНХ, ВБОДЙФЩ ТБЪПТХЦБАФ ПИТБОХ Й ПУЧПВПЦДБАФ 60 ХЗПМПЧОЙЛПЧ, ОЕУЛПМШЛП ПУЧПВПЦДЕООЩИ ПУФБМЙУШ Ч ВБОДЕ лПФПЧУЛПЗП.

ч 1942 ЗПДХ ТХНЩОУЛЙН ЧМБУФСН Ч ПЛЛХРЙТПЧБООПК пДЕУУЕ УМХЮБКОП РПРБМУС ОБ ЗМБЪБ РТПФПЛПМ РПМЙГЕКУЛПЗП ДПРТПУБ РПНПЭОЙЛПН ОБЮБМШОЙЛБ УЩУЛБ пДЕУУЩ дПО-дПОГПЧЩН ХЮБУФОЙЛБ ВБОДЩ лПФПЧУЛПЗП — н.йЧЮЕОЛП (ДПЛХНЕОФ ДБФЙТПЧБО 8 ЖЕЧТБМС 1916 ЗПДБ). рТПФПЛПМ РТПМЙЧБЕФ УЧЕФ ОБ ОЕЙЪЧЕУФОЩЕ УФТБОЙГЩ ВЙПЗТБЖЙЙ ЗЕТПС ТЕЧПМАГЙЙ.

уБН ВБОДЙФ йЧЮЕОЛП — ФТЙДГБФЙФТЕИМЕФОЙК НЕЭБОЙО еМЙЪБЧЕФЗТБДБ, ХЮБУФЧПЧБМ У лПФПЧУЛЙН Ч 14 ОБМЕФБИ. рТПУЙДЕЧ ДЧБ У РПМПЧЙОПК ЗПДБ Ч ФАТШНЕ пДЕУУЩ ЪБ ХУФТПКУФЧП РПВЕЗБ ДЕЪЕТФЙТПЧ, йЧЮЕОЛП ПВПУОПЧБМУС Ч фЙТБУРПМЕ, ЗДЕ ЕЗП ОБЫЕМ ФПЧБТЙЭ РП ОБТБН бТПО лЙГЙУ. чППВЭЕ ЫБКЛБ лПФПЧУЛПЗП ЛПНРМЕЛФПЧБМБУШ ЙЪ ТЕГЙДЙЧЙУФПЧ, ЮФП УЙДЕМЙ У лПФПЧУЛЙН Ч лЙЫЙОЕЧУЛПК ФАТШНЕ (бТПО лЙГЙУ, йПУЙЖ тХЖ Й ДТ.). йЧЮЕОЛП ТБУУЛБЪБМ П НОПЗЙИ ЧППТХЦЕООЩИ ОБМЕФБИ лПФПЧУЛПЗП. чПФ ОЕЛПФПТЩЕ ЙЪ ОЙИ: 24 УЕОФСВТС 1915 ЗПДБ ПЗТБВМЕОЙЕ РТЙУСЦОПЗП РПЧЕТЕООПЗП зПМШДЫФЕКОБ ОБ ДЧЕ ФЩУСЮЙ ТХВМЕК (ЮМЕОЩ ВБОДЩ РПМХЮБАФ РП 275 ТХВМЕК, Б лПФПЧУЛЙК — 650, ПУФБМШОЩЕ ДЕОШЗЙ ТБУИПДХАФ ОБ РПЛХРЛХ ЛПОЕК Й ВТЙЮЛЙ, ОБ ТБЪДБЮХ ДЕОЕЗ ЛТЕУФШСОБН ХЦЕ ОЕ ИЧБФЙМП); ТПЧОП ЮЕТЕЪ НЕУСГ — ПЗТБВМЕОЙЕ ИМЕВПРТПНЩЫМЕООЙЛБ ыФЕКОВЕТЗБ (ЧЪСФП ФПМШЛП УФП ТХВМЕК, ЪБФП РП ДПТПЗЕ У «ДЕМБ» ВЩМ ПЗТБВМЕО УМХЮБКОЩК РТПИПЦЙК ЕЭЕ ОБ 140 ТХВМЕК; ЛПФПЧГЩ РПМХЮЙМЙ ЧУЕЗП РП 35 ТХВМЕК); 20 ОПСВТС ОБРБДЕОЙЕ ОБ ЛПННЕТУБОФБ жЙОЛЕМШЫФЕКОБ (ЪБВТБОП 300 ТХВМЕК, ЫХВБ, ЦЕОУЛЙЕ ХЛТБЫЕОЙС), 20 ДЕЛБВТС — ПЗТБВМЕОЙЕ ЛЧБТФЙТ ЧМБДЕМШГБ ЮБУПЧПЗП НБЗБЪЙОБ зТПДВХЛБ Й НЙТПЧПЗП УХДШЙ юЕТЛЕУБ (ЧЪСМЙ 350 ТХВМЕК Й ДТБЗПГЕООПУФЙ) Й ЛЧБТФЙТЩ уПЛБМШУЛПЗП (ЧЪСМЙ 500 ТХВМЕК).

пУПВПК «УМБЧПК» РПЛТЩМ УЕВС оЙЛПМБК тБДЩЫЕЧУЛЙК, ЗТБВЙФЕМШ У РСФЙМЕФОЙН УФБЦЕН: РПУМЕ БТЕУФБ лПФПЧУЛПЗП ПО РТПДПМЦБМ ЕЗП «ДЕМП» Ч иЕТУПОУЛПК, фБЧТЙЮЕУЛПК, лЙЕЧУЛПК, рПДПМШУЛПК ЗХВЕТОЙСИ. пУПВЕООП «ЗТЕНЕМБ» ЫБКЛБ тБДЩЫЕЧУЛПЗП Ч хНБОЙ ПЗТБВМЕОЙСНЙ РПНЕУФЙК Й НБЗБЪЙОПЧ.

дТХЗПК ЛПФПЧЕГ — нЙИБЙМ вЕТЕМЕЧ, РПДБМУС У ЮБУФША ВБОДЩ Ч бОБОШЕЧУЛЙК ХЕЪД иЕТУПОУЛПК ЗХВЕТОЙЙ, ЗДЕ «УЕСМ» УФТБИ УТЕДЙ ПЛТЕУФОЩИ ЛТЕУФШСО. пО ХВЙМ РТПНЩЫМЕООЙЛБ оХУЙОПЧБ, МЕУОЙЛБ рТПЛПРБ, УФПТПЦБ цБМЛП. вБОДБ ЪБОЙНБМБУШ ЛПОПЛТБДУФЧПН Й ЗТБВЕЦБНЙ. вЕТЕМЕЧ Ч ПФМЙЮЙЕ ПФ «БФБНБОБ бДБ» ВЩМ УЛМПОЕО Л «ЙЪМЙЫОЕНХ ЛТПЧПРХУЛБОЙА». рПУМЕ УЧПЕЗП БТЕУФБ Й РТЙЗПЧПТБ Л РПЧЕЫЕОЙА, ПО РТПУЙМ РПЧЕУЙФШ ЕЗП «ЧНЕУФЕ У зТЙЫЕК». вЕТЕМЕЧБ РПЧЕУЙМЙ ТБОШЫЕ зТЙЫЙ...

вБОДБ лПФПЧУЛПЗП, ЛБЛ ПФНЕЮБМПУШ Ч УЧПДЛЕ РПМЙГНЕКУФЕТХ, ДЕКУФЧПЧБМБ ПВЩЮОП РП ПДОПНХ УГЕОБТЙА. ч ОБМЕФБИ ОБ ЛЧБТФЙТЩ РТЙОЙНБМП ХЮБУФЙЕ 5–7 ЮЕМПЧЕЛ Ч ЮЕТОЩИ НБУЛБИ У РТПТЕЪСНЙ ДМС ЗМБЪ. вБОДЙФЩ СЧМСМЙУШ ЧЕЮЕТПН Й ЪБОЙНБМЙ УЧПЙ НЕУФБ, ДЕКУФЧПЧБМЙ РП ХЛБЪБОЙА ЗМБЧБТС. уБН лПФПЧУЛЙК РПУФПСООП ЛХТУЙТПЧБМ РП ФТБУУЕ лЙЫЙОЕЧ — фЙТБУРПМШ — пДЕУУБ.

хЗПМПЧОБС УФБФЙУФЙЛБ УЧЙДЕФЕМШУФЧХЕФ, ЮФП лПФПЧУЛЙК Ч 1913 ЗПДХ ХУРЕМ УПЧЕТЫЙФШ РСФШ ЗТБВЕЦЕК Ч вЕУУБТБВЙЙ. ч 1914 ЗПДХ ПО УФБМ ЗТБВЙФШ Ч лЙЫЙОЕЧЕ, фЙТБУРПМЕ, вЕОДЕТБИ, вБМФЕ (ЧУЕЗП ДП ДЕУСФЙ ЧППТХЦЕООЩИ ОБМЕФПЧ). ч 1915 — Ч ОБЮБМЕ 1916 ЗПДБ ЛПФПЧГЩ УПЧЕТЫЙМЙ ВПМЕЕ ДЧБДГБФЙ ОБМЕФПЧ, Ч ФПН ЮЙУМЕ ФТЙ Ч пДЕУУЕ... фПЗДБ лПФПЧУЛЙК НЕЮФБМ «МЙЮОП УПВТБФШ 70 ФЩУСЮ ТХВМЕК Й НБИОХФШ ОБЧУЕЗДБ Ч тХНЩОЙА».

ч УЕОФСВТЕ 1915 ЗПДБ лПФПЧУЛЙК Й ЕЗП «ИМПРГЩ» УПЧЕТЫЙМЙ ОБМЕФ ОБ ПДЕУУЛХА ЛЧБТФЙТХ ЛТХРОПЗП УЛПФПРТПНЩЫМЕООЙЛБ зПМШЫФЕКОБ. чЩОХЧ ТЕЧПМШЧЕТ, лПФПЧУЛЙК РТЕДМПЦЙМ ЛХРГХ ЧОЕУФЙ Ч «ЖПОД ПВЕЪДПМЕООЩИ ОБ РПЛХРЛХ НПМПЛБ ДЕУСФШ ФЩУСЮ ТХВМЕК, ФБЛ ЛБЛ НОПЗЙЕ ПДЕУУЛЙЕ УФБТХЫЛЙ Й НМБДЕОГЩ ОЕ ЙНЕАФ УТЕДУФЧ ОБ РПЛХРЛХ НПМПЛБ». бТПО зПМЩРФЕКО РТЕДМПЦЙМ «ОБ НПМПЛП» 500 ТХВМЕК, ПДОБЛП ЛПФПЧГЩ ХУПНОЙМЙУШ, ЮФП Ч ФБЛПН ВПЗБФПН ДПНЕ ОБИПДЙФУС УФПМШ НБМБС УХННБ. йЪ УЕКЖБ Й ЛБТНБОПЧ зПМШЫФЕКОБ Й ЕЗП ЗПУФС ВБТПОБ ыФБКВЕТЗБ ВЩМП ЙЪЯСФП ОБМЕФЮЙЛБНЙ 8838 ТХВМЕК «ОБ НПМПЛП». аНПТЙУФПН ВЩМ зТЙЗПТЙК йЧБОПЧЙЮ... ч 1915 ЗПДХ ЪБ ФБЛЙЕ ДЕОШЗЙ НПЦОП ВЩМП ОБРПЙФШ НПМПЛПН ЧУА пДЕУУХ, ОП ОЙ Ч ЗБЪЕФБИ ФПЗП ЧТЕНЕОЙ, ОЙ Ч «ХУФОПН ОБТПДОПН ФЧПТЮЕУФЧЕ» НЩ ОЕ ЧУФТЕФЙН УАЦЕФБ П ФПН, ЛБЛ БФБНБО ОБМЕФЮЙЛПЧ «ОБРПЙМ НПМПЛПН ЦБЦДХЭЙИ». уЛПТЕЕ ЧУЕЗП ЛПФПЧГЩ РТПРЙМЙ ЬФЙ ДЕОШЗЙ Ч ТЕУФПТБОБИ Й ФТБЛФЙТБИ.

чУЛПТЕ ЛПФПЧГЩ ПЗТБВЙМЙ Ч пДЕУУЕ ЧМБДЕМШГБ НБЗБЪЙОБ ЗПФПЧПЗП РМБФШС лПЗБОБ ОБ ФТЙ ФЩУСЮЙ ТХВМЕК Й ВБОЛЙТБ жЙОЛЕМШЫФЕКОБ ОБ РСФШ ФЩУСЮ ТХВМЕК.

1916 ЗПД — РЙЛ «ЧПТПЧУЛПК РПРХМСТОПУФЙ» зТЙЗПТЙС йЧБОПЧЙЮБ. зБЪЕФБ «пДЕУУЛБС РПЮФБ» РПНЕЭБЕФ УФБФША РПД ОБЪЧБОЙЕН «мЕЗЕОДБТОЩК ТБЪВПКОЙЛ». лПФПЧУЛПЗП ОБЪЩЧБАФ «ВЕУУБТБВУЛЙН ъЕМЕН-ИБОПН», «ОПЧЩН рХЗБЮЕЧЩН ЙМЙ лБТМПН нППТПН», «ВБОДЙФПН-ТПНБОФЙЛПН». пО УФБОПЧЙФУС ЗЕТПЕН «ЦЕМФПК» РТЕУУЩ, «МХВПЮОЩН ТБЪВПКОЙЛПН», П РТЙЛМАЮЕОЙСИ ЛПФПТПЗП ПО НЕЮФБМ Ч ДЕФУФЧЕ. рТЙЮЕН ЗЕТПЕН «УРТБЧЕДМЙЧЩН», ЙЪВЕЗБАЭЙН ХВЙЧБФШ ЧП ЧТЕНС ОБМЕФПЧ, ЗТБВЙЧЫЙН ФПМШЛП ВПЗБФЩИ.

«пДЕУУЛЙЕ ОПЧПУФЙ» РЙУБМЙ: «юЕН ДБМШЫЕ, ФЕН ВПМШЫЕ ЧЩСУОСЕФУС УЧПЕПВТБЪОБС МЙЮОПУФШ ЬФПЗП ЮЕМПЧЕЛБ. рТЙИПДЙФУС РТЙЪОБФШ, ЮФП ОБЪЧБОЙЕ «МЕЗЕОДБТОЩК» ЙН ЧРПМОЕ ЪБУМХЦЕОП. лПФПЧУЛЙК ЛБЛ ВЩ ВТБЧЙТПЧБМ УЧПЕК ВЕЪЪБЧЕФОПК ХДБМША, УЧПЕК ЙЪХНЙФЕМШОПК ОЕХУФТБЫЙНПУФША... цЙЧС РП РПДМПЦОПНХ РБУРПТФХ, ПО УРПЛПКОП ТБЪЗХМЙЧБМ РП ХМЙГБН лЙЫЙОЕЧБ, РТПУЙЦЙЧБМ ЮБУБНЙ ОБ ЧЕТБОДЕ НЕУФОПЗП ЛБЖЕ «тПВЙО», ЪБОЙНБМ ОПНЕТ Ч УБНПК ЖЕЫЕОЕВЕМШОПК НЕУФОПК ЗПУФЙОЙГЕ».

уБН лПФПЧУЛЙК ПРТЕДЕМЕООП ДПВЙЧБМУС РПРХМСТОПУФЙ УЧПЙНЙ «ЫЙТПЛЙНЙ ЦЕУФБНЙ». оЕУНПФТС ОБ ФП, ЮФП ЕЗП РПДТХЮОЩЕ ЧЩИПДЙМЙ ОБ «ДЕМП» Ч НБУЛБИ, лПФПЧУЛЙК НБУЛХ ОЕ ОБДЕЧБМ, Б ЙОПЗДБ ДБЦЕ РТЕДУФБЧМСМУС УЧПЕК ЦЕТФЧЕ. йОФЕТЕУОП, ЕУМЙ ЦЕТФЧБ РТПУЙМБ лПФПЧУЛПЗП «ОЕ ЪБВЙТБФШ ЧУЕ» ЙМЙ «ПУФБЧЙФШ ЮФП-ФП ОБ ИМЕВ», «БФБНБО бДБ» ПИПФОП ПУФБЧМСМ ЦЕТФЧЕ ОЕЛПФПТХА УХННХ. фБЛ, ПЗТБВМЕООПНХ зПМШЫФЕКОХ ПУФБЧЙМЙ 300 ТХВМЕК, ЗХЧЕТОБОФЛЕ жЙОЛЕМШЫФЕКОБ ВЩМЙ ЧПЪЧТБЭЕОЩ ДЕЫЕЧЩЕ УЕТШЗЙ. уМЕЪОЩЕ РТПУШВЩ ЦЕОЩ ПЗТБВМЕООПЗП юЕТЛЕУБ ФТПОХМЙ ДХЫХ БФБНБОБ, ЛПФПТЩК ПУФБЧМСЕФ ЦЕОЭЙОЕ ВПМШЫХА ЮБУФШ ДТБЗПГЕООПУФЕК. уБНПНХ юЕТЛЕУХ ВЩМЙ ЧПЪЧТБЭЕОЩ ЪБВТБООЩЕ ЧП ЧТЕНС ОБМЕФБ ВХНБЗЙ РПУМЕ ФПЗП, ЛБЛ ЗТБВЙФЕМЙ РПОСМЙ ЙИ «ВЕУГЕООПУФШ».

2 СОЧБТС 1916 ЗПДБ ЛПФПЧГЩ ОБРБМЙ Ч пДЕУУЕ ОБ ЛЧБТФЙТХ ЛХРГБ сЛПЧБ вМАНВЕТЗБ. рПД ХЗТПЪПК ТЕЧПМШЧЕТПЧ РСФШ ЮЕМПЧЕЛ Ч ЮЕТОЩИ НБУЛБИ РТЕДМПЦЙМЙ ФПНХ «ДБФШ ОБ ТЕЧПМАГЙА 20 ФЩУСЮ ТХВМЕК». чПУРПМШЪПЧБЧЫЙУШ ФЕН, ЮФП ВБОДЙФЩ ВЩМЙ ЪБОСФЩ ПВЩУЛПН, ЦЕОБ ЛХРГБ ТБЪВЙМБ ПЛОП ЧБЪПК Й ОБЮБМБ ЪЧБФШ ОБ РПНПЭШ.

ч РБОЙЛЕ ЛПФПЧГЩ ПФЛТЩМЙ УФТЕМШВХ, ТБОЙЧ ЦЕОХ Й ДПЮШ ЛХРГБ, ЫБМШОБС РХМС РТПУФТЕМЙМБ Й РТБЧХА ТХЛХ ВБОДЙФБ «вБКУФТАЛБ». зТБВЙФЕМЙ ВЕЦБМЙ, ПЗТБОЙЮЙЧЫЙУШ УПТЧБООЩНЙ У ЦЕОЭЙО ЛПМШГПН У ВТЙММЙБОФПН Й ЪПМПФПК ВТПЫША.

уМЕДХАЭЙК ЗТБВЕЦ 13 СОЧБТС, Х ПДЕУУЛПЗП ЧТБЮБ вТПДПЧУЛПЗП, РПДТПВОП УНБЛХЕФУС ЗБЪЕФПК «пДЕУУЛБС РПЮФБ». ьФПФ ОБМЕФ РТЙОЕУ ВБОДЙФБН ФПМШЛП 40 ТХВМЕК Й ЪПМПФЩЕ ЮБУЩ. хВЕДЙЧЫЙУШ, ЮФП ОБЧПДЮЙЛЙ ДБМЙ МПЦОХА ЙОЖПТНБГЙА, лПФПЧЕЛЙК ХУРПЛПЙМ РПУФТБДБЧЫЕЗП: «оБН ДБМЙ ОЕЧЕТОЩЕ УЧЕДЕОЙС. лФП ЬФП УДЕМБМ, РПРМБФЙФУС ЦЙЪОША. с МЙЮОП ХВША ФПЗП, ЛФП ОБЧЕМ ОБУ ОБ ФТХДСЭЕЗПУС ДПЛФПТБ! нЩ УФБТБЕНУС ОЕ ФТПЗБФШ МАДЕК, ЦЙЧХЭЙИ УЧПЙН ФТХДПН. фЕН ВПМЕЕ ЮФП ЧЩ ВХДЕФЕ ОБУ МЕЮЙФШ». оП Ч ФП ЦЕ ЧТЕНС ЛПФПЧГЩ ЪБВТБМЙ Х ВЕДОПК ЖЕМШДЫЕТЙГЩ ФТЙ ТХВМС «ФТХДПЧЩИ ДЕОЕЗ».

20 СОЧБТС Ч вБМФЕ ВБОДБ ПЗТБВЙМБ УПДЕТЦБФЕМС УУХДОПК ЛБУУЩ бЛЙЧЙУПОБ (ПЛПМП 200 ТХВМЕК Й ОБ 2000 ТХВМЕК ДТБЗПГЕООПУФЕК). ч ЛПОГЕ ЖЕЧТБМС 1916 ЗПДБ лПФПЧУЛЙК РЕТЕОЕУ УЧПА «ДЕСФЕМШОПУФШ» Ч чЙООЙГХ.

вПМШЫЕ «ФТПЖЕЕЧ» ДБЧБМЙ ОБРБДЕОЙС ОБ ВЕУУБТБВУЛЙИ ДПТПЗБИ. ч ОБЮБМЕ 1916 ЗПДБ ЛПФПЧГЩ ЪБИЧБФЙМЙ ФТПЖЕЕЧ ОБ ПВЭХА УХННХ Ч 1030 ТХВМЕК. рПУМЕДОЙК ЗТБВЕЦ ОБ ВПМШЫПК ДПТПЗЕ Х лЙЫЙОЕЧБ УПУФПСМУС 28 НБС 1916 ЗПДБ, ФПЗДБ лПФПЧУЛЙК ОБРБМ ОБ ДЧХИ ЕЧТЕКУЛЙИ ЛХРГПЧ Й ПВПВТБМ ЙИ ДП ОЙФЛЙ.

зЕОЕТБМ-ЗХВЕТОБФПТ иЕТУПОУЛПК ЗХВЕТОЙЙ н. ьВЕМПЧ ВТПУЙМ ОБ РПЙНЛХ ЛПФПЧГЕЧ ЛТХРОЩЕ УЙМЩ РПМЙГЙЙ. чЕДШ РТПДПМЦБМБУШ НЙТПЧБС ЧПКОБ, ТСДПН РТПИПДЙМ тХНЩОУЛЙК ЖТПОФ, Б ЛПФПЧГЩ РПДТЩЧБМЙ ОБДЕЦОПУФШ ФЩМБ. уОПЧБ ЧП ЧУЕИ ОБУЕМЕООЩИ РХОЛФБИ РПСЧЙМЙУШ МЙУФПЧЛЙ У РТЕДМПЦЕОЙЕН ОБЗТБДЩ Ч 2000 ТХВМЕК ЪБ ХЛБЪБОЙЕ НЕУФБ, ЗДЕ УЛТЩЧБЕФУС лПФПЧУЛЙК. у ЛПОГБ СОЧБТС 1916 ЗПДБ ОБЮБМЙУШ «РТПЧБМЩ» ЮМЕОПЧ ВБОДЩ. рЕТЧЩНЙ ВЩМЙ БТЕУФПЧБОЩ: йЧЮЕОЛП, бЖБОБУШЕЧ Й ЙЪЧЕУФОЩК МЙДЕТ РТЕУФХРОПЗП НЙТБ йУББЛ тХФЗБКЪЕТ. рТЙ ЧЩЕЪДЕ ЙЪ фЙТБУРПМС РПЧПЪЛХ, Ч ЛПФПТПК ЕИБМЙ ЬФЙ РТЕУФХРОЙЛЙ, ОБЗОБМБ РПМЙГЙС, ЪБЧСЪБМБУШ РЕТЕУФТЕМЛБ, Й ВБОДЙФЩ ВЩМЙ ЪБИЧБЮЕОЩ. рПНПЭОЙЛ ОБЮБМШОЙЛБ ПДЕУУЛПЗП УЩУЛБ дПО-дПОГПЧ ЪБДЕТЦБМ 12 ЛПФПЧГЕЧ, ОП УБН БФБНБО УЛТЩМУС...

ч ОБЮБМЕ ЙАОС 1916 ЗПДБ лПФПЧУЛЙК ПВЯСЧЙМУС ОБ ИХФПТЕ лБКОБТЩ, Ч вЕУУБТБВЙЙ. чУЛПТЕ ЧЩСУОЙМПУШ, ЮФП ПО УЛТЩЧБЕФУС РПД ЙНЕОЕН тПНБЫЛБОБ Й ТБВПФБЕФ ОБДУНПФТЭЙЛПН ОБД УЕМШУЛПИПЪСКУФЧЕООЩНЙ ТБВПФОЙЛБНЙ ОБ ИХФПТЕ РПНЕЭЙЛБ уФБНБФПЧБ. 25 ЙАОС РПМЙГЕКУЛЙК РТЙУФБЧ иБДЦЙ-лПМЙ, ЛПФПТЩК ХЦЕ ФТЙ ТБЪБ БТЕУФПЧЩЧБМ ЪОБНЕОЙФПЗП ЗМБЧБТС ВБОДЩ, ОБЮЙОБЕФ ПРЕТБГЙА РП ЕЗП ЪБДЕТЦБОЙА. иХФПТ ВЩМ ПЛТХЦЕО ФТЙДГБФША РПМЙГЕКУЛЙНЙ Й ЦБОДБТНБНЙ. рТЙ БТЕУФЕ лПФПЧУЛЙК ПЛБЪБМ УПРТПФЙЧМЕОЙЕ, РЩФБМУС ВЕЦБФШ, ЪБ ОЙН ЗОБМЙУШ 12 ЧЕТУФ... лБЛ ЪБЗОБООЩК ЪЧЕТШ, ПО РТСФБМУС Ч ЧЩУПЛЙИ ИМЕВБИ, ОП ВЩМ ТБОЕО Ч ЗТХДШ ДЧХНС РХМСНЙ, УИЧБЮЕО Й ЪБЛПЧБО Ч ТХЮОЩЕ Й ОПЦОЩЕ ЛБОДБМЩ.

чЩСУОЙМПУШ, ЮФП ЪБ РПМЗПДБ ДП УЧПЕЗП БТЕУФБ лПФПЧУЛЙК, ЮФПВЩ МЕЗБМЙЪПЧБФШУС, ОБОСМУС ОБДУНПФТЭЙЛПН Ч ЙНЕОЙЕ, ОП ЮБУФП ПФМХЮБМУС У ИХФПТБ ОБ ОЕУЛПМШЛП ОЕДЕМШ. ч ЬФЙ «ПФРХУЛБ» ПО Й ТХЛПЧПДЙМ ОБМЕФБНЙ УЧПЕК ВБОДЩ.

рТЙ ПВЩУЛЕ ЛПНОБФЩ Ч ЙНЕОЙЙ, ЗДЕ РТПЦЙЧБМ лПФПЧУЛЙК, ВЩМ ОБКДЕО ВТБХОЙОЗ У ЕДЙОУФЧЕООЩН РБФТПОПН Ч УФЧПМЕ, ТСДПН МЕЦБМБ ЪБРЙУЛБ: «уЙС РХМС РТЙ ФТХДОПН РПМПЦЕОЙЙ РТЙОБДМЕЦБМБ ДМС НЕОС МЙЮОП. мАДЕК С ОЕ УФТЕМСМ Й УФТЕМСФШ ОЕ ВХДХ. зТ. лПФПЧУЛЙК».

ч БТЕУФЕ лПФПЧУЛПЗП РТЙОЙНБМ ХЮБУФЙЕ ЕЗП ФПЧБТЙЭ РП ХЮЕВЕ, УФБЧЫЙК РПНПЭОЙЛПН РТЙУФБЧБ, — рЕФТ юЕНБОУЛЙК. йОФЕТЕУОП, ЮФП ЮЕТЕЪ ДЧБДГБФШ ЮЕФЩТЕ ЗПДБ, ЛПЗДБ ЧПКУЛБ лТБУОПК бТНЙЙ ЧПЫМЙ Ч вЕУУБТБВЙА, УФБТЙЛБ юЕНБОУЛПЗП УХДЙМ ЧПЕООЩК ФТЙВХОБМ Й РТЙЗПЧПТЙМ Л ТБУУФТЕМХ ЪБ ХЮБУФЙЕ Ч БТЕУФЕ лПФПЧУЛПЗП.

ч ПДЕУУЛПК ФАТШНЕ лПФПЧУЛЙК УПЫЕМУС У ХЗПМПЧОЙЛБНЙ. пУПВБС ДТХЦВБ Х ОЕЗП ЪБЧСЪБМБУШ У НЕУФОЩНЙ «ЛПТПМСНЙ» — фЩТФЩЮОЩН («юЕТФПН»), цБТЕОПЧЩН («сЫЕК-цЕМЕЪОСЛПН»), йНЕТГБЛЙ.

ч ПЛФСВТЕ 1916 ЗПДБ РТПИПДЙМ УХД ОБД «БФБНБОПН бДБ». ъОБС, ЮФП ЕНХ ОЕНЙОХЕНП ЗТПЪЙФ ЛБЪОШ, лПФПЧУЛЙК РПМОПУФША ТБУЛБСМУС Ч «ЙУРПЧЕДЙ» ОБ УХДЕ. ч УЧПЕ ПРТБЧДБОЙЕ ПО ЪБСЧЙМ, ЮФП ЮБУФШ ЪБИЧБЮЕООЩИ ДЕОЕЗ ПО ПФДБЧБМ ВЕДОЩН Й Ч лТБУОЩК лТЕУФ, ОБ РПНПЭШ ТБОЕООЩН ОБ ЧПКОЕ. пДОБЛП ОЙЛБЛЙИ ДПЛБЪБФЕМШУФЧ ЬФЙИ ВМБЗПТПДОЩИ ДЕСОЙК ОЕ РТЕДЯСЧЙМ.

лПФПЧУЛЙК ПРТБЧДЩЧБМУС ФЕН, ЮФП ПО ОЕ ФПМШЛП ОЕ ХВЙЧБМ МАДЕК, оП Й ОЙЛПЗДБ ЙЪ ПТХЦЙС ОЕ УФТЕМСМ, Б ОПУЙМ ЕЗП ТБДЙ ЖПТУБ, РПФПНХ ЮФП «ХЧБЦБМ ЮЕМПЧЕЛБ, ЕЗП ЮЕМПЧЕЮЕУЛПЕ ДПУФПЙОУФЧП... ОЕ УПЧЕТЫБС ОЙЛБЛЙИ ЖЙЪЙЮЕУЛЙИ ОБУЙМЙК РПФПНХ, ЮФП ЧУЕЗДБ У МАВПЧША ПФОПУЙМУС Л ЮЕМПЧЕЮЕУЛПК ЦЙЪОЙ». рТПУЙМ зТЙЗПТЙК ПФРТБЧЙФШ ЕЗП «ЫФТБЖОЙЛПН» ОБ ЖТПОФ, ЗДЕ ПО «У ТБДПУФША РПЗЙВОЕФ ЪБ ГБТС»... пДОБЛП Ч УЕТЕДЙОЕ ПЛФСВТС 1916 ЗПДБ ПО ВЩМ РТЙЗПЧПТЕО Л РПЧЕЫЕОША пДЕУУЛЙН ЧПЕООП-ПЛТХЦОЩН УХДПН. оП ЧМБУФЙ РПЮЕНХ-ФП ОЕ УРЕЫЙМЙ ЙУРПМОЙФШ РТЙЗПЧПТ. б ФЕН ЧТЕНЕОЕН лПФПЧУЛЙК ЪБВТПУБМ ГБТУЛХА ЛБОГЕМСТЙА РТПЫЕОЙСНЙ П РПНЙМПЧБОЙЙ. пДОПЧТЕНЕООП ПО ПФПУМБМ Ч НЕУФОХА БДНЙОЙУФТБГЙА РТПУШВХ ЪБНЕОЙФШ РПЧЕЫЕОЙЕ ТБУУФТЕМПН.

мАВПРЩФОП, ЮФП ЪБ ТБЪВПКОЙЛБ ИМПРПФБМЙ РПРХМСТОЩК ФПЗДБ ЛПНБОДХАЭЙК аЗП-ъБРБДОЩН ЖТПОФПН, ЗЕОЕТБМ вТХУЙМПЧ Й ЕЗП ЦЕОБ оБДЕЦДБ вТХУЙМПЧБ-цЕМЙИПЧУЛБС. лПФПЧУЛЙК, ЪОБС, ЮФП НБДБН вТХУЙМПЧБ ЪБОЙНБЕФУС ВМБЗПФЧПТЙФЕМШОПУФША Й ПРЕЛБЕФ ПУХЦДЕООЩИ, РЙЫЕФ ЕК РЙУШНП, ХНПМСС УРБУФЙ ЕЗП.

чПФ УФТПЮЛЙ ЙЪ ЬФПЗП РЙУШНБ: «...РПУФБЧМЕООЩК УЧПЙНЙ РТЕУФХРМЕОЙСНЙ РЕТЕД МЙГПН РПЪПТОПК УНЕТФЙ, РПФТСУЕООЩК УПЪОБОЙЕН, ЮФП, ХИПДС ЙЪ ЬФПК ЦЙЪОЙ, ПУФБЧМСА РПУМЕ УЕВС ФБЛПК ХЦБУОЩК ОТБЧУФЧЕООЩК ВБЗБЦ, ФБЛХА РПЪПТОХА РБНСФШ Й ЙУРЩФЩЧБС УФТБУФОХА, ЦЗХЮХА РПФТЕВОПУФШ Й ЦБЦДХ ЙУРТБЧЙФШ Й ЪБЗМБДЙФШ УПДЕСООПЕ ЪМП... ЮХЧУФЧХС Ч УЕВЕ УЙМЩ, ЛПФПТЩЕ РПНПЗХФ НОЕ УОПЧБ ЧПЪТПДЙФШУС Й УФБФШ УОПЧБ Ч РПМОПН Й БВУПМАФОПН УНЩУМЕ ЮЕУФОЩН ЮЕМПЧЕЛПН Й РПМЕЪОЩН ДМС УЧПЕЗП чЕМЙЛПЗП пФЕЮЕУФЧБ, ЛПФПТПЕ С ФБЛ ЧУЕЗДБ ЗПТСЮП, УФТБУФОП Й ВЕЪЪБЧЕФОП МАВЙМ, С ПУНЕМЙЧБАУШ ПВТБФЙФШУС Л чБЫЕНХ рТЕЧПУИПДЙФЕМШУФЧХ Й ЛПМЕОПРТЕЛМПОЕООП ХНПМСА ЪБУФХРЙФШУС ЪБ НЕОС Й УРБУФЙ НОЕ ЦЙЪОШ».

ч РЙУШНЕ ПО ФБЛ ЙНЕОХЕФ УЕВС: «...ОЕ ЪМПДЕК, ОЕ РТЙТПЦДЕООЩК ПРБУОЩК РТЕУФХРОЙЛ, Б УМХЮБКОП РБЧЫЙК ЮЕМПЧЕЛ». рЙУШНП Л вТХУЙМПЧПК УРБУМП ЦЙЪОШ ПВТЕЮЕООПНХ. зПУРПЦБ вТХУЙМПЧБ ВЩМБ ПЮЕОШ ЧРЕЮБФМЙФЕМШОБ Й УЕТДПВПМШОБ, ЗМБЧОПЕ ЦЕ — ЕЕ НХЦ, ЛПНБОДХАЭЙК аЗП-ъБРБДОЩН ЖТПОФПН, ОЕРПУТЕДУФЧЕООП ХФЧЕТЦДБМ УНЕТФОЩЕ РТЙЗПЧПТЩ. рП ОБУФПСОЙА ЦЕОЩ ЗЕОЕТБМ вТХУЙМПЧ УОБЮБМБ РТПУЙМ ЗХВЕТОБФПТБ Й РТПЛХТПТБ ПФМПЦЙФШ ЛБЪОШ, Б ЧРПУМЕДУФЧЙЙ УЧПЙН РТЙЛБЪПН ЪБНЕОЙМ ЛБЪОШ РПЦЙЪОЕООПК ЛБФПТЗПК. рПЪЦЕ, ЧУФТЕФЙЧЫЙУШ У НБДБН вТХУЙМПЧПК, лПФПЧУЛЙК РПВМБЗПДБТЙМ ЕЕ ЪБ УРБУЕОЙЕ УЧПЕК ЦЙЪОЙ Й ЪБСЧЙМ, ЮФП ФЕРЕТШ «ВХДЕФ ЦЙФШ ДМС ДТХЗЙИ».

зТСОХМБ жЕЧТБМШУЛБС ТЕЧПМАГЙС 1917 ЗПДБ. чПТПФБ ФАТЕН ТБУРБИОХМЙУШ ДМС ТЕЧПМАГЙПОЕТПЧ. дБЦЕ БОБТИЙУФЩ-ФЕТТПТЙУФЩ (нБИОП) ВЩМЙ ЧЩРХЭЕОЩ ОБ УЧПВПДХ Й ЧУФТЕЮБМЙУШ ОБТПДПН ЛБЛ «ВХТЕЧЕУФОЙЛЙ ТЕЧПМАГЙЙ». пДОБЛП лПФПЧУЛПЗП ТЕЫЙМЙ ОЕ ЧЩРХУЛБФШ ОБ ЧПМА. рТЙЮЕН РЕТЧПЕ ТЕЫЕОЙЕ ОПЧПК ЧМБУФЙ ЛБУБФЕМШОП УХДШВЩ «ТЕЧПМАГЙПОЕТБ» Й РЕТЕУНПФТБ РТЙЗПЧПТБ ВЩМП ДПЧПМШОП УХТПЧЩН. чНЕУФП РПЦЙЪОЕООПК ЛБФПТЗЙ ПО «РПМХЮБМ» 12 МЕФ ЛБФПТЗЙ У ЪБРТЕЭЕОЙЕН ЪБОЙНБФШУС ПВЭЕУФЧЕООП-РПМЙФЙЮЕУЛПК ДЕСФЕМШОПУФША.

оЙЛБЛЙИ ДПЛБЪБФЕМШУФЧ ДМЙФЕМШОПЗП ХЮБУФЙС лПФПЧУЛПЗП Ч ТЕЧПМАГЙПООЩИ ПТЗБОЙЪБГЙСИ РПУМЕ 1905 ЗПДБ ОЕ ВЩМП ПВОБТХЦЕОП, ЛБЛ ОЕ ОБЫМПУШ Й ДПЛБЪБФЕМШУФЧ «ВМБЗПФЧПТЙФЕМШОПК» ДЕСФЕМШОПУФЙ ТБЪВПКОЙЛБ. тЕЧПМАГЙПООЩЕ ЧМБУФЙ РТПДПМЦБМЙ УЮЙФБФШ ЕЗП ФПМШЛП ТБЪВПКОЙЛПН, ИПФС ЮБУФШ ПДЕУУЛЙИ ЗБЪЕФ ЧУСЮЕУЛЙ ТБУИЧБМЙЧБМБ лПФПЧУЛПЗП Й ФТЕВПЧБМЙ ЕЗП ПУЧПВПЦДЕОЙС.

ч ИПТ ТБДЕФЕМЕК ЪБ лПФПЧУЛПЗП ЧЛМАЮЙМУС Й НЕУФОЩЕ РПЬФ б. жЕДПТПЧ, ЛПФПТЩК МЙЮОП РТПУЙМ НЙОЙУФТБ АУФЙГЙЙ ПУЧПВПДЙФШ БТЕУФБОФБ «У РЕТЕЗПТЕЧЫЕК Ч ТБУЛБСОЙЙ ДХЫПК». «еУМЙ чЩ, З. нЙОЙУФТ, — РЙУБМ РПЬФ, — УЛМПООЩ ЧЕТЙФШ ОЕЛПФПТПК ЪПТЛПУФЙ РЙУБФЕМС, ДЧБДГБФШ РСФШ МЕФ ЙЪХЮБЧЫЕЗП ЮЕМПЧЕЮЕУЛЙЕ УЕТДГБ, ЧЩ ОЕ ПЫЙВЕФЕУШ, ЕУМЙ Ч ЬФП ВМБЗПУМПЧЕООПЕ ЧТЕНС ДБТХЕФЕ лПФПЧУЛПНХ РТПУЙНХА НЙМПУФШ». пЫЙВУС РПЬФ Й Ч УЧПЕН ЗЕТПЕ, Й Ч ВМБЗПУМПЧЕООПН ЧТЕНЕОЙ...

8 НБТФБ Ч пДЕУУЛПК ФАТШНЕ ЧУРЩИОХМ ВХОФ ЪБЛМАЮЕООЩИ. чП ЧТЕНС ВХОФБ ПФМЙЮЙМУС ЪБЛМАЮЕООЩК лПФПЧУЛЙК, РТЙЪЩЧБЧЫЙК ХЗПМПЧОЙЛПЧ РТЕЛТБФЙФШ ВХОФ. пО ОБДЕСМУС, ЮФП ФБЛПК РПУФХРПЛ ЕНХ ЪБЮФЕФУС. тЕЪХМШФБФПН ЬФПЗП ВХОФБ УФБМЙ ОПЧЩЕ ФАТЕНОЩЕ «ТЕЧПМАГЙПООЩЕ» РПТСДЛЙ. зБЪЕФЩ ФПЗДБ УППВЭБМЙ: «чУЕ ЛБНЕТЩ ПФЛТЩФЩ. чОХФТЙ ПЗТБДЩ ОЕФ ОЙ ПДОПЗП ОБДЪЙТБФЕМС. чЧЕДЕОП РПМОПЕ УБНПХРТБЧМЕОЙЕ ЪБЛМАЮЕООЩИ. чП ЗМБЧЕ ФАТШНЩ лПФПЧУЛЙК Й РПНПЭОЙЛ РТЙУСЦОПЗП РПЧЕТЕООПЗП ъЧПОЛЙК. (ч ДЕКУФЧЙФЕМШОПУФЙ лПФПЧУЛЙК ВЩМ ЮМЕОПН ФАТЕНОПЗП ЛПНЙФЕФБ. — бЧФ.) лПФПЧУЛЙК МАВЕЪОП ЧПДЙФ РП ФАТШНЕ ЬЛУЛХТУЙЙ».

ч ЛПОГЕ НБТФБ 1917 ЗПДБ ЗБЪЕФЩ УППВЭБМЙ, ЮФП лПФПЧУЛЙК ВЩМ ОБ ЧТЕНС ПФРХЭЕО ЙЪ ФАТШНЩ, Й ПО СЧЙМУС Л ОБЮБМШОЙЛХ пДЕУУЛПЗП ЧПЕООПЗП ПЛТХЗБ ЗЕОЕТБМХ нБТЛУХ У РТЕДМПЦЕОЙЕН П УЧПЕН ПУЧПВПЦДЕОЙЙ. лПФПЧУЛЙК ХВЕЦДБМ ЗЕОЕТБМБ, ЮФП НПЦЕФ РТЙОЕУФЙ ВПМШЫХА РПМШЪХ «ОПЧПЗП ТЕЦЙНХ» ЛБЛ ПТЗБОЙЪБФПТ «ТЕЧПМАГЙПООПК НЙМЙГЙЙ». пО ЪБСЧЙМ, ЮФП ЪОБЕФ ЧУЕИ РТЕУФХРОЙЛПЧ пДЕУУЩ Й НПЦЕФ РПНПЮШ Ч ЙИ БТЕУФЕ ЙМЙ РЕТЕЧПУРЙФБОЙЙ. ч РТЕУУЕ РПСЧМСМЙУШ УППВЭЕОЙС П ФПН, ЮФП лПФПЧУЛЙК ХУРЕМ ПЛБЪБФШ ОЕЛПФПТЩЕ ХУМХЗЙ уЕЛГЙЙ ПВЭЕУФЧЕООПК ВЕЪПРБУОПУФЙ Ч РПЙНЛЕ РТПЧПЛБФПТПЧ Й ХЗПМПЧОЩИ. ч ЮБУФОПУФЙ, ПО ИПДЙМ ЧНЕУФЕ У НЙМЙГЙЕК ОБ ПВЩУЛЙ Й БТЕУФЩ, ВХДХЮЙ РТЙ ЬФПН ЪБЛМАЮЕООЩН... оЕЧЕТПСФОБС ЙЪЧПТПФМЙЧПУФШ Й УРПУПВОПУФШ ЦЕТФЧПЧБФШ... УЧПЙНЙ ДТХЪШСНЙ!

рТЕДМПЦЕОЙЕ лПФПЧУЛПЗП ТБУУНБФТЙЧБМЙ ЗПТПДУЛЙЕ ПДЕУУЛЙЕ ЧМБУФЙ Й ТЕЫЙМЙ ПФЛБЪБФШ ЕНХ, ПУФБЧЙЧ ЕЗП ОБ ОБТБИ. лПФПЧУЛЙК ОЕ ХОЙНБМУС... пО ПФРТБЧЙМ ФЕМЕЗТБННХ НЙОЙУФТХ АУФЙГЙЙ б. лЕТЕОУЛПНХ, ЛПФПТПНХ УППВЭЙМ ПВ «ЙЪДЕЧБФЕМШУФЧБИ ОБД УФБТЩН ТЕЧПМАГЙПОЕТПН», Й РТПУЙМ ПФРТБЧЙФШ ЕЗП ОБ ЖТПОФ. ьФХ РТПУШВХ ОБЮБМШОЙЛ ЫФБВБ ПЛТХЗБ «ТЕЧПМАГЙПООЩК» ЗЕОЕТБМ о. нБТЛУ УОБВДЙМ УЧПЕК ТЕЪПМАГЙЕК: «зПТСЮП ЧЕТА Ч ЙУЛТЕООПУФШ РТПУЙФЕМС Й РТПЫХ ПВ ЙУРПМОЕОЙЙ РТПУШВЩ». б. лЕТЕОУЛЙК, ОЕ ТЕЫБСУШ УБН ПУЧПВПДЙФШ ТБЪВПКОЙЛБ, ЧЕТОХМ РТПЫЕОЙЕ «ОБ ХУНПФТЕОЙЕ НЕУФОЩИ ЧМБУФЕК».

рПМШЪХСУШ ПЗТПНОЩН БЧФПТЙФЕФПН Ч ФАТШНЕ, лПФПЧУЛЙК, РПД ЮЕУФОПЕ УМПЧП, ОБ ОЕУЛПМШЛП ДОЕК ПФМХЮБМУС ЙЪ ФАТШНЩ ДМС УЧПЙИ ДЕНБТЫЕК РП ХУМПЧОПНХ ПУЧПВПЦДЕОЙА. пО ФБЛ ЦЕ ЫБОФБЦЙТПЧБМ ПДЕУУЛЙЕ ЧМБУФЙ, ХЗТПЦБС ЙН ЧПУУФБОЙЕН ЪБЛМАЮЕООЩИ Ч ФАТШНЕ, Ч УМХЮБЕ ЕУМЙ ПО ОЕ ВХДЕФ ПУЧПВПЦДЕО ДП 1 НБС 1917 ЗПДБ.

ч НБТФЕ уЕНОБДГБФПЗП Ч ЛБЖЕ «уБТБФПЧ» 40 ХЗПМПЧОЩИ «БЧФПТЙФЕФПЧ» пДЕУУЩ Й ПЛТХЗБ РТПЧЕМЙ УЧПА ЛПОЖЕТЕОГЙА. лПФПЧУЛЙК ФПЗДБ ЧЕЭБМ: «нЩ ЙЪ ФАТЕНОПЗП ЪБНЛБ РПУМБОЩ РТЙЪЧБФШ ЧУЕИ ПВЯЕДЙОЙФШУС ДМС РПДДЕТЦЛЙ ОПЧПЗП УФТПС. оБН ОБДП РПДОСФШУС, РПМХЮЙФШ ДПЧЕТЙЕ Й ПУЧПВПДЙФШУС. оЙЛПНХ ПФ ЬФПЗП ПРБУОПУФЙ ОЕФ, НЩ ИПФЙН ВТПУЙФШ УЧПЕ ТЕНЕУМП Й ЧЕТОХФШУС Л НЙТОПНХ ФТХДХ. пВЯЕДЙОЙН ЧУЕИ Ч ВПТШВЕ У РТЕУФХРОПУФША. ч пДЕУУЕ ЧПЪНПЦОБ РПМОБС ВЕЪПРБУОПУФШ ВЕЪ РПМЙГЙЙ». ьФП ВЩМБ РТПЗТБННБ, УИПЦБС У ЪБСЧМЕОЙСНЙ УПЧТЕНЕООЩИ «ВТЙЗБДОЩИ», ВЕТХЭЙИ РПД «ЛТЩЫЙ» ВПЗБФЩИ ЛПННЕТУБОФПЧ. лПФПЧУЛЙК ЗПЧПТЙМ ПФ ЙНЕОЙ ЧПТПЧ Й ТБУРЙУЩЧБМУС ЪБ ЧПТПЧ... пФ ЙНЕОЙ ЧПТПЧ ПО ПВТБЭБМУС Л ПДЕУУЛЙН ЧМБУФСН У РТПУШВПК ПФРТБЧЙФШ ЧУЕИ ХЗПМПЧОЙЛПЧ ОБ ЖТПОФ «ЪБЭЙЭБФШ ТЕЧПМАГЙПООПЕ ПФЕЮЕУФЧП». оП ЧМБУФЙ РТПСЧЙМЙ НХДТПУФШ.

ч БРТЕМЕ лПФПЧУЛЙК РЙЫЕФ РЙУШНП ПФ ЙНЕОЙ ЪБЛМАЮЕООЩИ ОБЮБМШОЙЛХ ФАТШНЩ Й ЗПТПДУЛЙН ЧМБУФСН. ч ЬФПН РЙУШНЕ ПО РТЕДМБЗБЕФ РТЕПВТБЪПЧБФШ ФАТЕНОХА УЙУФЕНХ Й ЧЩРХУФЙФШ ВПМШЫЙОУФЧП ХЗПМПЧОЩИ ОБ ЧПМА «ДМС УФТПЙФЕМШУФЧБ ЛПННХОЙЪНБ!». лПФПЧУЛЙК ЙУРПМШЪХЕФ УЧПЕ ОБЪОБЮЕОЙЕ ЮМЕОПН ЛПНЙФЕФБ УБНПХРТБЧМЕОЙС ФАТШНЩ ДМС ДБЧМЕОЙС ОБ ЧМБУФЙ. пО ДПВЙМУС ПФУФБЧЛЙ ОБДЪЙТБФЕМЕК, ХМХЮЫЕОЙС ВЩФБ ЪБЛМАЮЕООЩИ Й ПФЛТЩФЙС ДЧЕТЕК ЛБНЕТ «ДМС РПМОПГЕООПЗП ПВЭЕОЙС ЪБЛМАЮЕООЩИ». 30 БРТЕМС лПФПЧУЛЙК ПФПУМБМ РТПЛХТПТХ ОПЧХА РТПУШВХ — БНОЙУФЙТПЧБФШ ЕЗП ЛБЛ РПМЙФЙЮЕУЛПЗП Й ПФРТБЧЙФШ ОБ ЖТПОФ.

5 НБС 1917 ЗПДБ лПФПЧУЛЙК ОБЛПОЕГ-ФП ВЩМ ХУМПЧОП ПУЧПВПЦДЕО, РП ТБУРПТСЦЕОЙА ОБЮБМШОЙЛБ ЫФБВБ пДЕУУЛПЗП ПЛТХЗБ Й ТЕЫЕОЙА УХДБ, РПД ДБЧМЕОЙЕН тХНЮЕТПДБ, уПЧЕФБ, РТЙЮЕН У ХУМПЧЙЕН ОЕНЕДМЕООПЗП «ЧЩДЧПТЕОЙС» ОБ ЖТПОФ. пДОБЛП РПФПН лПФПЧУЛЙК ХФЧЕТЦДБМ, ЮФП ВЩМ ПУЧПВПЦДЕО «РП МЙЮОПНХ ТБУРПТСЦЕОЙА лЕТЕОУЛПЗП». еЭЕ ДП ЬФПЗП лПФПЧУЛЙК ЙНЕМ «ПУПВЩК УФБФХУ» ЪБЛМАЮЕООПЗП, ОПУЙМ ЗТБЦДБОУЛХА ПДЕЦДХ, ЮБУФП РТЙИПДЙМ Ч ФАТШНХ ФПМШЛП ОБ ОПЮМЕЗ!

ч НБТФЕ — НБЕ уЕНОБДГБФПЗП «ЧУС пДЕУУБ» ОПУЙМБ «БФБНБОБ бДБ» ОБ ТХЛБИ. пДЕУУЛЙЕ «МЕЧЩЕ», «ВТБФЙЫЛЙ» ЮЕУФЧПЧБМЙ УЧПЕЗП ЗЕТПС. ч пДЕУУЛПН ПРЕТОПН ФЕБФТЕ лПФПЧУЛЙК РТЕДМБЗБЕФ ОБ БХЛГЙПО УЧПЙ «ТЕЧПМАГЙПООЩЕ « ЛБОДБМЩ. оПЦОЩЕ ЛБОДБМЩ РТЙПВТЕМ МЙВЕТБМШОЩК БДЧПЛБФ л. зПНВЕТЗ ЪБ ПЗТПНОХА УХННХ Ч 3 100 ТХВМЕК Й РЕТЕДБМ ЙИ ЛБЛ ДБТ НХЪЕА ФЕБФТБ. тХЮОЩЕ ЛБОДБМЩ РТЙПВТЕМ ИПЪСЙО «лБЖЕ жБОЛПОЙ» ЪБ 75 ТХВМЕК, Й ПОЙ ОЕУЛПМШЛП НЕУСГЕЧ УМХЦЙМЙ ТЕЛМБНПК ЛБЖЕ, ЛТБУХСУШ ОБ ЧЙФТЙОЕ. 783 ТХВМС, ЙЪ ЧЩТХЮЕООЩИ ЪБ ЛБОДБМЩ, лПФПЧУЛЙК РЕТЕДБМ Ч ЖПОД РПНПЭЙ ЪБЛМАЮЕООЩН пДЕУУЛПК ФАТШНЩ.

чП ЧТЕНС БХЛГЙПОБ Ч ФЕБФТЕ АОЩК чМБДЙНЙТ лПТБММ Й ЮЙФБМ УФЙЫЛЙ, ОБРЙУБООЩЕ «РП УМХЮБА»:

хТБ! лПФПЧУЛЙК ЪДЕУШ — УЕЗПДОС У ОБНЙ! еЗП У МАВПЧША ЧУФТЕФЙМ ОБЫ ОБТПД. чУФТЕЮБМЙ ТБДПУФОП У ГЧЕФБНЙ — у ТБВПЮЙН ЛМБУУПН ПО ЙДЕФ.

б АОЩК мЕПОЙД хФЕУПЧ РПДВБДТЙЧБМ ЕЗП ТЕРТЙЪПК: «лПФПЧУЛЙК СЧЙМУС, ВХТЦХК ЧУРПМПЫЙМУС!»

мЕФПН 1917 ЗПДБ лПФПЧУЛЙК ХЦЕ ОБ тХНЩОУЛПН ЖТПОФЕ — «УНЩЧБЕФ ЛТПЧША РПЪПТ». пО ДПВТПЧПМЕГ-ЧПМШОППРТЕДЕМСАЭЙКУС 136-ЗП фБЗБОТПЗУЛПЗП РЕИПФОПЗП РПМЛБ 34-К ДЙЧЙЪЙЙ, РП ДТХЗЙН ДБООЩН — МЕКВ-ЗЧБТДЙЙ ХМБОУЛПЗП РПМЛБ. ч ЛПОГЕ 1917 ЗПДБ ПФТСД, Ч ЛПФПТПН УМХЦЙМ лПФПЧУЛЙК, РЕТЕДБЕФУС Ч УПУФБЧ ъББНХТУЛПЗП РПМЛБ. ч ТЕБМШОЩИ ВПЕЧЩИ ДЕКУФЧЙСИ лПФПЧУЛПНХ ФБЛ Й ОЕ РТЙЫМПУШ ХЮБУФЧПЧБФШ. оП НЙТХ ПО РПЧЕДБМ П ЦБТЛЙИ ВПСИ, ПРБУОЩИ ТЕКДБИ Ч ФЩМ ЧТБЗБ... Й УБН «ОБЗТБДЙМ» УЕВС ЪБ ИТБВТПУФШ зЕПТЗЙЕЧУЛЙН ЛТЕУФПН Й ЮЙОПН РТБРПТЭЙЛБ, ИПФС Ч ДЕКУФЧЙФЕМШОПУФЙ РТПЙЪЧЕДЕО ВЩМ ФПМШЛП Ч ХОФЕТ-ПЖЙГЕТЩ!

мЕФПН — ПУЕОША 1917-ЗП ЛХНЙТПН лПФПЧУЛПЗП ВЩМ ЗМБЧБ чТЕНЕООПЗП РТБЧЙФЕМШУФЧБ лЕТЕОУЛЙК. лПФПЧУЛЙК РПМОПУФША ПДПВТСМ РПМЙФЙЛХ РПУМЕДОЕЗП Й ЪБВЩМ РТП УЧПК БОБТИЙЪН. оП РПУМЕ пЛФСВТШУЛПК ТЕЧПМАГЙЙ лПФПЧУЛЙК УОПЧБ ЧУРПНЙОБЕФ ПВ БОБТИЙУФБИ, РПОЙНБС, ЮФП ДПВЙФШУС ХУРЕИБ НПЦОП ФПМШЛП УФБЧС ОБ РПВЕДЙФЕМЕК. ч ОПСВТЕ 1917 ЗПДБ ЕЗП (РП ТБУУЛБЪБН УБНПЗП лПФПЧУЛПЗП), ЧПЪНПЦОП, ЙЪВЙТБАФ Ч РТЕЪЙДЙХН БТНЕКУЛПЗП ЛПНЙФЕФБ 6-К БТНЙЙ.

пЮЕЧЙДОП, Ч ОБЮБМЕ СОЧБТС 1918 ЗПДБ ПО, Ч ЛПНРБОЙЙ БОБТИЙУФПЧ, РПНПЗБЕФ ВПМШЫЕЧЙЛБН УПЧЕТЫЙФШ ЪБИЧБФ ЧМБУФЙ Ч пДЕУУЕ Й фЙТБУРПМЕ. иПФС, РПЮЕНХ-ФП, П ДОСИ ТЕЧПМАГЙЙ ПО ОЕ МАВЙМ ЧУРПНЙОБФШ, Й ЬФЙ ДОЙ УФБМЙ ПЮЕТЕДОЩН «ВЕМЩН РСФОПН» ЕЗП ВЙПЗТБЖЙЙ. йЪЧЕУФОП, ЮФП лПФПЧУЛЙК УФБОПЧЙФУС ХРПМОПНПЮЕООЩН тХНЮЕТПДБ Й ЧЩЕЪЦБЕФ Ч вПМЗТБД, ЮФПВЩ РТЕДПФЧТБФЙФШ ЕЧТЕКУЛЙК РПЗТПН.

ч фЙТБУРПМЕ Ч СОЧБТЕ 1918 ЗПДБ лПФПЧУЛЙК УПВЙТБЕФ ПФТСД ЙЪ ВЩЧЫЙИ ХЗПМПЧОЙЛПЧ, БОБТИЙУФПЧ ДМС ВПТШВЩ РТПФЙЧ ТХНЩОУЛЙИ ЛПТПМЕЧУЛЙИ ЧПКУЛ. ч ФП ЧТЕНС ТХНЩОЩ, РЕТЕКДС рТХФ, ПЛЛХРЙТПЧБМЙ РПМХУБНПУФПСФЕМШОХА тЕУРХВМЙЛХ нПМДПЧБ, ОБ ЛПФПТХА «ЙНЕМЙ ЧЙДЩ»: пДЕУУЛБС УПЧЕФУЛБС ТЕУРХВМЙЛБ, уПЧЕФУЛБС хЛТБЙОБ Й хот. 14 СОЧБТС ПФТСД лПФПЧУЛПЗП РТЙЛТЩЧБЕФ ПФИПД «ЛТБУОЩИ» ЧПКУЛ ЙЪ лЙЫЙОЕЧБ. рПФПН ПО ЧПЪЗМБЧМСЕФ АЦОЩК ХЮБУФПЛ ПВПТПОЩ вЕОДЕТ ПФ ТХНЩОУЛЙИ ЧПКУЛ. 24 СОЧБТС ПФТСД лПФПЧУЛПЗП Ч 400 ВПКГПЧ ОБРТБЧЙМУС РПД дХВПУУБТЩ, ТБЪВЙЧ ТХНЩОУЛЙЕ РЕТЕДПЧЩЕ ЮБУФЙ.

лПФПЧУЛЙК УФБОПЧЙФУС ЛПНБОДЙТПН «рБТФЙЪБОУЛПЗП ТЕЧПМАГЙПООПЗП ПФТСДБ, ВПТАЭЕЗПУС РТПФЙЧ ТХНЩОУЛПК ПМЙЗБТИЙЙ» Ч УПУФБЧЕ пДЕУУЛПК УПЧЕФУЛПК БТНЙЙ. еЗП ЮБУФП ЧЙДСФ ПДОПЧТЕНЕООП Ч ТБЪОЩИ НЕУФБИ: ФП ЧП ЗМБЧЕ ПФТСДБ Ч ВПСИ ЪБ вЕОДЕТЩ, ФП УТБЦБАЭЙНУС РТПФЙЧ РЕФМАТПЧГЕЧ Х ПДЕУУЛПЗП ЧПЛЪБМБ ЙМЙ ПУБЦДБАЭЙН ПДЕУУЛПЕ ХЮЙМЙЭЕ АОЛЕТПЧ. рПЙУФЙОЕ МЕЗЕОДБТОБС ЦЙЪОШ УПФЛБОБ ЙЪ НЙЖПЧ!

ч ЖЕЧТБМЕ 1918 ЗПДБ ЛПООБС УПФОС лПФПЧУЛПЗП ВЩМБ ЧЛМАЮЕОБ Ч УПУФБЧ ПДОПК ЙЪ ЮБУФЕК пУПВПК УПЧЕФУЛПК БТНЙЙ — Ч фЙТБУРПМШУЛЙК ПФТСД. ьФБ УПФОС УПЧЕТЫБЕФ ОБВЕЗЙ ОБ НПМДБЧУЛХА ФЕТТЙФПТЙА, ОБРБДБС ОБ НЕМЛЙЕ ТХНЩОУЛЙЕ РПДТБЪДЕМЕОЙС Ч ТБКПОЕ вЕОДЕТ. оП ХЦЕ 19 ЖЕЧТБМС лПФПЧУЛЙК, ТБУЖПТНЙТПЧБЧ УЧПА УПФОА, ЧЩИПДЙФ ЙЪ РПДЮЙОЕОЙС ЛПНБОДПЧБОЙА Й ОБЮЙОБЕФ ДЕКУФЧПЧБФШ УБНПУФПСФЕМШОП. рП УХФЙ ВБОДБ ПУФБМБУШ ВБОДПК, Й ЕЕ ВПМШЫЕ ЙОФЕТЕУПЧБМЙ ТЕЛЧЙЪЙГЙЙ, ЮЕН ЧПЕООЩЕ ДЕКУФЧЙС.

ч ОБЮБМЕ НБТФБ 1918 ЗПДБ ЧПКУЛБ зЕТНБОЙЙ Й бЧУФТП-чЕОЗТЙЙ ТБЪЧЕТОХМЙ ОБУФХРМЕОЙЕ ОБ хЛТБЙОЕ. вЩМ ЪБИЧБЮЕО лЙЕЧ, ХЗТПЪБ ОБЧЙУМБ Й ОБД пДЕУУПК... юБУФЙ лТБУОПК бТНЙЙ, ОЕУРПУПВОЩЕ Л УПРТПФЙЧМЕОЙА, РТЙ РТЙВМЙЦЕОЙЙ «ЗЕТНБОГБ» УРБУБМЙУШ ВЕЗУФЧПН. ч ФП ЧТЕНС ЛБЛ ЛПНБОДБТН нХТБЧШЕЧ РПДЗПФБЧМЙЧБМ ПВПТПОХ пДЕУУЩ, «РБТФЙЪБОУЛП-ТБЪЧЕДЩЧБФЕМШОЩК ПФТСД» лПФПЧУЛПЗП ВЕЦБМ ЙЪ рТЙДОЕУФТПЧШС ЮЕТЕЪ тБЪДЕМШОХА Й вЕТЕЪПЧЛХ ОБ еМЙЪБЧЕФЗТБД Й ДБМШЫЕ ОБ еЛБФЕТЙОПУМБЧ — Ч ФЩМ.

фПЗДБ-ФП УХДШВБ Й УЧЕМБ лПФПЧУЛПЗП У БОБТИЙУФБНЙ — нБТХУЕК оЙЛЙЖПТПЧПК Й оЕУФЕТПН нБИОП. пДОБЛП зТЙЗПТЙК ОЕ РПЫЕМ ЙИ «РХФЕН». пО ХЦЕ УДЕМБМ ЧЩВПТ, ДБМЕЛЙК ПФ ТПНБОФЙЮЕУЛЙИ ЖБОФБЪЙК БОБТИЙУФПЧ. дПТПЗЙ лПФПЧУЛПЗП ФЕТСАФУС Ч УХНБФПИЕ ПФУФХРМЕОЙС лТБУОПК бТНЙЙ ЙЪ хЛТБЙОЩ. ч БРТЕМЕ ПО ТБУРХУЛБЕФ УЧПК ПФТСД Й Ч ЬФП УХДШВПОПУОПЕ ДМС ТЕЧПМАГЙЙ ЧТЕНС ОБРТБЧМСЕФУС Ч ПФРХУЛ. у ПВПЪБНЙ ПФУФХРБАЭЙИ ПО ХЕЪЦБМ РПДБМШЫЕ ПФ МЙОЙЙ ЖТПОФБ. ьФП ВЩМП ОПЧЩН ДЕЪЕТФЙТУФЧПН «ЗЕТПС У ТБУЫБФБООЩНЙ ОЕТЧБНЙ».

чУЛПТЕ лПФПЧУЛЙК РПРБДБЕФ Ч РМЕО Л ВЕМПЗЧБТДЕКГБН-»ДТПЪДПЧГБН», ЛПФПТЩЕ НБТЫЕН РП «ЛТБУОЩН ФЩМБН» РТПЫМЙ ПФ нПМДПЧЩ ДП дПОБ. й ПФ ВЕМПЗЧБТДЕКГЕЧ Ч нБТЙХРПМЕ лПФПЧУЛЙК ВЕЦБМ, УРБУЫЙУШ ПФ ПЮЕТЕДОПЗП ОЕНЙОХЕНПЗП ТБУУФТЕМБ.

йОФЕТЕУОП, ЮФП лПФПЧУЛЙК ОЙЮЕН УЕВС ОЕ РТПСЧЙМ Ч УБНЩЕ ЗТПЪОЩЕ НЕУСГЩ ЗТБЦДБОУЛПК: Ч НБЕ — ОПСВТЕ 1918 ЗПДБ (УОПЧБ «ВЕМПЕ РСФОП»). чПЪНПЦОП, Ч НБЕ ПО РПУЕЭБЕФ нПУЛЧХ, ЗДЕ ЧУФТЕЮБЕФУС У МЙДЕТБНЙ БОБТИЙУФПЧ Й ВПМШЫЕЧЙЛПЧ. ч ОПСВТЕ ПО РПСЧМСЕФУС Ч ТПДОПК ДМС ОЕЗП пДЕУУЕ У РБУРПТФПН ИЕТУПОУЛПЗП РПНЕЭЙЛБ ъПМПФБТЕЧБ. вХДХЭЙК ЛПФПЧЕГ б. зБТТЙ ФБЛ ПРЙУЩЧБЕФ УЧПЙ ЧРЕЮБФМЕОЙС ПФ РЕТЧПК ЧУФТЕЮЙ У лПФПЧУЛЙН Ч пДЕУУЕ: «рЕТЕДП НОПА УЙДЕМ ОЕ ФП ГЙТЛБЮ, ОЕ ФП НБЛМЕТ У ЮЕТОПК ВЙТЦЙ».

иПДЙМЙ УМХИЙ, ЮФП Ч ОБЮБМЕ 1919 ЗПДБ Х лПФПЧУЛПЗП ЪБЧСЪБМУС ВХТОЩК ТПНБО УП ЪЧЕЪДПК ЬЛТБОБ чЕТПК иПМПДОПК. ьФБ ПЮБТПЧБФЕМШОБС ЦЕОЭЙОБ ПЛБЪБМБУШ Ч ЗХЭЕ РПМЙФЙЮЕУЛЙИ ЙОФТЙЗ. тБЪЧЕДЛЙ Й ЛПОФТТБЪЧЕДЛЙ «ЛТБУОЩИ» Й «ВЕМЩИ» УФТЕНЙМЙУШ ЙУРПМШЪПЧБФШ ЕЕ РПРХМСТОПУФШ Й УЧЕФУЛЙЕ УЧСЪЙ. ч ЖЕЧТБМЕ 1919 ЗПДБ ПОБ ХНЕТМБ, Б ЧПЪНПЦОП, ВЩМБ ХВЙФБ, ОП ФБКОБ ЕЕ УНЕТФЙ ФБЛ Й ПУФБМБУШ ОЕТБЪЗБДБООПК.

пДЕУУБ Ч ФЕ НЕУСГЩ ВЩМБ РТЙВЕЦЙЭЕН УПУФПСФЕМШОЩИ МАДЕК, ЧУЕЧПЪНПЦОЩИ РТЕДРТЙОЙНБФЕМЕК УП ЧУЕК ВЩЧЫЕК ЙНРЕТЙЙ. лБЛ НХИЙ ОБ НЕД УМЕФБМЙУШ ФХДБ ЧЩНПЗБФЕМЙ Й БЖЕТЙУФЩ, НПЫЕООЙЛЙ Й ОБМЕФЮЙЛЙ, ЧПТЩ Й РТПУФЙФХФЛЙ.

оБТСДХ У БДНЙОЙУФТБФПТБНЙ ЗЕФНБОУЛПК хЛТБЙОЩ Й БЧУФТЙКУЛЙН ЧПЕООЩН ЛПНБОДПЧБОЙЕН, пДЕУУПК РТБЧЙМ «ЛПТПМШ ЧПТПЧ» нЙЫЛБ сРПОЮЙЛ. йНЕООП У ОЙН Х лПФПЧУЛПЗП ОБМБДЙМЙУШ ФЕУОЩЕ «ДЕМПЧЩЕ» ПФОПЫЕОЙС. лПФПЧУЛЙК Ч ФЕ ЧТЕНЕОБ ПТЗБОЙЪХЕФ ФЕТТПТЙУФЙЮЕУЛХА, ДЙЧЕТУЙПООХА ДТХЦЙОХ, ЛПФПТБС, ЙНЕС УЧСЪЙ У ВПМШЫЕЧЙУФУЛЙН, БОБТИЙУФУЛЙН Й МЕЧПЬУЕТПЧУЛЙН РПДРПМШЕН, ЖБЛФЙЮЕУЛЙ ОЙЛПНХ ОЕ РПДЮЙОСМБУШ Й ДЕКУФЧПЧБМБ ОБ УЧПК УФТБИ Й ТЙУЛ. юЙУМЕООПУФШ ЬФПК ДТХЦЙОЩ Ч ТБЪОЩИ ЙУФПЮОЙЛБИ ТБЪОБС — ПФ 20 ДП 200 ЮЕМПЧЕЛ. тЕБМШОЕЕ ЧЩЗМСДЙФ РЕТЧБС ГЙЖТБ...

дТХЦЙОБ «РТПУМБЧЙМБУШ» ХВЙКУФЧБНЙ РТПЧПЛБФПТПЧ, ЧЩНПЗБФЕМШУФЧПН ДЕОЕЗ Х ЖБВТЙЛБОФПЧ, ИПЪСЕЧ ЗПУФЙОЙГ Й ТЕУФПТБОПЧ. пВЩЮОП лПФПЧУЛЙК РТЙУЩМБМ ЦЕТФЧЕ РЙУШНП У ФТЕВПЧБОЙЕН ЧЩДБФШ ДЕОШЗЙ « лПФПЧУЛПНХ ОБ ТЕЧПМАГЙА». рТЙНЙФЙЧОЩК ТЬЛЕФ ЮЕТЕДПЧБМУС У ЛТХРОЩНЙ ПЗТБВМЕОЙСНЙ. п ОТБЧБИ «РПДРПМШЭЙЛПЧ» пДЕУУЩ НПЦОП УХДЙФШ РП ФБЛПНХ ЖБЛФХ: ПДЙО ЙЪ ЛПНБОДЙТПЧ ФПЗДБЫОЙИ ПДЕУУЛЙИ БОБТИЙУФПЧ-ФЕТТПТЙУФПЧ уБНХЙМ ъЕИГЕТ ХЦЕ Ч 1925 ЗПДХ ВЩМ ТБУУФТЕМСО юл — пзрх ЪБ УЧСЪШ У ВБОДЙФБНЙ, ТБУФТБФЩ ЗПУХДБТУФЧЕООЩИ ДЕОЕЗ Й ПТЗБОЙЪБГЙА ОБМЕФПЧ. ч ЛПОГЕ 1918– ЗП лПФПЧУЛЙК ОЕЛПФПТПЕ ЧТЕНС ОБИПДЙМУС Ч РПДРПМШОПН ПФТСДЕ ъЕИГЕТБ Ч ЛБЮЕУФЧЕ ЛПНБОДЙТБ РПДТЩЧОПК ЗТХРРЩ.

тБУУЛБЪЩЧБАФ, ЮФП ПДОБЦДЩ лПФПЧУЛЙК РПНПЗ ТБВПЮЙН, ЛПФПТЩН ЖБВТЙЛБОФ ЪБДПМЦБМ ЪБТРМБФХ. уОБЮБМБ ПО ПФРТБЧЙМ ЖБВТЙЛБОФХ РЙУШНЕООПЕ ФТЕВПЧБОЙЕ ЧЩДБФШ ДЕОШЗЙ ТБВПЮЙН Й ДБФШ ЕЭЕ «ОБ ТЕЧПМАГЙА». фТЕВПЧБОЙЕ РПДЛТЕРМСМПУШ ХЗТПЪБНЙ ОБРБДЕОЙС ЛПФПЧГЕЧ ОБ ЖБВТЙЛХ. иПЪСЙО ЖБВТЙЛЙ ТЕЫЙМ ОЕ РМБФЙФШ, Б ЧЩЪЧБМ ТПФХ УПМДБФ ДМС УЧПЕК ПИТБОЩ Й РПЙНЛЙ ЙЪЧЕУФОПЗП ВБОДЙФБ. жБВТЙЛБ ВЩМБ ПГЕРМЕОБ, ПДОБЛП лПФПЧУЛЙК Ч ЖПТНЕ ВЕМПЗЧБТДЕКУЛПЗП ЛБРЙФБОБ РТПОЙЛ Ч ЛБВЙОЕФ ЖБВТЙЛБОФБ. рПД ХЗТПЪПК ТЕЧПМШЧЕТБ ФПФ ЧЩДБМ лПФПЧУЛПНХ ЧУА ОЕПВИПДЙНХА УХННХ, Й зТЙЗПТЙК йЧБОПЧЙЮ ЧЕТОХМ ТБВПЮЙН ЪБТРМБФХ (ФТХДОП УЛБЪБФШ, ОБУЛПМШЛП ДПУФПЧЕТОБ ЬФБ ЙУФПТЙС).

фЕТТПТЙУФЙЮЕУЛБС ДТХЦЙОБ лПФПЧУЛПЗП РПНПЗМБ сРПОЮЙЛХ ХФЧЕТДЙФШУС «ЛПТПМЕН» ПДЕУУЛЙИ ВБОДЙФПЧ, ЧЕДШ сРПОЮЙЛБ УЮЙФБМЙ ТЕЧПМАГЙПОЕТПН — БОБТИЙУФПН. фПЗДБ НЕЦДХ сРПОЮЙЛПН Й лПФПЧУЛЙН ОЕ ВЩМП ВПМШЫПК ТБЪОЙГЩ: ПВБ ТЕГЙДЙЧЙУФЩ — ВЩЧЫЙЕ ЛБФПТЦБОЕ, БОБТИЙУФЩ. чНЕУФЕ У «МАДШНЙ сРПОЮЙЛБ» ЛПФПЧГЩ ОБРБДБАФ ОБ пДЕУУЛХА ФАТШНХ Й ПУЧПВПЦДБАФ ЪБЛМАЮЕООЩИ, ЧНЕУФЕ ЗТПНСФ ЛПОЛХТЕОФПЧ сРПОЮЙЛБ, «ВПНВСФ» НБЗБЪЙОЩ, УЛМБДЩ, ЛБУУЩ. йИ УПЧНЕУФОПЕ ДЕМП — ЧПУУФБОЙЕ ТЕЧПМАГЙПОЕТПЧ Й ВБОДЙФПЧ Ч РТЙЗПТПДЕ пДЕУУЩ, ОБ нПМДПЧБОЛЕ, Ч ЛПОГЕ НБТФБ 1919 ЗПДБ.

чППТХЦЕООПЕ ЧЩУФХРМЕОЙЕ ПЛТБЙО ОПУЙМП СТЛП ЧЩТБЦЕООХА РПМЙФЙЮЕУЛХА ПЛТБУЛХ Й ВЩМП ОБРТБЧМЕОП РТПФЙЧ ЧМБУФЙ Ч пДЕУУЕ ВЕМПЗЧБТДЕКГЕЧ Й ЙОФЕТЧЕОФПЧ бОФБОФЩ. лБЦДБС ЙЪ «УПАЪОЩИ УФПТПО» ЙНЕМБ «УЧПЙ ЧЙДЩ» ОБ ЧПУУФБОЙЕ... мАДЙ сРПОЮЙЛБ ХРЙЧБМЙУШ ИБПУПН Й УФТЕНЙМЙУШ ЬЛУРТПРТЙЙТПЧБФШ ВХТЦХБЪОЩЕ Й ЗПУХДБТУФЧЕООЩЕ ГЕООПУФЙ, Б ТЕЧПМАГЙПОЕТЩ ОБДЕСМЙУШ ЙУРПМШЪПЧБФШ ВБОДЙФУЛХА ЧПМШОЙГХ ДМС УПЪДБОЙС ИБПУБ Й РБОЙЛЙ Ч ЗПТПДЕ, ЮФП, Ч УЧПА ПЮЕТЕДШ, ДПМЦОП ВЩМП РПНПЮШ ПУБДЙЧЫЙН пДЕУУХ УПЧЕФУЛЙН ЧПКУЛБН.

фПЗДБ ОЕУЛПМШЛП ФЩУСЮ ЧПУУФБЧЫЙИ ЪБИЧБФЩЧБАФ ПЛТБЙОЩ пДЕУУЩ Й УПЧЕТЫБАФ ЧППТХЦЕООЩЕ ТЕКДЩ Ч ГЕОФТ ЗПТПДБ. рТПФЙЧ ОЙИ ВЕМПЗЧБТДЕКГЩ ОБРТБЧМСАФ ЧПКУЛБ Й ВТПОЕЧЙЛЙ, ОП ЧПУУФБОПЧЙФШ УЧПА ЧМБУФШ ОБ ПЛТБЙОБИ пДЕУУЩ «ВЕМЩЕ» ВЩМЙ ХЦЕ ОЕ Ч УЙМБИ.

пЮЕЧЙДЕГ ТЙУХЕФ ЛБТФЙОХ ФЕИ УПВЩФЙК: «пФУХФУФЧЙЕ ЧМБУФЙ ДБМП УЧПВПДХ РТЕУФХРОЩН ЬМЕНЕОФБН, ОБЮБМЙУШ ПЗТБВМЕОЙС, РПТБЦБАЭЙЕ УЧПЕК ДЕТЪПУФША... ТБЪВЙЧБМЙ РБЛЗБХЪЩ, ЗТБВЙМЙ УЛМБДЩ, ХВЙЧБМЙ ПВЕЪХНЕЧЫЙИ ПФ ХЦБУБ НЙТОЩИ ЦЙФЕМЕК. ч ГЕОФТ ЗПТПДБ ФПМРБНЙ, РП 50–100 ЮЕМПЧЕЛ, РЩФБМЙУШ РТПОЙЛОХФШ ЗТБВЙФЕМЙ... гЕОФТ ЗПТПДБ ПРПСУЩЧБМ ЖТПОФ, ЪБ ЛПФПТЩН ГБТЙМ ИБПУ».

лПЗДБ ВЕМПЗЧБТДЕКУЛЙЕ ЧПКУЛБ УФБМЙ РПЛЙДБФШ ЗПТПД Й УФСЗЙЧБФШУС Л ПДЕУУЛПНХ РПТФХ, ДТХЦЙОБ лПФПЧУЛПЗП, РПМШЪХСУШ РБОЙЛПК, ПУФБОБЧМЙЧБМБ ОБ ХМЙГБИ ПЖЙГЕТПЧ Й ХВЙЧБМБ ЙИ. ъБУЕЧ ОБ УЛМПОБИ ОБД РПТФПН, ЛПФПЧГЩ ПВУФТЕМЙЧБМЙ РХВМЙЛХ, ЮФП «ЗТХЪЙМБУШ» ОБ РБТПИПДЩ, УФТЕНСУШ РПЛЙОХФШ пДЕУУХ. ч ЬФЙ ЮБУЩ ЛБЛЙН-ФП ОЕЙЪЧЕУФОЩН ВБОДЙФБН (ХЦ ОЕ ЛПФПЧГБН МЙ?) ХДБМПУШ УПЧЕТЫЙФШ ОБМЕФ ОБ ЗПУХДБТУФЧЕООЩК ПДЕУУЛЙК ВБОЛ Й ЧЩЧЕЪФЙ ЙЪ ОЕЗП ОБ ФТЕИ ЗТХЪПЧЙЛБИ ДЕОЕЗ Й ГЕООПУФЕК ОБ РСФШ НЙММЙПОПЧ ЪПМПФЩИ ТХВМЕК. уХДШВБ ЬФЙИ ГЕООПУФЕК ПУФБМБУШ ОЕЙЪЧЕУФОПК. фПМШЛП Ч ОБТПДЕ Ч 20–30-Е ЗПДЩ ГЙТЛХМЙТПЧБМЙ УМХИЙ П «ЛМБДБИ лПФПЧУЛПЗП», ЪБТЩФЩИ ЗДЕ-ФП РПД пДЕУУПК.

пДЕУУЛЙК «РПДРПМШОЩК» РЕТЙПД ЦЙЪОЙ лПФПЧУЛПЗП — РТПФЙЧПТЕЮЙЧ, МЙЫЕО ДПУФПЧЕТОЩИ ЖБЛФПЧ. пВНБОПН ЧЩЗМСДСФ ХЧЕТЕОЙС лПФПЧУЛПЗП П ФПН, ЮФП ПО У БРТЕМС 1918-ЗП «ТБВПФБМ» Ч ПДЕУУЛПН РПДРПМШЕ ВПМШЫЕЧЙЛПЧ. пО СЧОП ИПФЕМ УЛТЩФШ УЧПЕ БРТЕМШУЛПЕ ВЕЗУФЧП У ЖТПОФБ. еЗП «ЪБРПНОЙМЙ» Ч пДЕУУЕ ФПМШЛП У ОПСВТС 1918 ЗПДБ, ДБ Й ФП ОЕ ЛБЛ ДЕСФЕМС РПДРПМШС, Б ЛБЛ «УБНПДЕСФЕМШОПЗП» ОБМЕФЮЙЛБ-НУФЙФЕМС, Б НПЦЕФ ВЩФШ, Й ЗТБВЙФЕМС, ОБРБДБЧЫЕЗП ЛБЛ ОБ ЮБУФОЩЕ ЛЧБТФЙТЩ, ФБЛ Й ОБ ЗПУХДБТУФЧЕООЩЕ ХЮТЕЦДЕОЙС. иПДЙМЙ ОЕСУОЩЕ УМХИЙ П РЕТЕВЩЧБОЙЙ лПФПЧУЛПЗП ПУЕОША 1918 ЗПДБ Ч ПФТСДБИ ВБФШЛЙ нБИОП.

ч ДПЛХНЕОФБИ РПДРПМШС ЙНС лПФПЧУЛПЗП ОЕ ЧУФТЕЮБМПУШ... й ОБ ЬФПН ПУОПЧБОЙЙ лПФПЧУЛПНХ ВЩМП ПФЛБЪБОП Ч ЧПУУФБОПЧМЕОЙЙ ЕЗП РБТФЙКОПЗП УФБЦБ У 1917 ЙМЙ У 1918 ЗПДБ. рБТФЙКОБС ЛПНЙУУЙС, ЛПФПТБС УПВТБМБУШ Ч 1924 ЗПДХ, УДЕМБМБ ЧЩЧПД, ЮФП УПФТХДОЙЮЕУФЧП лПФПЧУЛПЗП У РБТФЙЕК ОБЮБМПУШ ФПМШЛП У ЧЕУОЩ 1919 ЗПДБ. рТПДПМЦБС ПВНБОЩЧБФШ РБТФЙКОЩК ЛПОФТПМШ, лПФПЧУЛЙК ХФЧЕТЦДБМ, ЮФП Ч ДЕЛБВТЕ 1918 ЗПДБ, УП УЧПЙН ПФТСДПН ЗТПНЙМ РЕФМАТПЧГЕЧ. ч ФП ЦЕ ЧТЕНС ПО ЙОПЗДБ ЧУРПНЙОБМ, ЮФП ПУЕОША 1918 ЗПДБ РБТФЙЪБОЙМ Ч вЕУУБТБВЙЙ, ЧПАС РТПФЙЧ ТХНЩОУЛЙИ РПМЙГЕКУЛЙИ.

рП ПДОЙН ДБООЩН, Ч РПУМЕДОЙК НЕУСГ ЖТБОГХЪУЛПК ПЛЛХРБГЙЙ пДЕУУЩ лПФПЧУЛЙК ОБИПДЙМУС Ч ЗПТПДЕ, РП ДТХЗЙН — Ч 1-Н чПЪОЕУЕОУЛПН РБТФЙЪБОУЛПН РПМЛХ ЗТЙЗПТШЕЧГЕЧ, ЪБ УПФОЙ ЛЙМПНЕФТПЧ ПФ пДЕУУЩ. ч ВЙПЗТБЖЙЙ лПФПЧУЛПЗП ДЕКУФЧЙФЕМШОПУФШ ФБЛ РЕТЕРМЕМБУШ У ЧЩНЩУМПН, ЮФП ЮБУФП РТЙИПДЙФУС ЛПОУФБФЙТПЧБФШ «РПМОХА ФШНХ», Ч ЛПФПТПК УБН БЧФПТ НЙЖПЧ ЮБУФП Й ХУРЕЫОП УЛТЩЧБМУС.

ч БРТЕМЕ, РПУМЕ ХУФБОПЧМЕОЙС УПЧЕФУЛПК ЧМБУФЙ Ч пДЕУУЕ, лПФПЧУЛЙК РПМХЮБЕФ РЕТЧХА ПЖЙГЙБМШОХА УПЧЕФУЛХА ДПМЦОПУФШ — ЧПЕОЛПНБ пЧЙДЙПРПМШУЛПЗП ЧПЕООПЗП ЛПНЙУУБТЙБФБ, Й ПДОПЧТЕНЕООП ЕНХ РТЕДМБЗБАФ УПЪДБФШ ЗТХРРХ ДМС РПДРПМШОПК ТБВПФЩ Ч вЕУУБТБВЙЙ. оП НЕУФЕЮЛП Ч УЕНШ ФЩУСЮ ЦЙФЕМЕК «Ч НЕДЧЕЦШЕН ХЗМХ», У ЗБТОЙЪПОПН Ч 60 ЫФЩЛПЧ ОЕ ПФЧЕЮБМП БНВЙГЙСН «БФБНБОБ бДБ». чУЛПТЕ ПО РПМХЮБЕФ ДПМЦОПУФШ ЛПНБОДЙТБ ЛПООПЗП ПФТСДБ Ч 80 ЮЕМПЧЕЛ рТЙДОЕУФТПЧУЛПЗП ПФТСДБ 44-ЗП УФТЕМЛПЧПЗП РПМЛБ 3-К ХЛТБЙОУЛПК УПЧЕФУЛПК БТНЙЙ.

йОФЕТЕУОЩ ПВУФПСФЕМШУФЧБ ЖПТНЙТПЧБОЙС ПФТСДБ. ьФБ ВПЕЧБС ЕДЙОЙГБ УХЭЕУФЧПЧБМБ ФПМШЛП ОБ ВХНБЗЕ: ОЕ ВЩМП ЛПОЕК. зТЙЗПТЙК йЧБОПЧЙЮ ЧУРПНОЙМ УЧПА ЛПОПЛТБДУЛХА АОПУФШ Й РТЕДМПЦЙМ ХЧЕУФЙ ЛПОЕК У УПУЕДОЕК ТХНЩОУЛПК ФЕТТЙФПТЙЙ. уПТПЛ ЛПФПЧГЕЧ РЕТЕРМЩМЙ РПЗТБОЙЮОХА ТЕЛХ дОЕУФТ Й Ч 15 ЛЙМПНЕФТБИ ПФ ЗТБОЙГЩ ОБРБМЙ ОБ ЛПООЩК ЪБЧПД Й ХЛТБМЙ 90 МХЮЫЙИ УЛБЛПЧЩИ МПЫБДЕК.

чЕУОБ — МЕФП 1919 ЗПДБ ОБ аЗЕ хЛТБЙОЩ ЪБРПНОЙМЙУШ УЧПЙНЙ РБТБДПЛУБНЙ. чПЪНХЭЕООЩЕ РТПДТБЪЧЕТУФЛПК Й ПВПДТЕООЩЕ УМБВПУФША ЧМБУФЙ ВПМШЫЕЧЙЛПЧ ЕК ЙЪНЕОЙМЙ НОПЗЙЕ ЛПНБОДЙТЩ ХЛТБЙОУЛПК УПЧЕФУЛПК БТНЙЙ: ЛПНДЙЧЩ зТЙЗПТШЕЧ, ъЕМЕОЩК, нБИОП, зТХДОЙГЛЙК Й Ч ФП ЦЕ ЧТЕНС ОБ УМХЦВХ Л уПЧЕФБН РЕТЕЫЕМ нЙЫЛБ сРПОЮЙЛ. чПЪНПЦОП, ЕЗП ЧМЙСОЙЕ Ч пДЕУУЕ ВЩМП ЙУРПМШЪПЧБОП ДМС ФПЗП, ЮФПВЩ ЧЩФБЭЙФШ ЙЪ ЪБИПМХУФШС «ДТХЗБ зТЙЫХ».

3 ЙАОС 1919 ЗПДБ лПФПЧУЛЙК РПМХЮБЕФ РЕТЧХА ЛТХРОХА ДПМЦОПУФШ — ЛПНБОДЙТБ 2-К РЕИПФОПК ВТЙЗБДЩ 45-К УФТЕМЛПЧПК ДЙЧЙЪЙЙ. вТЙЗБДБ УПУФПСМБ ЙЪ ФТЕИ РПМЛПЧ Й ЛБЧБМЕТЙКУЛПЗП ДЙЧЙЪЙПОБ. рЕТЧПЕ «РТПЧЕТПЮОПЕ» ЪБДБОЙЕ ДМС лПФПЧУЛПЗП ЪБЛМАЮБМПУШ Ч РПДБЧМЕОЙЙ ОЕДПЧПМШУФЧБ ЛТЕУФШСО-УФБТППВТСДГЕЧ УЕМБ рМПУЛПЕ пДЕУУЛПК ЗХВЕТОЙЙ. чПУУФБЧЫЙЕ ЛТЕУФШСОЕ ЫЕУФШ ДОЕК ПВПТПОСМЙ УЧПЕ УЕМП, ОП Ч ЛПОГЕ ЛПОГПЧ ЛБТБФЕМШ ХУРЕЫОП УРТБЧЙМУС У ЪБДБОЙЕН, РПФПРЙЧ Ч ЛТПЧЙ ЛТЕУФШСОУЛПЕ ЧПЪНХЭЕОЙЕ. чПУУФБЧЫЙЕ рМПУЛПЗП РПМХЮБМЙ РПДНПЗХ ЙЪ УЕМ лПНБТПЧЛБ Й нБМБЕЫФЩ, ФБЛ ЮФП РТЙЫМПУШ «ЛБТБФШ» Й ЬФЙ УЕМБ. юЕТЕЪ ДЧЕ ОЕДЕМЙ лПФПЧУЛЙК РПДБЧЙМ ЧПУУФБОЙЕ ОЕНЕГЛЙИ ЛТЕУФШСО-ЛПМПОЙУФПЧ, ДЕКУФЧПЧБЧЫЙИ Ч ВМЙЪЛЙИ ПФ пДЕУУЩ УЕМБИ вПМШЫБС бЛБТЦБ Й йПЪЕЖУФБМШ, Б ФБЛЦЕ «ХНЙТПФЧПТЙМ» РЕФМАТПЧУЛПЕ УЕМП зПТСЮЕЧЛБ.

чУЛПТЕ УПЕДЙОЕОЙЕ лПФПЧУЛПЗП ВЩМП РЕТЕЙНЕОПЧБОП Ч 12-А ВТЙЗБДХ 45-К ДЙЧЙЪЙЙ. уОБЮБМБ ПОБ ЙУРПМШЪПЧБМБУШ ЛБЛ Й РТЙЛТЩФЙЕ УП УФПТПОЩ тХНЩОЙЙ РП ТЕЛЕ дОЕУФТ. оП У ОБУФХРМЕОЙЕН ЧПКУЛ у. рЕФМАТЩ, У ЛПОГБ ЙАМС 1919 ЗПДБ, ВТЙЗБДБ лПФПЧУЛПЗП ХДЕТЦЙЧБМБ ЖТПОФ Ч ТБКПОЕ сНРПМШ — тБИОЩ.

ч УПУФБЧ ЬФПК ВТЙЗБДЩ ЧИПДЙМП ФПМШЛП ФТЙ ФЩУСЮЙ ВПКГПЧ, ЮБУФШ ЙЪ ЛПФПТЩИ (РПМЛ НБФТПУБ-БОБТИЙУФБ уФБТПДХВБ), ВЩМБ РПМОПУФША ОЕЛПОФТПМЙТХЕНБ Й ПФЛБЪЩЧБМБУШ ЧЩУФХРБФШ ОБ РПЪЙГЙЙ. рПУМЕ ФПЗП, ЛБЛ НБФТПУУЛЙК РПМЛ РЕТЕРЙМУС, ТБЪЧЕДЛБ РЕФМАТПЧГЕЧ ОБРБМБ ОБ НБФТПУПЧ Й РЕТЕВЙМБ ФЕИ ЙЪ ОЙИ, ЛФП ОЕ ХУРЕМ ХВЕЦБФШ. тБЪЗТПН РПМЛБ уФБТПДХВБ РТЙЧЕМ Л ПФУФХРМЕОЙА ЧУЕК ВТЙЗБДЩ.

оБЮДЙЧ уБЧЙГЛЙК УППВЭЙМ, ЮФП ВТЙЗБДБ лПФПЧУЛПЗП «РТЕДУФБЧМСЕФ ЙЪ УЕВС ЦБМЛЙЕ, ВЕЗХЭЙЕ, РПФЕТСЧЫЙЕ ЧУСЛПЕ ХРТБЧМЕОЙЕ ПУФБФЛЙ. вПЕЧПК УЙМЩ ПОБ ОЕ РТЕДУФБЧМСЕФ». ч БЧЗХУФЕ лПФПЧУЛЙК УФБОПЧЙФУС ЛПНБОДХАЭЙН цНЕТЙОУЛПЗП ВПЕЧПЗП ХЮБУФЛБ.

«оБ РПНПЭШ» Л лПФПЧУЛПНХ ВЩМ ЧЩУМБО УПЧЕФУЛЙК РПМЛ ЙНЕОЙ мЕОЙОБ, ЛПФПТЩН ЛПНБОДПЧБМ нЙЫЛБ сРПОЮЙЛ ьФПФ РПМЛ ВЕЦБМ У РПЪЙГЙК РПУМЕ УФПМЛОПЧЕОЙС У РЕФМАТПЧГБНЙ Х чБРОСТЛЙ. рПУМЕ ВЕУУМБЧОПЗП ТБЪЗТПНБ РПМЛПЧ уФБТПДХВБ Й сРПОЮЙЛБ, ЙИ РЕТЕЖПТНЙТПЧБМЙ, Й ЮБУФШ ПДЕУУЛЙИ ВБОДЙФПЧ Й ВБОДЙФУФЧХАЭЙИ НБФТПУПЧ ЧМЙМЙ Ч 402-К РПМЛ ВТЙЗБДЩ лПФПЧУЛПЗП. ч ЛПНВТЙЗЕ ПОЙ ОБЫМЙ УЧПЕЗП РПЛТПЧЙФЕМС, ЛПФПТЩК ПФДБЧБМ ОБ ТБЪЗТБВМЕОЙЕ УПМДБФБН ЪБИЧБЮЕООЩЕ УЕМБ.

ч УЕТЕДЙОЕ ЙАМС 1919 ЗПДБ лПФПЧУЛЙК УТБЦБЕФУС РТПФЙЧ НОПЗПЮЙУМЕООЩИ ЛТЕУФШСОУЛЙИ РПЧУФБОЮЕУЛЙИ ПФТСДПЧ БФБНБОПЧ ъЕМЕОПЗП, мСИПЧЙЮБ, чПМЩОГБ, цЕМЕЪОПЗП, ЛПФПТЩЕ ЪБИЧБФЙМЙ РПДПМШУЛЙЕ НЕУФЕЮЛЙ оЕНЙТПЧ, фХМШЮЙО, вТБГМБЧ Й ХЗТПЦБМЙ ФЩМХ лТБУОПК бТНЙЙ.

мЕФПН 1919-ЗП РПСЧЙМБУШ ЕЭЕ ПДОБ МЕЗЕОДБ П лПФПЧУЛПН, ЛПФПТЩК СЛПВЩ УПВЙТБМУС ЧП ЗМБЧЕ РСФЙ ФЩУСЮ ЛПООЙЛПЧ ОБЮБФШ ЧПКОХ РТПФЙЧ тХНЩОЙЙ «ЪБ вЕУУБТБВЙА», Б РПУМЕ ЕЕ ЪБИЧБФБ РТЙКФЙ ОБ РПНПЭШ чЕОЗЕТУЛПК ТЕЧПМАГЙЙ. оП НЩ ОЕ ОБИПДЙН ОЙЛБЛЙИ ДПЛХНЕОФБМШОЩИ УЧЙДЕФЕМШУФЧ, ЛПФПТЩЕ РПДФЧЕТЦДБМЙ ВЩ УХЭЕУФЧПЧБОЙЕ РПДПВОЩИ РМБОПЧ ЛПНБОДПЧБОЙС.

ч БЧЗХУФЕ 1919 ЗПДБ ОБУФХРБАЭЙЕ ВЕМПЗЧБТДЕКУЛЙЕ ЮБУФЙ ЪБИЧБФЙМЙ иЕТУПО, оЙЛПМБЕЧ Й ВПМШЫХА ЮБУФШ мЕЧПВЕТЕЦОПК хЛТБЙОЩ. уФТЕНЙФЕМШОПЕ РТПДЧЙЦЕОЙЕ «ВЕМЩИ» ЪБУФБЧЙМП УПЧЕФУЛЙЕ ЮБУФЙ, ЪБЦБФЩЕ РПД пДЕУУПК, ЙУЛБФШ ЧПЪНПЦОПУФЙ ЧЩТЧБФШУС ЙЪ ОЕНЙОХЕНПЗП ПЛТХЦЕОЙС. рПД хНБОША ХЦЕ УФПСМЙ РЕФМАТПЧГЩ, Х еМЙЪБЧЕФЗТБДБ — «ВЕМЩЕ», Б НЕЦДХ ОЙНЙ НБИОПЧГЩ, ЛПФПТЩЕ ВЩМЙ ОЕ НЕОЕЕ ПРБУОЩ ДМС «ЛТБУОЩИ».

лПНБОДХАЭЙК аЦОПК ЗТХРРПК 12-К БТНЙЙ йПОБ сЛЙТ ТЕЫЙМ ЧЩЧЕУФЙ УПЧЕФУЛЙЕ ЮБУФЙ ЙЪ рТЙЮЕТОПНПТШС Л лЙЕЧХ РП ФЩМБН РЕФМАТПЧГЕЧ Й НБИОПЧГЕЧ. ч ДЧБДГБФЩИ ЮЙУМБИ БЧЗХУФБ ОБЮБМУС ЬФПФ ТЕКД ОБ УЕЧЕТ, Ч ЛПФПТПН лПФПЧУЛЙК ЛПНБОДПЧБМ МЕЧПК ТЕЪЕТЧОПК ЛПМПООПК, УПУФПСЧЫЕК ЙЪ ДЧХИ ВТЙЗБД. оБ РТЕДМПЦЕОЙС нБИОП РТЙУПЕДЙОЙФШУС Л ЕЗП рПЧУФБОЮЕУЛПК БТНЙЙ хЛТБЙОЩ лПФПЧУЛЙК ПФЧЕФЙМ ПФЛБЪПН. лПНБОДЙТ ЦЕ 3-ЗП вЕУУБТБВУЛПЗП РПМЛБ лПЪАМЙЮ РПРЩФБМУС РПДОСФШ «НБИОПЧУЛПЕ ЧПУУФБОЙЕ», ЛПФПТПЕ РТЕДХРТЕДЙМ ТСДПН БТЕУФПЧ лПФПЧУЛЙК.

х лПДЩНЩ ВТЙЗБДЩ лПФПЧУЛПЗП ВЩМЙ ПЛТХЦЕОЩ РЕФМАТПЧУЛЙНЙ ЧПКУЛБНЙ, РПФЕТСМЙ ЮБУФШ ПВПЪБ У ЛБЪОПК ВТЙЗБДЩ Й ЕДЧБ ЧЩТЧБМЙУШ ЙЪ ЛПМШГБ. чНЕУФЕ У ДТХЗЙНЙ «ЛТБУОЩНЙ» ЮБУФСНЙ, ЗТХРРБ лПФПЧУЛПЗП, ХЮБУФЧПЧБМБ Ч ВПА У РЕФМАТПЧГБНЙ ЪБ гЩВХМЕЧ, Ч ОБМЕФЕ ОБ цЙФПНЙТ Й нБМЙО, Ч ЪБИЧБФЕ РТЙЗПТПДПЧ лЙЕЧБ, Ч ВПСИ ЪБ УФПМЙГХ хЛТБЙОЩ Х оПЧПК зТЕВМЙ. лПФПЧУЛЙК УИЧБФЙМУС ФПЗДБ У ЛПООЙГЕК БФБНБОБ уФТХЛБ. фПМШЛП Ч ПЛФСВТЕ 1919 ЗПДБ аЦОБС ЗТХРРБ, РТПДЕМБЧ 400-ЛЙМПНЕФТПЧЩК ТЕКД, УПЕДЙОЙМБУШ У лТБУОПК бТНЙЕК УЕЧЕТОЕЕ цЙФПНЙТБ.

ч ОПСВТЕ 1919 ЗПДБ ЛТЙФЙЮЕУЛБС ПВУФБОПЧЛБ УМПЦЙМБУШ ОБ РПДУФХРБИ Л рЕФТПЗТБДХ. вЕМПЗЧБТДЕКУЛЙЕ ЧПКУЛБ ЗЕОЕТБМБ аДЕОЙЮБ РПДПЫМЙ ЧРМПФОХА Л ЗПТПДХ. лПООХА ЗТХРРХ лПФПЧУЛПЗП, ЧНЕУФЕ У ДТХЗЙНЙ ЮБУФСНЙ аЦОПЗП ЖТПОФБ, ПФРТБЧМСАФ РТПФЙЧ аДЕОЙЮБ, ОП ЛПЗДБ ПОЙ РТЙВЩЧБАФ РПД рЕФТПЗТБД, ЧЩСУОСЕФУС, ЮФП ВЕМПЗЧБТДЕКГЩ ХЦЕ ТБЪЗТПНМЕОЩ. ьФП ВЩМП ЧЕУШНБ ЛУФБФЙ ДМС ЛПФПЧГЕЧ, ЛПФПТЩЕ ВЩМЙ РТБЛФЙЮЕУЛЙ ОЕВПЕУРПУПВОЩ: 70% ЙЪ ОЙИ ВЩМЙ ВПМШОЩ, ДБ Л ФПНХ ЦЕ ОЕ ЙНЕМЙ ЪЙНОЕЗП ПВНХОДЙТПЧБОЙС.

ч ОБЮБМЕ 1920 ЗПДБ лПФПЧУЛЙК ВЩМ ОБЪОБЮЕО ОБЮБМШОЙЛПН ЛБЧБМЕТЙЙ 45-К ДЙЧЙЪЙЙ, Й У ЬФПЗП ОБЮБМБУШ ЕЗП УФТЕНЙФЕМШОБС ЛБЧБМЕТЙКУЛБС ЛБТШЕТБ. ч НБТФЕ ФПЗП ЦЕ ЗПДБ ПО ХЦЕ — ЛПНБОДЙТ ЛБЧБМЕТЙКУЛПК ВТЙЗБДЩ, Б Ч ДЕЛБВТЕ 1920-ЗП — ЛПНБОДЙТ 17-К ЛБЧБМЕТЙКУЛПК ДЙЧЙЪЙЙ — ЗЕОЕТБМ, ОЕ ЙНЕАЭЙК ОЙЛБЛПЗП ЧПЕООПЗП ПВТБЪПЧБОЙС.

ч СОЧБТЕ 1920 ЗПДБ ЗТХРРБ лПФПЧУЛПЗП ЧПАЕФ РТПФЙЧ ДЕОЙЛЙОГЕЧ (ИПФС ПФНЕЮБМПУШ, ЮФП «УЕТШЕЪОЩИ ВПЕЧ РТПФЙЧ ВЕМПЗЧБТДЕКГЕЧ ОЕ ВЩМП») Й НБИОПЧГЕЧ Ч ТБКПОЕ еЛБФЕТЙОПУМБЧ — бМЕЛУБОДТПЧУЛ. мПЗЙЛБ ВПТШВЩ РПУФБЧЙМБ ВЩЧЫЕЗП БОБТИЙУФБ-ВБОДЙФБ лПФПЧУЛПЗП Й ЖБОБФЙЮОП РТЕДБООПЗП БОБТИЙУФУЛПК ЙДЕЕ ВБФШЛХ нБИОП РП ТБЪОЩЕ УФПТПОЩ ВБТТЙЛБД. рМБО ПЛТХЦЕОЙС НБИОПЧГЕЧ Ч бМЕЛУБОДТПЧУЛЕ УЙМБНЙ 45-К ДЙЧЙЪЙЙ РТПЧБМЙМУС. вПМШЫБС ЮБУФШ НБИОПЧГЕЧ ЧЩТЧБМБУШ ЙЪ МПЧХЫЛЙ.

ч ФПН ЦЕ СОЧБТЕ лПФПЧУЛЙК УПЮЕФБМУС ВТБЛПН У пМШЗПК ыБОЛЙОПК — НЕДУЕУФТПК, ЛПФПТБС ВЩМБ РЕТЕЧЕДЕОБ Ч ЕЗП ВТЙЗБДХ.

у ЛПОГБ СОЧБТС 1920 ЗПДБ ПО ХЮБУФЧХЕФ Ч ТБЪЗТПНЕ ВЕМПЗЧБТДЕКУЛПК ЗТХРРЩ ЗЕОЕТБМБ ыЙММЙОЗБ , Ч ТБКПОЕ пДЕУУЩ. хРПТОЩЕ ВПЙ ТБЪЧЕТОХМЙУШ Х чПЪОЕУЕОУЛБ. ч ЖЙМШНЕ «лПФПЧУЛЙК» (ТЕЦЙУУЕТ б. жБКОГЙННЕТ, 1943 З.) РПЛБЪБО ХРПТОЩК ВПК ЪБ пДЕУУХ Й ЧОЕЪБРОПЕ, ОЕЦДБООПЕ РПСЧМЕОЙЕ лПФПЧУЛПЗП ОБ УГЕОЕ пДЕУУЛПЗП ПРЕТОПЗП ФЕБФТБ, ЛПЗДБ ЧУЕ ОБУЕМЕОЙЕ ЗПТПДБ УЮЙФБМП, ЮФП «ЛТБУОЩЕ» ДБМЕЛП.

ч ДЕКУФЧЙФЕМШОПУФЙ 7 ЖЕЧТБМС ЛПФПЧГЩ ВЕЪ ВПС ЧПЫМЙ Ч РТЙЗПТПДЩ пДЕУУЩ — рЕТЕУЩР Й ъБУФБЧХ, РПФПНХ ЮФП ЗЕОЕТБМ уПЛЙТБ-сИПОФПЧ ЛБРЙФХМЙТПЧБМ Й УДБМ ЗПТПД лТБУОПК бТНЙЙ. й ОЙЛБЛПЗП «ЧЪСФЙС» ПРЕТОПЗП ФЕБФТБ, ЕУФЕУФЧЕООП, ОЕ ВЩМП... (жЙМШН б. жБКОГЙННЕТБ — ОЕ ЕДЙОУФЧЕООБС МЕОФБ, РПУЧСЭЕООБС РПДЧЙЗБН лПФПЧУЛПЗП ОБ ЖТПОФБИ ЗТБЦДБОУЛПК. дМС пДЕУУЛПК ЛЙОПУФХДЙЙ ВЩМ ОБРЙУБО УГЕОБТЙК ИХДПЦЕУФЧЕООПЗП ЖЙМШНБ, Ч ЛПФПТПН УАЦЕФОПК ЛБОЧПК УФБМП РПДБЧМЕОЙЕ ФБНВПЧУЛПЗП ЧПУУФБОЙС. лПФПЧУЛЙК ДБЦЕ УЩЗТБМ УБНПЗП УЕВС Ч ИХДПЦЕУФЧЕООПН ЖЙМШНЕ ФПК ЦЕ ЛЙОПУФХДЙЙ, ЮФП ОПУЙМ ОБЪЧБОЙЕ «рЙМУХДУЛЙК ЛХРЙМ рЕФМАТХ». л УМПЧХ, ДТХЗПК ЛПНБОДЙТ ЗТБЦДБОУЛПК БФБНБО аТЛП фАФАООЙЛ ФПЦЕ УЩЗТБМ УБНПЗП УЕВС Ч УПЧЕФУЛПН ИХДПЦЕУФЧЕООПН ЖЙМШНЕ).

рТПКДС РТЙЗПТПДБНЙ пДЕУУЩ, ЛПФПЧГЩ ОБЮБМЙ РТЕУМЕДПЧБФШ ПФУФХРБЧЫЙИ Ч тХНЩОЙА ВЕМПЗЧБТДЕКГЕЧ ЗЕОЕТБМБ уФЕУУЕМС Й 9–14 ЖЕЧТБМС БФБЛПЧБМЙ РТПФЙЧОЙЛБ Х УЕМБ оЙЛПМБЕЧЛБ, ЪБИЧБФЙМЙ фЙТБУРПМШ, ПЛТХЦЙМЙ «ВЕМЩИ», РТЙЦБЧ ЙИ Л дОЕУФТХ. лПФПЧУЛПНХ ХДБМПУШ РМЕОЙФШ ЮБУФШ ДЕНПТБМЙЪПЧБООЩИ ВЕМПЗЧБТДЕКГЕЧ, ЛПФПТЩИ ТХНЩОУЛЙЕ РПЗТБОЙЮОЙЛЙ ПФЛБЪБМЙУШ РТПРХУФЙФШ ОБ УЧПА ФЕТТЙФПТЙА. тХНЩОЩ ЧУФТЕФЙМЙ ВЕЗМЕГПЧ РХМЕНЕФОЩН ПЗОЕН, Б «ЛТБУОЩК» ЛПНБОДЙТ лПФПЧУЛЙК РТЙОЙНБМ ОЕЛПФПТЩИ ПЖЙГЕТПЧ Й ТСДПЧЩИ Ч УЧПА ЮБУФШ, РТЙЛБЪБЧ ПВТБЭБФШУС У ОЙНЙ ЗХНБООП. п ИПТПЫЕН ПФОПЫЕОЙЙ ЛПФПЧГЕЧ Л РМЕООЩН ВЕМПЗЧБТДЕКГБН РЙЫЕФ ч. ыХМШЗЙО Ч УЧПЙИ НЕНХБТБИ «1920».

20 ЖЕЧТБМС лПФПЧУЛЙК Ч ВПА Х УЕМБ лБОГЕМШ, ЮФП РПД пДЕУУПК, ТБЪЗТПНЙМ юЕТОПНПТУЛЙК ЛПООЩК РБТФЙЪБОУЛЙК РПМЛ ВЕМПЗЧБТДЕКГЕЧ, ЛПФПТЩК УПУФПСМ ЙЪ ОЕНГЕЧ-ЛПМПОЙУФПЧ (ЛПНБОДЙТ т.лЕММЕТ). ч РМЕО Л лПФПЧУЛПНХ РПРБМ «ЪМПК ЗЕОЙК» ЕЗП АОПУФЙ, УМЕДПЧБФЕМШ иБДЦЙ-лПМЙ.

уПЧЕФУЛЙК ВЙПЗТБЖ лПФПЧУЛПЗП н. вБТУХЛПЧ РЙУБМ, ЮФП «Ч УТЕДЕ ЛПФПЧГЕЧ Й Ч РПЪДОЙЕ ЗПДЩ ЗТБЦДБОУЛПК ЧПКОЩ РТПДПМЦБМЙ ЦЙФШ РБТФЙЪБОУЛЙЕ ОБУФТПЕОЙС, ЛПФПТЩЕ ЗТПЪЙМЙ ХЧМЕЮШ ВПЕЧПК ПФТСД ОБ РХФШ БЧБОФАТЙЪНБ. лПФПЧУЛПНХ РТЙИПДЙМПУШ РТЙЧПДЙФШ УЧПЙИ ВПКГПЧ Л РПОЙНБОЙА ПВЭЙИ ЪБДБЮ, ЧПУРЙФЩЧБФШ Ч ОЙИ УПЪОБОЙЕ ПВЭЙИ ГЕМЕК, ХЛТЕРМСФШ ТПУФЛЙ ТЕЧПМАГЙПООПК ЙДЕПМПЗЙЙ. оП, У ДТХЗПК УФПТПОЩ, лПФПЧУЛЙК ДПМЦЕО ВЩМ ПФЛМЙЛБФШУС ОБ ФЕ ФТЕВПЧБОЙС, ЛПФПТЩЕ РТЕДЯСЧМСМ Л ОЕНХ УФБО ЕЗП ВПКГПЧ. чПМЕК ЙМЙ ОЕЧПМЕК лПФПЧУЛЙК УПРТЙЛБУБМУС ПДОЙН ЛТБЕН У РБТФЙЪБОУЛПК ЧПМШОЙГЕК».

хДБЮОЕЕ ОБНЕЛОХФШ ОБ ВЕУЮЙОУФЧБ, ОБУЙМЙС, ЗТБВЕЦЙ, ЛПФПТЩЕ РПЪЧПМСМ ЮЙОЙФШ лПФПЧУЛЙК УЧПЙН ВПКГБН, ОЕМШЪС ВЩМП Ч УЕТЕДЙОЕ 20-И ЗПДПЧ. ьФПФ ЦЕ БЧФПТ РТПДПМЦБЕФ: «й ЕУМЙ ЧУЕ ЦЕ РТПЫМПЕ Й УТЕДБ ПУФБЧЙМЙ ЙЪЧЕУФОЩК ПФРЕЮБФПЛ ОБ лПФПЧУЛПН — ФСЦЕМЩК УХВЯЕЛФЙЧЙЪН, УФТЕНМЕОЙЕ Л ЧОЕЫОЕК РПНРЕ, ФЕБФТБМШОПУФШ, — ФП ЬФЙ ЮЕТФЩ ОЕ ВЩМЙ Ч РПМОПК НЕТЕ ИБТБЛФЕТОЩНЙ ДМС лПФПЧУЛПЗП». уЛБЪБОП УФПМШЛП — УЛПМШЛП РПЪЧПМСМБ ГЕОЪХТБ.

22 ЖЕЧТБМС лПФПЧУЛЙК РПМХЮБЕФ РТЙЛБЪ — УЖПТНЙТПЧБФШ пФДЕМШОХА ЛБЧБМЕТЙКУЛХА ВТЙЗБДХ Й РТЙОСФШ ОБД ОЕК ЛПНБОДПЧБОЙЕ. юЕТЕЪ ДЧЕ ОЕДЕМЙ ЬФБ ВТЙЗБДБ, ЧЩУФХРЙЧ РТПФЙЧ РПЧУФБОЮЕУЛЙИ ПФТСДПЧ, ЪБОСМБ ПВПТПОХ Х бОБОШЕЧБ Й вБМФЩ. йОФЕТЕУОП, ЮФП ФПЗДБ ЦЕ лПФПЧУЛЙК ПФЛБЪЩЧБЕФУС РТПФЙЧПУФПСФШ ЮБУФСН БТНЙЙ хот, ЛПФПТЩЕ ЪБЧЕТЫБМЙ УЧПК РСФЙНЕУСЮОЩК «ЪЙНОЙК РПИПД» РП хЛТБЙОЕ ВПСНЙ ОБ рПДПМШЕ. уПУМБЧЫЙУШ ОБ ОЕПВИПДЙНПУФШ «ХДЕТЦЙЧБФШ РПТСДПЛ» Ч бОБОШЕЧЕ, лПФПЧУЛЙК ФБЛ Й ОЕ ЧЩУФХРЙМ ОБ «РЕФМАТПЧУЛЙК ЖТПОФ» Й ОБТХЫЙМ РТЙЛБЪ. оП ХЦЕ 18 НБТФБ ПО ВЩМ ЧЩОХЦДЕО РПЧЕУФЙ ВТЙЗБДХ РТПФЙЧ РПМШУЛЙИ ЧПКУЛ, ЛПФПТЩЕ ТБЪЧЙЧБМЙ ОБУФХРМЕОЙЕ ОБ хЛТБЙОХ.

чЕУОПК 1920-ЗП ЮБУФЙ лТБУОПК бТНЙЙ РБОЙЮЕУЛЙ ВЕЗХФ РПД ХДБТБНЙ РПМШУЛЙИ ЧПКУЛ. лПНБОДЙТ 45-К ДЙЧЙЪЙЙ РТЙЛБЪЩЧБЕФ ТБУУФТЕМЙЧБФШ ЛПНБОДЙТПЧ Й ЛПНЙУУБТПЧ ЮБУФЕК, ВЕЦБЧЫЙИ У ЖТПОФБ. рПД цНЕТЙОЛПК РПМОПУФША ТБЪЗТПНМЕОБ ВЩМБ Й ВТЙЗБДБ лПФПЧУЛПЗП. ч ТБКПОЕ фХМШЮЙОБ лПФПЧУЛПНХ РТЙЫМПУШ ПВПТПОСФШУС ПФ РЕФМАТПЧУЛЙИ ЧПКУЛ РПД РТЕДЧПДЙФЕМШУФЧПН а. фАФАООЙЛБ. фПМШЛП Ч ЙАОЕ ВТЙЗБДБ РЕТЕЫМБ Ч ЛПОФТОБУФХРМЕОЙЕ Ч ТБКПОЕ вЕМПК гЕТЛЧЙ.

16 ЙАМС Ч ПДОПН ЙЪ ВПЕЧ Ч зБМЙГЙЙ лПФПЧУЛЙК ВЩМ ФСЦЕМП ТБОЕО Ч ЗПМПЧХ Й ЦЙЧПФ, ЛПОФХЦЕО Й ОБ ДЧБ НЕУСГБ ЧЩВЩМ ЙЪ УФТПС. лПЗДБ ПО УОПЧБ ПЛБЪБМУС Ч ЧПКУЛБИ, РПМШУЛБС БТНЙС РЕТЕИЧБФЙМБ Л ФПНХ ЧТЕНЕОЙ ЙОЙГЙБФЙЧХ Й ЧЩВЙМБ «ЛТБУОЩИ» ЙЪ рПМШЫЙ Й зБМЙГЙЙ. вТЙЗБДБ лПФПЧУЛПЗП ВЩМБ ТБЪЗТПНМЕОБ Й ПФПЫМБ Ч ФЩМ. ч УЕТЕДЙОЕ ОПСВТС ПОБ РТЙОСМБ ХЮБУФЙЕ Ч РПУМЕДОЙИ ВПСИ РТПФЙЧ БТНЙЙ хот РПД рТПУЛХТПЧЩН.

рПУМЕ ТБОЕОЙС Й ЛПОФХЪЙЙ лПФПЧУЛЙК ПФДЩИБЕФ Ч пДЕУУЕ, ЗДЕ ЕНХ ВЩМ РТЕДПУФБЧМЕО ТПУЛПЫОЩК ПУПВОСЛ ОБ жТБОГХЪУЛПН ВХМШЧБТЕ. ч пДЕУУЕ ПО РТПУМБЧЙМУС ПУЧПВПЦДЕОЙЕН ЙЪ МБР юл УЩОБ РПЬФБ б. жЕДПТПЧБ, ЛПФПТЩК Ч 1916–1917 ЗПДБИ БЛФЙЧОП ВПТПМУС ЪБ ЦЙЪОШ Й УЧПВПДХ лПФПЧУЛПЗП. зТЙЗПТЙК йЧБОПЧЙЮ ПВТБФЙМУС Л УЧПЕНХ ДБЧОЙЫОЕНХ ФПЧБТЙЭХ РП ЛБФПТЗЕ нБЛУХ дЕКЮХ, ЛПФПТЩК УФБМ ЗМБЧПК ПДЕУУЛПЗП юл, Й УЩО РПЬФБ, ПЖЙГЕТ, ВЩМ ОЕНЕДМЕООП ПУЧПВПЦДЕО, ЙЪВЕЦБЧ ТБУУФТЕМБ. ьФБ ЙУФПТЙС МЕЗМБ Ч ПУОПЧХ ЧЕМЙЛПМЕРОПК РПЧЕУФЙ ч.лБФБЕЧБ «хЦЕ ОБРЙУБО чЕТФЕТ».

фПМШЛП Ч ЛПОГЕ 1920 ЗПДБ лПФПЧУЛЙК ВЩМ РТЙОСФ Ч ЛПННХОЙУФЙЮЕУЛХА РБТФЙА. дП 1919 ПО УЮЙФБМ УЕВС ФП МЙ МЕЧЩН ЬУЕТПН, ФП МЙ БОБТИЙУФПН, Б У БРТЕМС 1919 ЗПДБ — УПЮХЧУФЧХАЭЙН ВПМШЫЕЧЙЛБН. лПННХОЙУФЙЮЕУЛЙЕ МЙДЕТЩ ОЕ УРЕЫЙМЙ РТЙОЙНБФШ Ч РБТФЙА ВЩЧЫЕЗП ВБОДЙФБ, ПО ОХЦЕО ВЩМ ЧМБУФЙ ФПМШЛП ЛБЛ ЙОУФТХНЕОФ — «ТЕЧПМАГЙПООЩК ФПРПТ». йОФЕТЕУОП, ЮФП ЦЕОБ лПФПЧУЛПЗП Ч УЧПЕН ДОЕЧОЙЛЕ РЙУБМБ: «... ОЙ ВПМШЫЕЧЙЛПН, ОЙ ФЕН ВПМЕЕ ЛПННХОЙУФПН ПО (лПФПЧУЛЙК. — бЧФ.) ОЙЛПЗДБ ОЕ ВЩМ».

ч УЕТЕДЙОЕ ОПСВТС 1920 ЗПДБ ЪБЛПОЮЙМБУШ ЗТБЦДБОУЛБС ЧПКОБ. чПКУЛБ хЛТБЙОУЛПК ОБТПДОПК ТЕУРХВМЙЛЙ, ЗЕОЕТБМПЧ чТБОЗЕМС Й дЕОЙЛЙОБ ВЩМЙ ТБЪЗТПНМЕОЩ, ОП ВПМШЫЕЧЙЛБН РТЙЫМПУШ УФПМЛОХФШУС У ОПЧПК ПРБУОПУФША, У ОПЧПК ЧПКОПК — У ЧПКОПК РТПФЙЧ УПВУФЧЕООПЗП ОБТПДБ, РТПФЙЧ ЛТЕУФШСОУЛЙИ НБУУ, ЛПФПТЩИ ЧМБУФШ ЗТБВЙМБ ЧПФ ХЦЕ ФТЙ ЗПДБ. лПФПЧУЛЙК УФБОПЧЙФУС ПДОЙН ЙЪ ЗМБЧОЩИ ДХЫЙФЕМЕК ЛТЕУФШСОУЛПК УФЙИЙЙ, ЛПНБОДЙТПН ЛБТБФЕМШОПК ЛПООПК ДЙЧЙЪЙЙ. еЗП РПУЩМБАФ ОБ «ЖТПОФ РПМЙФЙЮЕУЛПЗП ВБОДЙФЙЪНБ».

ч УЕТЕДЙОЕ ДЕЛБВТС 1920 ЗПДБ ЛПФПЧГЩ ЛБТБАФ ЛТЕУФШСО УЕЧЕТБ иЕТУПОЭЙОЩ. тБУУФТЕМ ЪБМПЦОЙЛПЧ Й ПФЧЕФЮЙЛПЧ, УПЦЦЕОЙЕ УЕМ, ЛПОЖЙУЛБГЙС ЧУЕЗП УЯЕУФОПЗП — ЧПФ ЧЕИЙ ЕЗП ВПМШЫПЗП РХФЙ. лПФПЧУЛПНХ ХДБЕФУС ТБЪВЙФШ ПВЯЕДЙОЕООЩЕ ПФТСДЩ ЛТЕУФШСОУЛЙИ БФБНБОПЧ зХМПЗП-зХМЕОЛП, гЧЕФЛПЧУЛПЗП, зТЩЪМП Ч ТБКПОЕ хНБОЙ (ПВЭЕК ЮЙУМЕООПУФША ДП 800 РПЧУФБОГЕЧ). зТЙЗПТЙК йЧБОПЧЙЮ РПЪЦЕ ТБУУЛБЪЩЧБМ, ЮФП ЬФЙ БФБНБОЩ ВЩМЙ ХВЙФЩ ЙМЙ ЪБУФТЕМЙМЙУШ РПУМЕ ТБЪЗТПНБ ЙИ ПФТСДПЧ. оБ УБНПН ДЕМЕ БФБНБОЩ ЕЭЕ РТПДПМЦБМЙ ЦЙФШ, ЪДТБЧУФЧПЧБФШ Й МЙЫБФШ РПЛПС ПТЗБОЩ УПЧЕФУЛПК ЧМБУФЙ, ИПФС ЙИ ПФТСДЩ УПУФПСМЙ ЙЪ ОЕРПДЗПФПЧМЕООЩИ Й РМПИП ЧППТХЦЕООЩИ ЛТЕУФШСО. ч ЬФЙ ДОЙ ВТЙЗБДБ лПФПЧУЛПЗП ВЩМБ РЕТЕДБОБ Ч 1-К ЛПООЩК ЛПТРХУ «юЕТЧПООПЗП ЛБЪБЮЕУФЧБ».

ч ЛПОГЕ ДЕЛБВТС ЛПФПЧГБН РТЙЫМПУШ УФПМЛОХФШУС У ВПМЕЕ УЙМШОЩН РТПФЙЧОЙЛПН — НБИОПЧГБНЙ, ЛПФПТЩЕ ОЕПЦЙДБООП РПСЧЙМЙУШ ОБ УФЕРОЩИ РТПУФПТБИ ЪБРБДОЕЕ дОЕРТБ. рТПФЙЧ нБИОП ВЩМЙ ОБРТБЧМЕОЩ РСФШ ЛПООЩИ ДЙЧЙЪЙК — лПФПЧУЛПЗП, рТЙНБЛПЧБ, рБТИПНЕОЛП, зТПДПЧЙЛПЧБ, лПТПВЛПЧБ. ч ОПЧПЗПДОАА ОПЮШ РТПЙЪПЫЕМ ВПК У НБИОПЧГБНЙ Х УЕМБ вХЛЙ, ЮФП Х ТЕЛЙ аЦОЩК вХФ, РТЙЮЕН «ЛТБУОЩЕ» ОЕ ФПМШЛП ОЕ УНПЗМЙ ЙЪМПЧЙФШ «ВБФШЛБ», ОП Й УБНЙ ВЩМЙ ЙЪТСДОП РПФТЕРБОЩ РТПФЙЧОЙЛПН. лПНДЙЧ рБТИПНЕОЛП ВЩМ ХВЙФ, Б ЕЗП ЫФБВ ХОЙЮФПЦЕО НБИОПЧГБНЙ. ч хЛТБЙОЕ ФПЗДБ РПСЧЙМБУШ РПУМПЧЙГБ: «рЭНБОХЧ, СЛ лПФПЧУШЛЙК нБИОБ ОБ вХЪХ».

12 СОЧБТС 1921 ЗПДБ НБИОПЧГЩ ВЩМЙ РПМОПУФША ПЛТХЦЕОЩ УПЕДЙОЕОЙЕН лПФПЧУЛПЗП Й ЕЭЕ ФТЕНС ДЙЧЙЪЙСНЙ Х УЕМБ вТЙЗБДПЧЛБ ОБ рПМФБЧЭЙОЕ. уППФОПЫЕОЙЕ 1:7 ОЕ ЙУРХЗБМП НБИОПЧГЕЧ: ПОЙ ДБМЙ ВПК Й РТПТЧБМЙУШ ОБ ПРЕТБФЙЧОЩК РТПУФПТ. йОФЕТЕУОП, ЮФП, РП УППВЭЕОЙА УПЧЕФУЛЙИ БЗЕОФПЧ, ДЙЧЙЪЙС лПФПЧУЛПЗП ЪБ 20 ДОЕК РТЕУМЕДПЧБОЙС ЧТБЗБ «ЧУСЮЕУЛЙ ХЛМПОСМБУШ ПФ ВПЕЧ У НБИОПЧГБНЙ Й РБУУЙЧОП ЫМБ, ОБУФХРБС ЙН ОБ РСФЛЙ, ЧЩРПМОСС ЖХОЛГЙА ЪБУМПОБ». дП 15 СОЧБТС РТПДПМЦБМБУШ «ДХЬМШ» лПФПЧУЛЙК — нБИОП, ЛПФПТБС ОЕ РТЙОЕУМБ УМБЧЩ зТЙЗПТЙА йЧБОПЧЙЮХ. лПФПЧУЛЙК ОЕ МАВЙМ ЧУРПНЙОБФШ ЬРЙЪПДЩ ВПТШВЩ «РТПФЙЧ нБИОБ», РПФПНХ ЮФП ЬФБ ВПТШВБ ЪБЛПОЮЙМБУШ РПМОЩН РТПЧБМПН «ФБЛФЙЛЙ лПФПЧУЛПЗП». ч ОБЮБМЕ НБТФБ 1921 ЗПДБ лПФПЧУЛПНХ УОПЧБ РТЙЫМПУШ УТБЦБФШУС РТПФЙЧ нБИОП, Й УОПЧБ ВЕЪТЕЪХМШФБФОП.

ч НБТФЕ — БРТЕМЕ 1921 ЗПДБ ДЙЧЙЪЙС лПФПЧУЛПЗП ВЩМБ ЙУРПМШЪПЧБОБ ДМС ЛБТБФЕМШОЩИ ЬЛУРЕДЙГЙК Ч фБТБЭБОУЛПН, вЕМПГЕТЛПЧУЛПН, хНБОШУЛПН, лЙФБКЗПТПДУЛПН ТБКПОБИ. у РЕТЕНЕООЩН ХУРЕИПН ФБН ЧЕМБУШ ВПТШВБ РТПФЙЧ РПЧУФБОЮЕУЛЙИ УЕМСОУЛЙИ БФБНБОПЧ мАВБЮБ, уПТПЛЙ, гЧЕФЛПЧУЛПЗП, мЙИП, йЧП. ч НБЕ ЛПООЙГХ лПФПЧУЛПЗП РЕТЕВТБУЩЧБАФ ОБ ВПМЕЕ ПРБУОЩК «ЖТПОФ», ОБ фБНВПЧЭЙОХ, РТПФЙЧ ЛТЕУФШСОУЛПЗП ЧПУУФБОЙС, ЛПФПТЩН ТХЛПЧПДЙМ БФБНБО бОФПОПЧ.

лПФПЧГЩ ЧПЕЧБМЙ РТПФЙЧ ПФТСДБ ЧПУУФБЧЫЙИ, ЧП ЗМБЧЕ У БФБНБОПН нБФАИЙОЩН — РПДТХЮОЩН бОФПОПЧБ. ч ВПСИ РТПФЙЧ БОФПОПЧГЕЧ зТЙЗПТЙК йЧБОПЧЙЮ РТПСЧЙМ УЧПЙ БЛФЕТУЛЙЕ ДБООЩЕ. пФТСД лПФПЧУЛПЗП РПД ЧЙДПН «РПЧУФБОЮЕУЛПЗП ПФТСДБ ДПОУЛПЗП ЛБЪБЮШЕЗП БФБНБОБ жТПМПЧБ» РТЙЫЕМ «ОБ РПНПЭШ» БФБНБОХ нБФАИЙОХ. уБН лПФПЧУЛЙК ЙЗТБМ ТПМШ БФБНБОБ жТПМПЧБ. чП ЧТЕНС «ДТХЦЕУЛПК ЧУФТЕЮЙ БФБНБОПЧ», лПФПЧУЛЙК Й ЕЗП «МАДЙ», РЕТЕУФТЕМСМЙ ЫФБВ нБФАИЙОБ. ч ЬФПК РЕТЕУФТЕМЛЕ ВЩМ ТБОЕО Й лПФПЧУЛЙК. нБФАИЙОХ ФПЗДБ ХДБМПУШ ХКФЙ, Й ПО ЕЭЕ ДЧБ НЕУСГБ УТБЦБМУС РТПФЙЧ ЛБТБФЕМЕК. й ЪДЕУШ ОЕ ПВПЫМПУШ ВЕЪ ПВНБОБ. ч гЕОФТ ВЩМП РЕТЕДБОП УППВЭЕОЙЕ, ЮФП РТЙ ТБЪЗТПНЕ ПФТСДБ нБФАИЙОБ ХОЙЮФПЦЕОП 200 ВБОДЙФПЧ, Б УТЕДЙ ЛПФПЧГЕЧ РПФЕТЙ УПУФБЧЙМЙ 4 ТБОЕОЩИ! пЛБЪБМБУШ ЧЩДХНЛПК Й ЙУФПТЙС П УПЦЦЕООПН Ч БНВБТЕ нБФАИЙОЕ, ЛПФПТЩК, ЛБЛ ЧЩСУОЙМПУШ ЧРПУМЕДУФЧЙЙ, ПУФБЪБМУС ЦЙЧ. 185 ЛПФПЧГЕЧ ЪБ ВПТШВХ У БОФПОПЧГБНЙ РПМХЮЙМЙ ПТДЕОБ лТБУОПЗП ъОБНЕОЙ.

дП БЧЗХУФБ 1921-ЗП ЛПФПЧГЩ ТБУРТБЧМСАФУС У ЧПУУФБЧЫЙНЙ ЛТЕУФШСОБНЙ. ъБ ПУПВЩЕ ЪБУМХЗЙ Ч ВПТШВЕ У ОБТПДПН, лПФПЧУЛЙК ОБЗТБЦДБЕФУС ПТДЕОПН лТБУОПЗП ъОБНЕОЙ Й «РПЮЕФОЩН ТЕЧПМАГЙПООЩН ПТХЦЙЕН». еЭЕ ДЧБ ПТДЕОБ лТБУОПЗП ъОБНЕОЙ зТЙЗПТЙК йЧБОПЧЙЮ РПМХЮБЕФ ЪБ «РПВЕДЩ» ОБД РПЧУФБОГБНЙ хЛТБЙОЩ. ч ЛПОГЕ ЗПДБ лПФПЧУЛЙК УФБОПЧЙФУС ЛПНБОДЙТПН 9-К лТЩНУЛПК ЛПООПК ДЙЧЙЪЙЙ ЙНЕОЙ уПЧОБТЛПНБ хЛТБЙОЩ Й ОБЮБМШОЙЛПН фБТБЭБОУЛПЗП ХЮБУФЛБ РП ВПТШВЕ У ВБОДЙФЙЪНПН (ЛБТБФЕМШОПЗП ПТЗБОБ).

у УЕОФСВТС 1921 ЗПДБ ЛПФПЧГЩ РТПДПМЦБАФ УЧПЙ ЛБТБФЕМШОЩЕ БЛГЙЙ, РЕТЕВТБЧЫЙУШ ЙЪ тПУУЙЙ Ч хЛТБЙОХ. тБУУФТЕМЩ ЛТЕУФШСО, ОЕ ЦЕМБЧЫЙИ УДБЧБФШ РТПДТБЪЧЕТУФЛХ, УФБМЙ ДМС ЛПФПЧГЕЧ ПВЩЮОПК «ТБВПФПК». ч РПДЧМБУФОПН лПФПЧУЛПНХ ТБКПОЕ ВЩМБ ЧЧЕДЕОБ «РПЗПМПЧОБС ЖЙМШФТБГЙС» ОБУЕМЕОЙС, ЛПФПТБС РТЕДРПМБЗБМБ НБУУПЧЩЕ ЛБЪОЙ, Й ДЕКУФЧЙС УЙУФЕНЩ «ПФЧЕФЮЙЛПЧ» — МАДЕК, ЮШС ЦЙЪОШ ЪБЧЙУЕМБ ПФ «ОБУФТПЕОЙК» ЧУЕЗП ТБКПОБ.

2 ОПСВТС ЛБТБФЕМЙ ВЩМЙ ОБРТБЧМЕОЩ РТПФЙЧ ПФТСДПЧ ЗЕОЕТБМБ БТНЙЙ хот аТЛБ фАФАООЙЛБ, ЛПФПТЩК ЧЩУФХРЙМ ОБ хЛТБЙОХ У ФЕТТЙФПТЙЙ рПМШЫЙ Ч ОБДЕЦДЕ РПДОСФШ ХЛТБЙОУЛПЕ УЕМП ОБ ЧУЕПВЭЕЕ ЧПУУФБОЙЕ РТПФЙЧ ВПМШЫЕЧЙЛПЧ. пДОБЛП ЮБУФЙ лТБУОПК бТНЙЙ ПЮЕОШ УЛПТП ЙЪПМЙТПЧБМЙ ПФТСДЩ фАФАООЙЛБ, ЪБУФБЧЙЧ ЕЗП РПУФПСООП УЛТЩЧБФШУС ПФ РТЕЧПУИПДСЭЙИ УЙМ «ЛТБУОЩИ». 15 ОПСВТС Х УЕМБ нЙОЛЙЧ ОБ лЙЕЧЭЙОЕ ЗТХРРБ фАФАООЙЛБ ВЩМБ ПЛТХЦЕОБ Й ТБЪЗТПНМЕОБ ЛПООЙГЕК лПФПЧУЛПЗП.

вПМЕЕ 200 ЛБЪБЛПЧ РПЗЙВМП Ч ВПА, ПЛПМП 400 — РПРБМП Ч РМЕО. йОФЕТЕУОП, ЮФП УОПЧБ лПФПЧУЛЙК ЪБОЙНБЕФУС «ПЮЛПЧФЙТБФЕМШУФЧПН», ЪБСЧМСС П ФПН, ЮФП ЕЗП РПФЕТЙ УПУФБЧМСАФ — ФТПЕ ХВЙФЩИ, Ч ФП ЧТЕНС ЛБЛ ПФТСД фАФАООЙЛБ РПФЕТСМ 250 ЮЕМПЧЕЛ ХВЙФЩНЙ Й 517 — РМЕООЩНЙ. оБ УМЕДХАЭЙК ДЕОШ Ч НЕУФЕЮЛЕ вБЪБТ, РП РТЙЛБЪХ лПФПЧУЛПЗП, ВЩМП ТБУУФТЕМСОП 360 ЧПЕООПРМЕООЩИ — ХЛТБЙОУЛЙИ РБФТЙПФПЧ, ЮФП ЫМЙ ОБ ЧЕТОХА УНЕТФШ, УТБЦБСУШ ЪБ УЧПВПДХ хЛТБЙОЩ. оБ РТЙЪЩЧ лПФПЧУЛПЗП ЧМЙФШУС Ч ТСДЩ ЕЗП ДЙЧЙЪЙЙ ЧПЙОЩ хот ПФЧЕФЙМЙ ПФЛБЪПН Й РЕОЙЕН ЗЙНОБ хЛТБЙОЩ. фБЛ ФТБЗЙЮОП ЪБЛПОЮЙМУС ЧФПТПК «ЪЙНОЙК РПИПД» БТНЙЙ хот.

ч ДЕЛБВТЕ 1921 ЗПДБ ЛПФПЧГЩ УЙМПК ПТХЦЙС УПВЙТБАФ РТПДОБМПЗ «ОБ ЧУЕ 100%», ПУФБЧМСС ЛТЕУФШСО Ч УХТПЧХА ЪЙНХ ВЕЪ ИМЕВБ. еУМЙ ЛТЕУФШСОЕ Л УТПЛХ ОЕ УДБЧБМЙ ЪЕТОП, ЧЧПДЙМБУШ «ЛПММЕЛФЙЧОБС ПФЧЕФУФЧЕООПУФШ», ЛПЗДБ ЧУЕ УЕМП РПДЧЕТЗБМПУШ ЗТБВЕЦХ. ч ТБКПОЕ юЕТОПВЩМС ЛПФПЧГЩ РТПДПМЦБАФ ЧПЕЧБФШ РТПФЙЧ РПЧУФБОЮЕУЛЙИ ПФТСДПЧ БФБНБОБ уФТХЛБ, Б ОБ рПДПМШЕ — РТПФЙЧ ПФТСДПЧ БФБНБОБ мЕЧЮЕОЛП. фПЗДБ — ФП РПСЧМСЕФУС Ч УПУФБЧЕ ДЙЧЙЪЙЙ, ЛПФПТПК ЛПНБОДХЕФ лПФПЧУЛЙК, «МЙЮОБС ЗЧБТДЙС» — ПФДЕМШОБС ЛБЧВТЙЗБДБ ЙНЕОЙ лПФПЧУЛПЗП, ЮФП ВЩМБ Ч РПМОПН РПДЮЙОЕОЙЙ зТЙЗПТЙС йЧБОПЧЙЮБ.

31 ПЛФСВТС 1922 ЗПДБ лПФПЧУЛЙК УФБОПЧЙФУС ЛПНБОДЙТПН 2-ЗП ЛБЧБМЕТЙКУЛПЗП ЛПТРХУБ. ьФП ВЩМБ ПЮЕОШ ЧЩУПЛПЕ ОБЪОБЮЕОЙЕ, Й УПУФПСМПУШ ПОП ВМБЗПДБТС ДТХЦЕУЛПК РПДДЕТЦЛЕ «ВЕУУБТБВГБ» нЙИБЙМПН жТХОЪЕ, ЛПФПТЩК УФБМ Ч 1922 ЗПДХ «ЧФПТЩН ЮЕМПЧЕЛПН» Ч хуут — ЪБНРТЕДПН уПЧЕФБ оБТПДОЩИ лПНЙУУБТПЧ хуут, ЛПНБОДХАЭЙН ЧПКУЛБНЙ хуут Й лТЩНБ.

пДОБЛП, РП ЧПУРПНЙОБОЙСН УПЧТЕНЕООЙЛПЧ, Ч ФПН ЗПДХ НОПЗП ТБВПФБФШ лПФПЧУЛЙК ХЦЕ ОЕ НПЗ. уЛБЪЩЧБМЙУШ РПУМЕДУФЧЙС ЛПОФХЪЙЙ, ТБОЕОЙК, ОЕТЧОЩИ РТЙРБДЛПЧ, СЪЧЩ. пТЗБОЙЪН зЕТЛХМЕУБ ХЦЕ ОЕ ЧЩДЕТЦЙЧБМ РЕТЕЗТХЪПЛ. рПДПТЧБМБ ЪДПТПЧШЕ лПФПЧУЛПЗП Й УНЕТФШ Ч 1921 ЗПДХ ДЕФЕК-ВМЙЪОЕГПЧ.

1922 ЗПД Ч хЛТБЙОЕ — ЗПД НПМОЙЕОПУОПЗП ХФЧЕТЦДЕОЙС ОПЧПК ЬЛПОПНЙЮЕУЛПК РПМЙФЙЛЙ. рПСЧЙМЙУШ ВЙЪОЕУНЕОЩ-ОЬРНБОЩ, УФБМЙ «ЛТХФЙФШУС» ВПМШЫЙЕ ДЕОШЗЙ Й УПЪДБЧБФШУС ЛБРЙФБМЩ «ЙЪ ЧПЪДХИБ».

вЙЪОЕУ ХЫЕМ Ч ФЕОШ, НОПЗЙЕ ОБЮБМШОЙЛЙ-ВПМШЫЕЧЙЛЙ УФБМЙ ЪБОЙНБФШУС «ЛПОЧЕТФБГЙЕК ЧМБУФЙ Ч ДЕОШЗЙ». нПЦОП РТЕДРПМПЦЙФШ, ЮФП лПФПЧУЛЙК ФБЛЦЕ «ХДБТЙМУС Ч ВЙЪОЕУ». ч ТБКПОЕ хНБОЙ, ЗДЕ ОБИПДЙМПУШ СДТП ЛПТРХУБ, ЛПНЛПТ ЧЪСМ Ч БТЕОДХ УБИБТОЩЕ ЪБЧПДЩ, ПВЕЭБС УОБВЦБФШ УБИБТПН лТБУОХА бТНЙА. пО РЩФБМУС ЛПОФТПМЙТПЧБФШ ФПТЗПЧМА НСУПН Й УОБВЦЕОЙЕ НСУПН БТНЙЙ ОБ АЗП-ЪБРБДЕ хуут. чУЕ ЬФП ОБЮБМП РТЙОПУЙФШ ПЗТПНОЩЕ ДЕОШЗЙ, ПУПВЕООП РПУМЕ ЧЧЕДЕОЙС «ЪПМПФПЗП ТХВМС». пДЕУУЛБС ЗБЪЕФБ «нПМЧБ» (Ч ДЕЛБВТЕ 1942 З.) ОБЪЧБМБ лПФПЧУЛПЗП «РПМХДЕМШГПН». рТЙ ЛПТРХУЕ ВЩМП УПЪДБОП ЧПЕООП-РПФТЕВЙФЕМШУЛПЕ ПВЭЕУФЧП У РПДУПВОЩНЙ ИПЪСКУФЧБНЙ Й ГЕИБНЙ: ЫЙМЙ УБРПЗЙ, ЛПУФАНЩ, ПДЕСМБ. тБКПО, ЗДЕ УФПСМ ЛПТРХУ, УФБМ ОЕЛПОФТПМЙТХЕНПК «ТЕУРХВМЙЛПК лПФПЧЙЕК», Ч ЛПФПТПК ДЕКУФЧПЧБМ ФПМШЛП ПДЙО ЪБЛПО — ЧПМС зТЙЗПТЙС йЧБОПЧЙЮБ.

чПЕООП-РПФТЕВЙФЕМШУЛБС ЛППРЕТБГЙС 2-ЗП ЛПООПЗП ЛПТРХУБ лПФПЧУЛПЗП ХУФТБЙЧБМБ ЗТБОДЙПЪОЩЕ ПВМБЧЩ ОБ ПДЙЮБЧЫЙИ УПВБЛ, УФБЙ ЛПФПТЩИ ОБЧПДОЙМЙ РПМС ОЕДБЧОЙИ УТБЦЕОЙК ЗТБЦДБОУЛПК Й ОЕТЕДЛП ЗМПДБМЙ ЛПУФЙ РПЗЙВЫЙИ ЙМЙ ХНЕТЫЙИ У ЗПМПДХ. пФМПЧМЕООЩЕ УПВБЛЙ «ХФЙМЙЪЙТПЧБМЙУШ» НЩМПЧБТЕООЩН Й ЛПЦЕЧЕООЩН ЪБЧПДБНЙ ЛПТРХУБ: ЙЪ «УПВБЮШЕЗП НБФЕТЙБМБ» ЙЪЗПФБЧМЙЧБМЙУШ НЩМП, ЫБРЛЙ, ПВХЧШ.

п ТБЪНБИЕ «ЛПННЕТГЙЙ» ЗПЧПТЙФ ФПФ ЖБЛФ, ЮФП лПФПЧУЛЙК УПЪДБМ Й ЛПОФТПМЙТПЧБМ НЕМШОЙГЩ Ч 23 УЕМБИ. пО ПТЗБОЙЪХЕФ РЕТЕТБВПФЛХ УФБТПЗП УПМДБФУЛПЗП ПВНХОДЙТПЧБОЙС Ч ЫЕТУФСОПЕ УЩТШЕ. вЩМЙ РПДРЙУБОЩ ЧЩЗПДОЩЕ ДПЗПЧПТБ У МШОСОПК Й ИМПРЮБФПВХНБЦОПК ЖБВТЙЛБНЙ. уПМДБФУЛЙК ВЕУРМБФОЩК ФТХД ЙУРПМШЪПЧБМУС ОБ ЪБЗПФПЧЛЕ УЕОБ Й ХВПТЛЕ УБИБТОПК УЧЕЛМЩ, ЛПФПТБС ПФРТБЧМСМБУШ ОБ УБИБТОЩЕ ЪБЧПДЩ ЛПООПЗП ЛПТРХУБ, ЮФП Ч ЗПД ЧЩТБВБФЩЧБМЙ ДП 300 ФЩУ. РХДПЧ УБИБТБ. рТЙ ДЙЧЙЪЙСИ ЙНЕМЙУШ УПЧИПЪЩ, РЙЧПЧБТОЙ, НСУОЩЕ НБЗБЪЙОЩ. иНЕМШ, ЛПФПТЩК ЧЩТБЭЙЧБМУС ОБ РПМСИ лПФПЧУЛПЗП Ч УПЧИПЪЕ «тЕС» (РПДУПВОПЕ ИПЪСКУФЧП 13-ЗП ЛБЧ. РПМЛБ), РПЛХРБМЙ ЛХРГЩ ЙЪ юЕИПУМПЧБЛЙЙ ОБ 1,5 НМО. ЪПМПФЩИ ТХВМЕК Ч ЗПД. ч БЧЗХУФЕ 1924-ЗП лПФПЧУЛЙК ПТЗБОЙЪХЕФ Ч чЙООЙГЛПК ПВМБУФЙ вЕУУБТБВУЛХА УЕМШУЛПИПЪСКУФЧЕООХА ЛПННХОХ.

ч 1924 ЗПДХ лПФПЧУЛЙК, РТЙ РПДДЕТЦЛЕ жТХОЪЕ, ДПВЙЧБЕФУС ТЕЫЕОЙС П УПЪДБОЙЙ нПМДБЧУЛПК бЧФПОПНОПК уПЧЕФУЛПК тЕУРХВМЙЛЙ. лПФПЧУЛЙК УПВУФЧЕООПТХЮОП РТПЧПДЙФ ЗТБОЙГЩ ЬФПК ТЕУРХВМЙЛЙ, ЧЛМАЮЙЧ Ч ОЕЕ ВПМШЫЙОУФЧП ФЕТТЙФПТЙК У РТЕПВМБДБАЭЙН ХЛТБЙОУЛЙН ОБУЕМЕОЙЕН (НПМДБЧБО Ч НПМДБЧУЛПК БЧФПОПНЙЙ ВЩМП ЧУЕЗП 30–40 %). бЧЗПОПНЙС ОХЦОБ ВЩМБ лПФПЧУЛПНХ, ЛПФПТЩК ЪБРЙУБМ УЕВС Ч НПМДБЧБОЕ, ЮФПВЩ ВЕУЛПОФТПМШОП ЧМБУФЧПЧБФШ Ч рТЙДОЕУФТПЧШЕ. пО УФБОПЧЙФУС ЮМЕОПН гйл уПЧЕФПЧ нПМДБЧУЛПК БЧФПОПНЙЙ, Б ФБЛЦЕ ЮМЕОПН гйл уПЧЕФПЧ ууут Й хуут. йОЙГЙБФЙЧОБС ЗТХРРБ лПФПЧУЛПЗП РТЕДМБЗБМБ УПЪДБФШ нПМДБЧУЛХА БЧФПОПНЙА Ч УПУФБЧЕ хуут, Ч ФП ЧТЕНС ЛБЛ ЮБУФШ НПМДБЧУЛЙИ ЛПННХОЙУФПЧ ФТЕВПЧБМБ ОБДЕМЙФШ нПМДБЧЙА УФБФХУПН УПАЪОПК ТЕУРХВМЙЛЙ.

лПФПЧУЛЙК БЛФЙЧОП ЧЪСМУС РТПРБЗБОДЙТПЧБФШ ЙДЕА БЧФПОПНЙЙ УТЕДЙ ЪБВЙФЩИ НПМДБЧУЛЙИ ЛТЕУФШСО. пЛПМП ДЧХИУПФ РПМЙФТБВПФОЙЛПЧ Й ЛПННХОЙУФПЧ ЙЪ УЧПЕЗП ЛПТРХУБ ПО «ВТПУЙМ» ОБ БЗЙФБГЙА Ч НПМДБЧУЛЙЕ УЕМБ.

ч ЛПОГЕ МЕФБ УПЧЕФУЛЙИ МАДЕК РПФТСУМБ ЧЕУФШ: «ч ОПЮШ У 5 ОБ 6 БЧЗХУФБ 1925 ЗПДБ, Ч ПЛТЕУФОПУФСИ пДЕУУЩ, Ч ЧПЕООПН РПУЕМЛЕ юБВБОЛБ ВЩМ ЪБУФТЕМЕО зТЙЗПТЙК йЧБОПЧЙЮ лПФПЧУЛЙК». пЖЙГЙБМШОБС ЧЕТУЙС ЕЗП ХВЙКУФЧБ ОЕ УППВЭБМБУШ, ОП Ч ОБТПД ВЩМ РХЭЕО УМХИ П ФПН, ЮФП лПФПЧУЛПЗП ЪБУФТЕМЙМ ЕЗП БДЯАФБОФ нБКПТ ЙМЙ нБКПТПЧ.

тБУУЛБЪЩЧБМЙ, ЮФП, ДПЗБДЩЧБСУШ П «ТПНБОЕ» УЧПЕК ЦЕОЩ У лПФПЧУЛЙН, нБКПТ ТЕЫЙМ РПКНБФШ ЙИ «ОБ НЕУФЕ РТЕУФХРМЕОЙС». хЕИБЧ Ч ЛПНБОДЙТПЧЛХ, нБКПТ ЧОЕЪБРОП ЧЕТОХМУС Й ЪБУФБМ лПФПЧУЛПЗП Ч РПУФЕМЙ УП УЧПЕК ЦЕОПК. тБЪЗОЕЧБООЩК НХЦ ЧЩИЧБФЙМ РЙУФПМЕФ Й ЛПЗДБ лПФПЧУЛЙК ОБНЕТЕЧБМУС ЧЩРТЩЗОХФШ Ч ПЛОП, РПУМЕДПЧБМ УНЕТФЕМШОЩК ЧЩУФТЕМ. ьФБ ТПНБОФЙЮЕУЛБС ЧЕТУЙС ОЙЮЕЗП ПВЭЕЗП ОЕ ЙНЕМБ У ДЕКУФЧЙФЕМШОЩНЙ УПВЩФЙСНЙ, ОП, РП ЙТПОЙЙ УХДШВЩ, ПЮЕОШ ОБРПНЙОБМБ ОЕВЩМЙГЩ, ЛПФПТЩЕ зТЙЗПТЙК йЧБОПЧЙЮ ТБУУЛБЪЩЧБМ П УЕВЕ.

дТХЗБС ЧЕТУЙС ВЩМБ ЧЩДЧЙОХФБ УБНЙН ХВЙКГЕК РПУМЕ ЧЪСФЙС ЕЗП РПД УФТБЦХ. рП ОЕК ЧЩИПДЙМП, ЮФП «лПФПЧУЛЙК УБН РТЙЮЙОЙМ УЕВЕ ТБОЕОЙЕ». сЛПВЩ лПФПЧУЛПНХ ОЕ РПОТБЧЙМУС ПДЙО ЙЪ ХЮБУФОЙЛПЧ ЪБУФПМШС Й ЧУРЩИОХМБ УУПТБ. лПФПЧУЛЙК ЪБСЧЙМ, ЮФП ХВШЕФ ХДБЮМЙЧПЗП ЛПОЛХТЕОФБ, ЮФП ХИБЦЙЧБМ ЪБ ПДОПК ЙЪ ПФДЩИБАЭЙИ ДБН, ПЛБЪЩЧБЧЫЙИ ЪОБЛЙ ЧОЙНБОЙС «ЗЕТПА ТЕЧПМАГЙЙ». лБЛ ФПМШЛП лПФПЧУЛЙК ЧЩИЧБФЙМ ТЕЧПМШЧЕТ ОБ ЕЗП ТХЛБИ РПЧЙУ нБКПТ, УФТЕНСУШ РТЕДПФЧТБФЙФШ ЛТПЧПРТПМЙФЙЕ, Й Ч РЩМХ ВПТШВЩ лПФПЧУЛЙК УМХЮБКОП ОБЦБМ ОБ ЛХТПЛ УЧПЕЗП ТЕЧПМШЧЕТБ...

уЧЙДЕФЕМЕК ФТБЗЕДЙЙ ВЩМП ДПУФБФПЮОП — 15 ПФДЩИБАЭЙИ Й ЦЕОБ лПФПЧУЛПЗП пМШЗБ рЕФТПЧОБ. чУЕ ПОЙ УМЩЫБМЙ ЪЧХЛ ЧЩУФТЕМБ, ОП ОЙЛФП ОЕ ЧЙДЕМ ХВЙКГХ. рТПЧЕУФЙ МЕФОЙК ПФДЩИ Ч ЧПЕООПН УПЧИПЪЕ юБВБОЛБ, ОБ УБНПН ВЕТЕЗХ юЕТОПЗП НПТС, лПФПЧУЛПНХ РПУПЧЕФПЧБМ ЕЗП РТЙСФЕМШ жТХОЪЕ, ЛПФПТЩК ОБЛБОХОЕ УБН ПФДЩИБМ Ч юБВБОЛЕ (ФБН ОБИПДЙМУС УБОБФПТЙК — ДПН ПФДЩИБ ДМС ЛПНБОДОПЗП УПУФБЧБ тллб, 15 ПФДЕМШОЩИ ДПНЙЛПЧ, ЛБЦДЩК ОБ УЕНША). 6 БЧЗХУФБ ДПМЦЕО ВЩМ ЪБЛПОЮЙФШУС ПФДЩИ УЕНШЙ лПФПЧУЛЙИ.

ч РПУМЕДОЙК ЧЕЮЕТ лПФПЧУЛЙК РПЕИБМ ОБ ЧУФТЕЮХ У РЙПОЕТБНЙ Ч УПУЕДОЙК МБЗЕТШ «нПМПДБС ЗЧБТДЙС». ч ДЕУСФШ ЧЕЮЕТБ ПО ЧЕТОХМУС Ч юБВБОЛХ, ЗДЕ ПФДЩИБАЭЙЕ ХУФТПЙМЙ ЪБУФПМШЕ — РТПЧПДЩ лПФПЧУЛПЗП. пЛПМП ЮБУХ ОПЮЙ, ЛПЗДБ ЧУЕ УФБМЙ ТБУИПДЙФШУС, ЦЕОБ лПФПЧУЛПЗП ХЫМБ Ч УЧПК ДПНЙЛ, ПУФБЧЙЧ НХЦБ «ДПЗХМЙЧБФШ». юЕТЕЪ ЮБУ ТБЪДБМУС ЧЩУФТЕМ, Й ЪБ ОЙН РПУМЕДПЧБМЙ ЛТЙЛЙ. цЕОБ лПФПЧУЛПЗП ЧЩВЕЦБМБ ЙЪ ДПНЙЛБ Й ХЧЙДЕМБ НХЦБ, МЕЦБЧЫЕЗП Ч МХЦЕ ЛТПЧЙ. пМШЗБ рЕФТПЧОБ ДП ЪБНХЦЕУФЧБ ВЩМБ НЕДУЕУФТПК Ч ВТЙЗБДЕ лПФПЧУЛПЗП. пОБ РЩФБМБУШ ПЛБЪБФШ РЕТЧХА РПНПЭШ НХЦХ, ОП ФПФ ВЩМ НЕТФЧ. л пМШЗЕ рЕФТПЧОЕ РПДВЕЦБМ РМБЮХЭЙК Й ФТСУХЭЙКУС нБКПТ ъБКДЕТ, ЙЪЧЕУФОЩК ЕК РПДЮЙОЕООЩК ЕЕ НХЦБ, Й Ч ЙУФЕТЙЛЕ РТЙЪОБМУС Ч ФПН, ЮФП ПО ХВЙМ лПФПЧУЛПЗП.

нБКПТЮЙЛ ФПЗДБ РПЧФПТСМ ПДОП, ЮФП ОБ ОЕЗП «ОБЫМП ЪБФЕНОЕОЙЕ». хВЙКГХ ОЕНЕДМЕООП БТЕУФПЧБМЙ, Б ФЕМП лПФПЧУЛПЗП РЕТЕЧЕЪМЙ Ч пДЕУУХ. лПФПЧГЩ ХЦЕ ОБ УМЕДХАЭЙК ДЕОШ, ПУБДЙМЙ ЛБНЕТХ РТЕДЧБТЙФЕМШОПЗП ЪБЛМАЮЕОЙС Ч пДЕУУЕ, ЗДЕ «ФПНЙМУС» ъБКДЕТ, ФТЕВХС ЕЗП ЧЩДБЮЙ Й РТЙЪЩЧБС Л ОЕНЕДМЕООПК ТБУРТБЧЕ. рТЙЫМПУШ ЧМБУФСН ТБЪЗПОСФШ ФПМРХ У РПНПЭША ХУЙМЕООЩИ НЙМЙГЕКУЛЙИ ОБТСДПЧ.

лФП ЦЕ ВЩМ нБКПТ ъБКДЕТ, ЛПФПТПЗП УБН лПФПЧУЛЙК ЪЧБМ МБУЛПЧП нБКПТЮЙЛ? ъБКДЕТБ лПФПЧУЛЙК ЪОБМ ЕЭЕ РП ФАТЕНОЩН «ХОЙЧЕТУЙФЕФБН», ПО ВЩМ «ВБМБОДЕТПН» Ч ПДЕУУЛПК ФАТШНЕ Й РЕТЕДБЧБМ ОБ ЧПМА ЪБРЙУЛЙ ЪБЛМАЮЕООЩИ. ч 1918–1920 ЗПДБИ ъБКДЕТ — ИПЪСЙО РХВМЙЮОПЗП ДПНБ Ч пДЕУУЕ. ьФП ВЩМ ЕЗП «УЕНЕКОЩК ВЙЪОЕУ», ЦЕОБ Й УЕУФТБ нБКПТЮЙЛБ ВЩМЙ РТПУФЙФХФЛБНЙ.

ч 1918 ЗПДХ ъБКДЕТ ПЛБЪБМ ТСД ОЕПГЕОЙНЩИ ХУМХЗ лПФПЧУЛПНХ. йНЕООП Ч ЕЗП РХВМЙЮОПН ДПНЕ РТСФБМУС ПФ РПМЙГЙЙ ЗЕТПК ТЕЧПМАГЙЙ, ЙНЕС ЧПЪНПЦОПУФШ ПГЕОЙФШ ЧЕУШ ПВУМХЦЙЧБАЭЙК РЕТУПОБМ. ъБКДЕТ ЛПЗДБ-ФП УЙДЕМ Ч ПДОПК ЛБНЕТЕ У УБНЙН нЙЫЛПК сРПОЮЙЛПН, Й ЙНЕООП ПО УЧЕМ «ЛПТПМС» ПДЕУУЛЙИ ЧПТПЧ У ВЕУУБТБВУЛЙН «БФБНБОПН бДБ», Л ФПНХ ЦЕ ЧЕЪДЕУХЭЙК ъБКДЕТ Ч 1919 ЗПДХ ВЩМ ОБ ЛПНБОДОЩИ ДПМЦОПУФСИ Ч «УМБЧОПН» РПМЛХ нЙЫЛЙ сРПОЮЙЛБ. оЕЛПФПТПЕ ЧТЕНС Ч ФПН ЦЕ 1919-Н ъБКДЕТ ВЩМ РПТХЮЕОГЕН РП ЪБЗПФПЧЛЕ ЖХТБЦБ Ч ЮБУФСИ, ЛПФПТЩНЙ ЛПНБОДПЧБМ лПФПЧУЛЙК.

нБКПТЮЙЛ ВЩМ Ч ЛХТУЕ ЧУЕИ ЬЛПОПНЙЮЕУЛЙИ ДЕМ лПФПЧУЛПЗП, Ч ФПН ЮЙУМЕ, ЧПЪНПЦОП, ЪОБМ ЙУФПТЙА ВЕМПЗЧБТДЕКУЛЙИ ДЕОЕЗ, РТПРБЧЫЙИ ЧНЕУФЕ У ЛПФПЧГБНЙ. ч 1920 ЗПДХ, ЛПЗДБ уПЧЕФУЛБС ЧМБУФШ ХЛТЕРЙМБУШ Ч пДЕУУЕ, Б лПФПЧУЛЙК ВЩМ ДБМЕЛП, ЮЕЛЙУФЩ ЪБЛТЩМЙ «РТЕДРТЙСФЙЕ» ъБКДЕТПЧ, ЛПОЖЙУЛПЧБЧ ЕЗП ДЧЙЦЙНПУФШ Й ОЕДЧЙЦЙНПУФШ. ч УМЕДХАЭЕН ЗПДХ ъБКДЕТ, РТПУЙДЕЧ РПМЗПДБ Ч ФАТШНЕ, РТЙОСМУС ЙУЛБФШ лПФПЧУЛПЗП, ЛПФПТЩК НПЗ ВЩ УФБФШ ЕЗП РПЛТПЧЙФЕМЕН Й ЪБУФХРОЙЛПН. й ОБЫЕМ.

ч 1922 ЗПДХ лПФПЧУЛЙК ОБЪОБЮБЕФ РТПКДПИХ, БЖЕТЙУФБ нБКПТЮЙЛБ ОБЮБМШОЙЛПН ЧПЕООПК ПИТБОЩ УБИБТОПЗП ЪБЧПДБ Ч хНБОЙ. «лТБУОЩК РПМЛПЧПДЕГ», ОБЧЕТОСЛБ, ЪОБМ, ЮФП нБКПТЮЙЛ ОЕ ПФМЙЮБМУС ЛТЙУФБМШОПК ЮЕУФОПУФША, Б РПЬФПНХ ТБУУЮЙФЩЧБМ У ЕЗП РПНПЭША ПВДЕМЩЧБФШ ЛБЛЙЕ-ФП ДЕМЙЫЛЙ. рП ОЕЛПФПТЩН ДБООЩН, ъБКДЕТ «УОБВЦБМ» лПФПЧУЛПЗП ДЕЧЙГБНЙ МЕЗЛПЗП РПЧЕДЕОЙС Й ЛПОФТБВБОДОЩНЙ ФПЧБТБНЙ. лПФПЧУЛПЗП Й нБКПТЮЙЛБ ЧЙДЕМЙ ЧП ЧТЕНС ВХТОЩИ ЪБУФПМЙК, РТЙЮЕН «РПМЛПЧПДЕГ» ЮБУФЕОШЛП, РПД ИНЕМШЛПН, РПЛПМБЮЙЧБМ УХФЕОЕТБ. ч юБВБОЛХ нБКПТЮЙЛ РТЙВЩМ РЕТЧПЗП БЧЗХУФБ Й ОБНЕТЕЧБМУС ХЕИБФШ Ч хНБОШ ЧНЕУФЕ У лПФПЧУЛЙН — 6 БЧЗХУФБ. ч ЬФПФ ЦЕ ТПЛПЧПК ДЕОШ УЧПЕК ЗЙВЕМЙ лПФПЧУЛЙК ИПФЕМ ПФЧЕУФЙ УЧПА ЦЕОХ Ч ТПДДПН. ч ДЕОШ РПИПТПО лПФПЧУЛПЗП, 12 БЧЗХУФБ, Х ОЕЗП ТПДЙМБУШ ДПЮШ.

уХДЕВОЩК РТПГЕУУ ОБД ХВЙКГЕК лПФПЧУЛПЗП РТПИПДЙМ Ч ПВУФБОПЧЛЕ УЕЛТЕФОПУФЙ, РТЙ ЪБЛТЩФЩИ ДЧЕТСИ, ФПМШЛП УРХУФС ЗПД РПУМЕ УНЕТФЙ зТЙЗПТЙС йЧБОПЧЙЮБ. ъБКДЕТ РТЙЪОБМУС Ч ХВЙКУФЧЕ, ХЛБЪБЧ ОБ УНЕИПФЧПТОХА РТЙЮЙОХ УЧПЕЗП РПУФХРЛБ — «ХВЙМ ЛПНЛПТБ ЪБ ФП, ЮФП ПО ОЕ РПЧЩУЙМ НЕОС РП УМХЦВЕ». рПЮЕНХ-ФП УХДЕК ФБЛПЕ ПВЯСУОЕОЙЕ ХДПЧМЕФЧПТЙМП. пОЙ ОЕ УФБМЙ ЙУЛБФШ ЪБЛБЪЮЙЛПЧ РТЕУФХРМЕОЙС Й РПУФБТБМЙУШ РТЕДУФБЧЙФШ ДЕМП ФБЛ, ЮФПВЩ ХВЙКУФЧП ЧЩЗМСДЕМП ЛБЛ ВЩФПЧПЕ, Б ОЕ ЛБЛ РПМЙФЙЮЕУЛПЕ ЙМЙ ЬЛПОПНЙЮЕУЛПЕ.

ъБ ХВЙКУФЧП лПФПЧУЛПЗП ъБКДЕТХ «ДБМЙ» ЧУЕЗП ДЕУСФШ МЕФ ФАТШНЩ. пО УЙДЕМ Ч иБТШЛПЧУЛПН ДПРТЕ, ЗДЕ ЪБЧЕДПЧБМ ФАТЕНОЩН ЛМХВПН. ч ЛПОГЕ 1927 ЗПДБ ЕЗП ЧЩРХУЛБАФ ОБ УЧПВПДХ РП БНОЙУФЙЙ Л 10-МЕФЙА УПЧЕФУЛПК ЧМБУФЙ, Й ПО РПУЕМСЕФУС Ч иБТШЛПЧЕ, ТБВПФБЕФ ОБ ЦЕМЕЪОПК ДПТПЗЕ. ч 1930 ЗПДХ Ч ЗПТПДЕ ЛПФПЧГЩ РТБЪДОПЧБМЙ ДЕУСФЙМЕФОЙК АВЙМЕК 3-К вЕУУБТБВУЛПК ЛБЧДЙЧЙЪЙЙ. чП ЧТЕНС ЪБУФПМШС ЧЩСУОЙМПУШ, ЮФП ХВЙКГБ лПФПЧУЛПЗП ОБ УЧПВПДЕ Й Ч иБТШЛПЧЕ. еДЙОПЗМБУОП ВЩМП ТЕЫЕОП ХВЙФШ нБКПТЮЙЛБ. лПФПЧГЩ чБМШДНБО Й уФТЙЗХОПЧ УЧЕТЫЙМЙ ЪБДХНБООПЕ Й ВТПУЙМЙ ФТХР ОБ ЦЕМЕЪОПДПТПЦОЩЕ РХФЙ, ОБНЕТЕЧБСУШ ЙНЙФЙТПЧБФШ УБНПХВЙКУФЧП. й ИПФС ХВЙКГЩ ЧУЛПТЕ УФБМЙ ЙЪЧЕУФОЩ, ПОЙ ОЕ ВЩМЙ РТЙЧМЕЮЕОЩ Л ПФЧЕФУФЧЕООПУФЙ. лУФБФЙ, зТЙЗПТЙК чБМШДНБО ВЩМ ЪОБНЕОЙФЩН Ч пДЕУУЕ ЗТБВЙФЕМЕН, ЛПФПТЩК Х лПФПЧУЛПЗП «РЕТЕЧПУРЙФБМУС» Й УФБМ ЛПНБОДЙТПН ЬУЛБДТПОБ Й ЛБЧБМЕТПН ПТДЕОПЧ лТБУОПЗП ъОБНЕОЙ.

ъБВБМШЪБНЙТПЧБООПЕ ФЕМП лПФПЧУЛПЗП РПИПТПОЙМЙ ОБ ГЕОФТБМШОПК РМПЭБДЙ «УФПМЙГЩ» ЪБИПМХУФОПК нПМДБЧУЛПК БЧФПОПНОПК ТЕУРХВМЙЛЙ — Ч ЗПТПДЛЕ вЙТЪХМБ, ЛПФПТЩК ВЩМ РЕТЕЙНЕОПЧБО Ч лПФПЧУЛ. жТХОЪЕ ОБЪЧБМ лПФПЧУЛПЗП «МХЮЫЙН ВПЕЧЩН ЛПНБОДЙТПН лТБУОПК бТНЙЙ». чУЛПТЕ «УФПМЙГХ» РЕТЕЧЕМЙ Ч НЕУФЕЮЛП вБМФБ, Б НПЗЙМХ ПУФБЧЙМЙ ОБ УФБТПН НЕУФЕ. зБЪЕФЩ УППВЭБМЙ П ЕЕ РМБЮЕЧОПН УПУФПСОЙЙ. уП ЧТЕНЕОЕН, ЛПЗДБ лПФПЧУЛЙК УФБМ ЛБОПОЙЪЙТПЧБФШУС УФБМЙОУЛПК РТПРБЗБОДПК, ОБД НПЗЙМПК РПУФТПЙМЙ ФТЙВХОХ ДМС РБТФЙКОПЗП ОБЮБМШУФЧБ Й ОБЪЧБМЙ ЕЕ НБЧЪПМЕЕН. фЕМП лПФПЧУЛПЗП РПНЕУФЙМЙ Ч ГЙОЛПЧЩК ЗТПВ УП УФЕЛМСООЩН «ПЛПОГЕН», РПУЕФЙФЕМЙ НБЧЪПМЕС-УЛМЕРБ НПЗМЙ ТБУУНБФТЙЧБФШ ФТХР «ЗЕТПС». мЕФПН 1941 ЗПДБ ТХНЩОУЛЙЕ ЧПКУЛБ, ЛПФПТЩЕ ЪБИЧБФЙМЙ лПФПЧУЛ, ТБЪТХЫЙМЙ РБНСФОЙЛ Й УЛМЕР лПФПЧУЛПЗП, РТЙЮЕН ЕЗП ЗТПВ ВЩМ ЧУЛТЩФ Й ЧНЕУФЕ У ФЕМПН УВТПЫЕО Ч ВТБФУЛХА НПЗЙМХ ТБУУФТЕМСООЩИ НЕУФОЩИ ЕЧТЕЕЧ. пДЕУУЛЙЕ ЧМБУФЙ УПВЙТБМЙУШ РПУФБЧЙФШ РБНСФОЙЛ лПФПЧУЛПНХ ОБ рТЙНПТУЛПН ВХМШЧБТЕ, ЙУРПМШЪПЧБЧ ДМС ЬФПЗП РПУФБНЕОФ РБНСФОЙЛБ дАЛХ ДЕ тЙЫЕМШЕ. оП ЧПЧТЕНС УРПИЧБФЙМЙУШ...

б УЕТДГЕ лПФПЧУЛПЗП ЧУЕ ЦЕ ПЛБЪБМПУШ Ч пДЕУУЕ. рПУМЕ ЧУЛТЩФЙС УЕТДГЕ, РТПВЙФПЕ РХМЕК, ВЩМП ЪБУРЙТФПЧБОП Ч ВБОЛЕ Й ОБИПДЙМПУШ Ч НХЪЕЕ пДЕУУЛПЗП НЕДЙГЙОУЛПЗП ЙОУФЙФХФБ. оП Ч 1941 ЗПДХ УП ЧУЕИ ВБОПЛ ЬФЙЛЕФЛЙ ВЩМЙ УПТЧБОЩ, Й НПЦЕФ ВЩФШ РП УЕК ДЕОШ ОБ ЛБЖЕДТЕ УХДЕВОПК НЕДЙГЙОЩ ИТБОЙФУС УЕТДГЕ БЧБОФАТЙУФБ, УТЕДЙ ФБЛЙИ ЦЕ ВЕЪЩНСООЩИ ЪБУРЙТФПЧБООЩИ УЕТДЕГ.

дП УЙИ РПТ ПУФБЕФУС ЪБЗБДЛПК РТЙЮЙОБ ХВЙКУФЧБ зТЙЗПТЙС йЧБОПЧЙЮБ лПФПЧУЛПЗП, ОЕЙЪЧЕУФОЩ Й ЕЗП ПТЗБОЙЪБФПТЩ. ч ЗПДЩ РЕТЕУФТПКЛЙ ВЩМБ РПРХМСТОПК ФЕНБ УФБМЙОУЛПЗП ФЕТТПТБ Й ФБКОЩИ ХВЙКУФЧ, ОП ХВЙКУФЧП лПФПЧУЛПЗП ФТХДОП РТЙРЙУБФШ уФБМЙОХ.

оЕЛПФПТЩЕ РХВМЙГЙУФЩ РЙУБМЙ, ЮФП ЬФП ВЩМП РЕТЧПЕ РПМЙФЙЮЕУЛПЕ ХВЙКУФЧП, Й ПТЗБОЙЪПЧБМ ЕЗП ФП МЙ дЪЕТЦЙОУЛЙК, ФП МЙ уФБМЙО, ФП МЙ ПОЙ УППВЭБ. жТХОЪЕ РЩФБМУС ОБЪОБЮЙФШ лПФПЧУЛПЗП УЧПЙН ЪБНЕУФЙФЕМЕН, Б УБН жТХОЪЕ Ч ДЧБДГБФШ РСФПН ВЩМ ХЦЕ ОБТЛПНПН РП ЧПЕООЩН Й НПТУЛЙН ДЕМБН. дЪЕТЦЙОУЛЙК ЦЕ, ТБУРПМБЗБС ПВЫЙТОЩН ЛПНРТПНБФПН ОБ лПФПЧУЛПЗП, УФТЕНЙМУС ЧПУРТЕРСФУФЧПЧБФШ ЬФПНХ. «ъБ ЗТЕИЙ» дЪЕТЦЙОУЛЙК ИПФЕМ ХЧПМЙФШ лПФПЧУЛПЗП ЙЪ БТНЙЙ Й ОБЪОБЮЙФШ ЕЗП ОБ ЧПУУФБОПЧМЕОЙЕ ЪБЧПДПЧ. жТХОЪЕ УРПТЙМ У дЪЕТЦЙОУЛЙН, ДПЛБЪЩЧБС, ЮФП лПФПЧУЛПЗП ОЕПВИПДЙНП УПИТБОЙФШ Ч ЧЩУЫЕН ЬЫЕМПОЕ БТНЕКУЛЙИ ЛПНБОДЙТПЧ. юЕТЕЪ ДЧБ НЕУСГБ РПУМЕ ЗЙВЕМЙ лПФПЧУЛПЗП нЙИБЙМ жТХОЪЕ, РТЙ ЪБЗБДПЮОЩИ ПВУФПСФЕМШУФЧБИ, РПЗЙВБЕФ ОБ ПРЕТБГЙПООПН УФПМЕ. оБТЛПНПН РП ЧПЕООЩН Й НПТУЛЙН ДЕМБН УФБОПЧЙФУС лМЙН чПТПЫЙМПЧ — ЮЕМПЧЕЛ, ВЕЪЪБЧЕФОП РТЕДБООЩК уФБМЙОХ.

лФП ЦЕ ВЩМ ЪБЙОФЕТЕУПЧБО Ч ХВЙКУФЧЕ лПФПЧУЛПЗП? фЕ ЦЕ ЪБЛБЪЮЙЛЙ, ЮФП Й Ч УМХЮБЕ У нЙИБЙМПН жТХОЪЕ ЙМЙ ЛФП-ФП ДТХЗПК? чПЪНПЦОП, лПФПЧУЛПЗП ХВЙМЙ РТЙНЕТОП ЪБ ФП, ЪБ ЮФП УЕКЮБУ ХВЙЧБАФ ВБОЛЙТПЧ, РТЕДРТЙОЙНБФЕМЕК, ЛПТТХНРЙТПЧБООЩИ ТХЛПЧПДЙФЕМЕК. чПЪНПЦОП, дЪЕТЦЙОУЛПНХ ОБДПЕМЙ ЧУЕЧПЪНПЦОЩЕ БЖЕТЩ лПФПЧУЛПЗП, Б УНЕУФЙФШ ЕЗП «У ЫХНПН» ВЩМП ОЕЧПЪНПЦОП: ТБЪПВМБЮЕОЙС НПЗМЙ ВТПУЙФШ ФЕОШ ОБ ЧУА РБТФЙА. оП ЬФП ФПМШЛП РТЕДРПМПЦЕОЙС. чЕТУЙЙ. б ЙУФЙОБ, УЛПТЕЕ ЧУЕЗП, ФБЛ Й ПУФБОЕФУС ОЕДПУСЗБЕНПК.

Григорий Иванович Котовский... Легендарная личность в СССР ...
Мало кто знал тогда, что «пламенный революционер» пятнадцать лет был бандитом и только семь с половиной лет революционером...
Григорий Иванович Котовский родился 12 июля 1881 года в местечке Ганчешты (Хынчешты), Кишиневского уезда Бессарабии, в семье механика винокуренного завода, который принадлежал родовитому бессарабскому князю Манук-Бею.
Родители Григория - отец Иван Николаевич и мать Акулина Романовна - воспитывали шестерых детей.
Факт, но свою биографию Котовский постоянно фальсифицирует: то указывает иные года рождения – в основном 1887 или 1888 годы, то утверждает, что происходит «из дворян», а в советских энциклопедиях читаем – «из рабочих».
Кстати, о факте «омоложения» Григория Ивановича Котовского на 6-7 лет, то есть о том, что Котовский родился в 1881 году, стало известно только после его смерти в 1925 году.
Даже в анкетах для вступления в коммунистическую партию Григорий Иванович указывал мнимый возраст, тщательно утаивая тайны своей юности.
Да и национальность указывал несуществующую – «бессарабец», хотя с Бессарабией был связан только местом рождения и ни его отец, ни мать ни к молдаванам, ни к «бессарабам» себя не относили. Отец его был, видимо, обрусевшим православным поляком, быть может, украинцем, мать – русской.
Крайний эгоцентрист и «нарцисс», он всю свою жизнь не мог смириться с тем, что отец его происходил «из мещан города Балты», а не из «графов». Даже после революции, когда принадлежность к дворянскому сословию очень вредила людям, Григорий Котовский указывал в анкетах, что происходил из дворян, а дед его был «полковником Каменец-Подольской губернии».

О своем детстве Григорий Иванович вспоминал, что «был слабым мальчиком, нервным и впечатлительным. Страдая детскими страхами, часто ночью, сорвавшись с постели, бежал к матери (Акулине Романовне), бледный и перепуганный, и ложился с ней. Пяти лет упал с крыши и с тех пор стал заикой. В ранних годах потерял мать…»
С тех пор Котовский страдал эпилепсией, расстройствами психики, страхами….
После смерти матери заботу о воспитании Гриши взяли на себя его крестная мать София Шалль, молодая вдова, дочь инженера, бельгийского подданного, который работал по соседству и был другом отца мальчика, и крестный отец – помещик Манук-Бей.

Отец Григория умер 1895 году от чахотки, как пишет Котовский - «в бедности», но это опять ложь: семья Котовских жила хорошо, нужды не испытывала, имела собственный дом.
В этом же 1895 году владелец поместья «Ганчешты» и крестный отец Григория - Манук-Бей - устраивает его в Кишиневское реальное училище и оплачивает его обучение.
Манук-Бей принимал активное участие в жизни семьи Котовских, например пособие на учение было даровано также одной из сестер Котовских, а во время годичной болезни Ивана Котовского Манук-Бей выплачивал больному жалование и оплачивал визиты врачей.
Григорий Котовский, впервые попав в такой крупный город, как Кишинев, и оставшись там совершенно без присмотра, стал прогуливать занятия в реальном училище, хулиганить и через три месяца был выгнан из него.
Соученик Котовского, Чеманский, который впоследствии стал полицейским, вспоминает, что Гришу ребята называли «Березой» – так в деревнях зовут смелых, драчливых парней с манерами лидеров.
После того, как Котовского выгнали из реального училища, Манук-Бей устраивает его в Кокорозенское сельскохозяйственное училище и оплачивает весь пенсион.
Котовский, вспоминая годы учебы, писал, что в училище он «проявлял черты той бурной, свободолюбивой натуры, которая позднее развернулась во всю ширь… не давая покоя школьным наставникам».
В 1900 году Григорий Иванович закончил Кокорозенское училище, где особенно изучал агрономию и немецкий язык, ведь его крестный отец Манук-Бей обещал направить его для продолжения обучения на Высшие сельскохозяйственные курсы в Германию.

В отдельных книгах о Котовском указывалось, видимо, с его слов, что он заканчивает училище в 1904 году. Что хотел утаить Котовский? Вероятно, свои первые уголовные дела и аресты.
В автобиографии он писал, что в училище в 1903 году знакомится с кружком социал-демократов, за что впервые попадает в тюрьму, но, тем не менее, никаких данных об участии Григория Ивановича Котовского в революционном движении в те годы историки так и не смогли найти...
В 1900 году Григорий Котовский, как практикант, работал помощником управляющего в имении «Валя – Карбуна» у молодого помещика М. Скоповского (в других документах - Скоковского) в Бендерском уезде и был выгнан из имения уже через два месяца своей практики за обольщение жены помещика.
Не получилась практика и у помещика Якунина в имении Максимовка Одесского уезда - в октябре того же года Григорий был выгнан за похищение 200 рублей хозяйских денег...
Так как практика не была закончена, документов об окончании училища Котовский не получил.

В 1902 году умирает Манук-Бей. Котовский опять-таки нанимается помощником управляющего к помещику Скоповскому, который к этому времени уже развелся с женой. На этот раз, узнав, что ему грозит скорый призыв в армию, Григорий присваивает 77 рублей, полученных от продажи помещичьих свиней, и ударяется в бега, но был пойман Скоповским. Помещик нагайкой отхлестал Котовского, а помещичьи слуги жестоко избили его и связанного бросили в февральской степи.
В марте – апреле 1902 года Котовскнй пробует устроиться управляющим к помещику Семиградову, но тот соглашается предоставить ему работу только при наличии у него рекомендательных писем от предыдущих нанимателей. Так как никаких рекомендаций, а уж тем более положительных, у Котовского не было, он подделывает документы о своей «образцовой» работе у помещика Якунина, но «низкий» слог и безграмотность этого документа заставили Семиградова перепроверить подлинность данной рекомендации.
Семиградов, связавшись с Якуниным, узнал, что симпатичный молодой агроном – вор и мошенник, а Котовский за этот подлог получил четыре месяца тюрьмы...
Период с декабря 1903 года по февраль 1906 года – это время, когда Григорий Иванович Котовский становится признанным лидером бандитского мира.
Котовский вспоминал, что в 1904 году поступил «практикантом по сельскому хозяйству» в экономию Кантакузино, где «крестьяне работали на помещика по 20 часов в день». Он был там практически надсмотрщиком, однако утверждал, что «с трудом выносил режим… тесными нитями связался с батрацкой голытьбой» 4 .
Хозяин поместья князь Кантокузино узнав, что его жена «увлеклась молодым практикантом», замахнулся на Гришу плеткой, за что, якобы, Григорий «решает отомстить той среде, в которой вырос, и сжигает имение князя».
И опять ложь - в это время Григорий работал лесным объездчиком в селе Молешты у помещика Авербуха, а в дальнейшем – рабочим на пивоваренном заводе Раппа...
В январе 1904 года началась русско-японская война, и Григорий скрывается от мобилизации в Одессе, Киеве и Харькове. В этих городах он в одиночку или в составе эсеровских террористических групп принимает участие в налетах по экспроприации ценностей.
Осенью 1904 года Котовский становится во главе кишиневской эсеровской группы, что занималась грабежами и вымогательствами.

В 1905 году Григорий был арестован за уклонение от призыва, а о его участии в налетах и грабежах полиция тогда не догадывалась. Несмотря на судимости, Котовский был отправлен в армию, в 19-й Костромской пехотный полк, который находился тогда в Житомире на доукомплектации.
В мае 1905 года Котовский бежал из полка и с помощью житомирских эсеров, которые снабдили его фальшивыми документами и деньгами, отправляется в Одессу.
О своем дезертирстве в советское время Григорий Котовский не вспоминал...
За дезертирство тогда полагалась каторга, поэтому с мая 1905 для Котовского начались времена «уголовного подполья».

В своих записках, которые Котовский вел в 1916 году в Одесской тюрьме и называл «Исповедью», он писал, что первый грабеж он совершил под влиянием революции летом 1905 года. Оказывается, революция была виновата в том, что он стал бандитом...
В своей автобиографии он пишет: «…Я с первого момента моей сознательной жизни, не имея тогда еще никакого понятия о большевиках, меньшевиках и вообще революционерах, был стихийным коммунистом…» Однако, на самом деле бандитская карьера Григория Ивановича Котовского началась с участия в мелких налетах на квартиры, магазины и помещичьи усадьбы...
С октября 1905 года Котовский заявляет, что он анархист-коммунист или анархист- индивидуалист и действует самостоятельно как атаман отряда в 7-10 боевиков (З. Гроссу, П. Демянишин, И. Головко, И. Пушкарев и другие).
Отряд Котовского базировался в Бардарском лесу, который находился у родных Ганчешт, а образцом для подражания атаман избрал легендарного молдавского разбойника XIX века Васыля Чумака.
С января 1906 года в банде Котовского уже 18 хорошо вооруженных человек, многие из которых действуют на конях. Штаб-квартира банды переместилась в Иванчевский лес на околицах Кишинева. Для Бессарабии это было крупное бандитское формирование, которое могло конкурировать с самой влиятельной там бандой Бужора, насчитывавшей до сорока бандитов.
В декабре 1905 котовцы провели двенадцать нападений на купцов, царских чиновников, помещиков (в том числе на кишиневскую квартиру Семиградова). Январь следующего года был особенно «жарким». Начался он нападением первого числа на купца Гершковича в Ганчештах. Однако сын купца выбежал из дома и поднял крик, на который сбежались полиция и соседи. Отстреливаясь, котовцы едва смогли унести ноги...
6-7 января банда совершила 11 вооруженных ограблений. Всего с 1 января по 16 февраля было совершено 28 ограблений. Случалось, что за один день ограблению подвергались три квартиры или четыре экипажа. Известно нападение Котовского на имение своего благодетеля, которым владел после смерти Манук-Бея помещик Назаров.
В начале 1906 года полиция объявила за поимку Котовского премию в две тысячи рублей.
Котовский был артистичен и самолюбив, величал себя «атаманом Адским» или «Атаманом Ада», распространял о себе легенды, слухи, небылицы, а во время своих налетов частенько устрашающе кричал: «Я Котовский!». Он был человеком самовлюбленным и циничным, склонным к позерству и театральным жестам.
О разбойнике Котовском знали многие в Бессарабской и Херсонской губерниях!
В городах он появлялся всегда в образе богатого, элегантного аристократа, выдавал себя за помещика, коммерсанта, представителя фирмы, управляющего, машиниста, представителя по заготовке продуктов для армии… Он любил посещать театры, любил хвастать своим зверским аппетитом (яичница из 25 яиц!), его слабостью были породистые кони, азартные игры и женщины.
Полицейские сводки воспроизводят «портрет» уголовника: рост 174 сантиметра (был он вовсе не «богатырского, двухметрового роста», как писали многие), плотного телосложения, несколько сутуловат, имеет «боязливую» походку, во время ходьбы покачивается. Котовский был обладателем круглой головы, карих глаз, маленьких усов. Волосы на его голове были редкими и черными, лоб «украшали» залысины, под глазами виднелись странные маленькие черные точки – татуировка блатного авторитета, «пахана». От этих наколок Котовский старался избавиться позже.

Кроме русского, Котовский владел молдавским, еврейским, немецким языками. Он производил впечатление интеллигентного, обходительного человека, легко вызывал симпатии многих.
Современники и полицейские сводки указывают на огромную силу Григория. С детства он начал заниматься поднятием тяжестей, боксом, любил скачки. В жизни, а особенно в тюрьмах, это ему очень пригодилось. Сила ему давала независимость, власть, устрашала врагов и жертвы.
Котовский той поры – это стальные кулаки, бешеный нрав и тяга к всевозможным утехам. Когда он не коротал время на тюремных нарах или на «больших дорогах», выслеживая жертву, он прожигал жизнь на скачках, в публичных домах, в шикарных ресторанах.
В феврале 1906 года Котовский был узнан, арестован и помещен в Кишиневскую тюрьму, где стал признанным авторитетом. Он менял порядки заключенных, расправлялся с неугодными, а в мае 1906 года попытался безрезультатно организовать побег семнадцати уголовников и анархистов из тюрьмы. Позже Григорий еще дважды пытался бежать, но опять безуспешно.
31 августа 1906 года, закованный в кандалы, он смог выбраться из одиночной камеры для особо опасных преступников, которая постоянно охранялась часовым, попасть на тюремный чердак и, сломав железную решетку, спуститься с него во двор тюрьмы по веревке, предусмотрительно сделанной из разрезанного одеяла и простыни. Тридцать метров отделяло чердак от земли!
После этого он перебрался через забор и оказался в ожидавшей его пролетке, которую заботливо подогнали его сообщники.
Столь мастерски исполненный побег не оставляет сомнений в том, что охрана и, быть может, начальство были подкуплены.
5 сентября 1906 года пристав Кишиневского городского участка Хаджи-Коли с тремя сыщиками пытаются задержать Котовского на одной из улиц Кишинева, но ему удается бежать, несмотря на две пули, застрявшие в ноге.
Наконец 24 сентября 1906 года пристав Хаджи-Коли задерживает разбойника, проведя повальную облаву самых злачных районов Кишинева. Но оказавшись в камере, Котовский снова готовит побег, а в его постоянно охраняемой камере во время обыска обнаруживают револьвер, нож и длинную веревку!
В апреле 1907 года состоялся суд над Котовским, который поразил многих относительно мягким приговором – десять лет каторги: тогда и за более мелкие преступления казнили...
Сам Котовский на суде заявлял, что занимался не грабежами, а «борьбой за права бедных» и «борьбой против тирании».
Высшие судебные инстанции были не согласны с мягким приговором и провели повторное рассмотрение дела. Следствие выявило, что банду Котовского «прикрывали» полицейские чины, а один из полицейских даже сбывал награбленное котовцами.
Через семь месяцев, при повторном рассмотрении дела, Котовский получил двенадцать лет каторги...

До января 1911 года Котовский побывал в Николаевской каторжной тюрьме, а также в Смоленской и Орловской тюрьмах, а в феврале 1911 года он попадает на настоящую каторгу в Казаковскую тюрьму (Нерченский уезд Забайкальской губернии), заключенные которой добывали золотоносную руду.
Он заслужил доверие у тюремной администрации и его назначили бригадиром на постройке Амурской железной дороги, куда в мае 1912 года перевели из шахты.
27 февраля 1913 года Котовский совершает побег. В своей «советской» автобиографии Котовский писал, что «при побеге убил двух конвоиров, охранявших шахту»: и снова ложь…
По фальшивому паспорту на имя Рудковского он некоторое время работал грузчиком на Волге, кочегаром на мельнице, чернорабочим, кучером, молотобойцем. В Сызрани его кто-то опознал, и по доносу Котовского арестовали, однако из местной тюрьмы он легко бежал...
Осенью 1913 года Котовский возвращается в Бессарабию, где к концу года он опять собрал вооруженную банду в семь человек, а в 1915 году котовцев было уже 16 человек.
Первые налеты Котовский совершил на старого обидчика, помещика Назарова из Ганчешт, С. Руснака, Бандерское казначейство и кассу винокуренного завода. В марте 1916 года котовцы совершили нападение на арестантский вагон, который стоял на запасных путях станции Бендеры. Переодевшись в офицерскую форму, бандиты разоружают охрану и освобождают 60 уголовников, несколько освобожденных остались в банде Котовского.
В сводке полицмейстеру отмечалось, что банда Котовского действовала, как правило, по одному сценарию. В налетах на квартиры принимали участие 5-7 человек в черных масках с прорезями для глаз. Несмотря на то, что его подручные выходили на «дело» в масках, Котовский маску не надевал, а иногда даже представлялся своей жертве.
Бандиты являлись вечером и занимали свои места, действовали по указанию главаря. Интересно, если жертва просила Котовского «не забирать все» или «оставить что-то на хлеб», «атаман Ада» охотно оставлял жертве некоторую сумму.
Как свидетельствует уголовная статистика, Григорий Иванович в 1913 году успел совершить пять грабежей в Бессарабии, в 1914 году он стал грабить в Кишиневе, Тирасполе, Бендерах, Балте (всего до десяти вооруженных налетов), в 1915 году – в начале 1916 года котовцы совершили более двадцати налетов, в том числе три в Одессе…
Тогда Котовский мечтал «лично собрать 70 тысяч рублей и махнуть навсегда в Румынию» 4 .
В сентябре 1915 года Котовский и его бандиты совершили налет на одесскую квартиру крупного скотопромышленника Гольштейна, где Котовский, вынув револьвер, предложил купцу внести в «фонд обездоленных на покупку молока десять тысяч рублей, так как многие одесские старушки и младенцы не имеют средств на покупку молока». Арон Гольштейн предложил «на молоко» 500 рублей, однако котовцы усомнившись, что в таком богатом доме находится столь малая сумма, изъяли из сейфа и карманов Гольштейна и его гостя барона Штайберга 8838 рублей «на молоко». Юмористом был Григорий Иванович, в 1915 году за такие деньги можно было напоить молоком всю Одессу…
1916 год – вершина «воровской популярности» Григория Ивановича Котовского. Газета «Одесская почта» помещает статью под названием «Легендарный разбойник». Котовского называют «бессарабским Зелем-ханом», «новым Пугачевым или Карлом Моором», «бандитом-романтиком». Он становится героем «желтой» прессы, «лубочным разбойником», о приключениях которого он мечтал в детстве. Причем героем «справедливым», который избегал убивать во время налетов, и грабил только богатых...
«Одесские новости» писали: «Чем дальше, тем больше выясняется своеобразная личность этого человека. Приходится признать, что название «легендарный» им вполне заслужено. Котовский как бы бравировал своей беззаветной удалью, своей изумительной неустрашимостью… Живя по подложному паспорту, он спокойно разгуливал по улицам Кишинева, просиживал часами на веранде местного кафе «Робин», занимал номер в самой фешенебельной местной гостинице» 4 .
В конце февраля 1916 года Котовский перенес свою «деятельность» в Винницу.

Генерал-губернатор Херсонской губернии М. Эбелов бросил на поимку котовцев крупные силы полиции. Продолжалась мировая война, рядом проходил Румынский фронт, а котовцы подрывали надежность тыла. Снова во всех населенных пунктах появились листовки с предложением награды в 2000 рублей за указание места, где скрывается бандит Котовский.
С конца января 1916 года начались аресты членов банды. Первыми были арестованы: Ивченко, Афанасьев и известный лидер преступного мира Исаак Рутгайзер. При выезде из Тирасполя повозку, в которой ехали эти преступники, нагнала полиция, завязалась перестрелка, и бандиты были захвачены.
Помощник начальника одесского сыска Дон-Донцов задержал 12 котовцев, но сам атаман скрылся…
В начале июня 1916 года Котовский объявился на хуторе Кайнары, в Бессарабии. Вскоре выяснилось, что он скрывается под именем Ромашкана и работает надсмотрщиком над сельскохозяйственными работниками на хуторе помещика Стаматова.
25 июня полицейский пристав Хаджи-Коли, уже три раза арестовывавший Котовского, начинает операцию по его задержанию. Хутор был окружен тридцатью полицейскими и жандармами. При аресте Котовский оказал сопротивление, пытался бежать, за ним гнались 12 верст…
Как загнанный зверь, он прятался в высоких хлебах, но был ранен в грудь двумя пулями, схвачен и закован в ручные и ножные кандалы.
В аресте Котовского принимал участие его товарищ по учебе, ставший помощником пристава, – Петр Чеманский. Интересно, что через двадцать четыре года, когда войска Красной Армии вошли в Бессарабию, старика Чеманского судил военный трибунал и приговорил к расстрелу за участие в аресте Котовского...
В октябре 1916 года состоялся суд над Григорием Котовским. Хорошо осознавая, что ему неизбежно грозит казнь, Котовский полностью раскаялся и заявил в свое оправдание, что часть захваченных денег он отдавал бедным и в Красный Крест, на помощь раненным на войне. Но при всем при том никаких доказательств этих благородных деяний не предъявил...
Котовский оправдывался тем, что он не только не убивал людей, но и никогда из оружия не стрелял, а носил его ради форса, потому что «уважал человека, его человеческое достоинство… не совершая никаких физических насилий потому, что всегда с любовью относился к человеческой жизни».
Просил Григорий отправить его «штрафником» на фронт, где он «с радостью погибнет за царя»…
Однако в середине октября 1916 года он был приговорен Одесским военно-окружным судом к казни через повешенье.
В то время, как власти не спешили исполнить приговор, Котовский забросал царскую канцелярию прошениями о помиловании. Одновременно он отослал в местную администрацию просьбу заменить повешение расстрелом.
За разбойника ходатайствовали популярный тогда командующий Юго-Западным фронтом генерал Брусилов и его жена Надежда Брусилова-Желиховская. Котовский, зная, что мадам Брусилова занимается благотворительностью и опекает осужденных, пишет ей письмо, умоляя спасти его.
Вот строчки из этого письма: «…поставленный своими преступлениями перед лицом позорной смерти, потрясенный сознанием, что, уходя из этой жизни, оставляю после себя такой ужасный нравственный багаж, такую позорную память и испытывая страстную, жгучую потребность и жажду исправить и загладить содеянное зло… чувствуя в себе силы, которые помогут мне снова возродиться и стать снова в полном и абсолютном смысле честным человеком и полезным для своего Великого Отечества, которое я так всегда горячо, страстно и беззаветно любил, я осмеливаюсь обратиться к Вашему Превосходительству и коленопреклоненно умоляю заступиться за меня и спасти мне жизнь» 4 .
В письме он так именует себя: «…не злодей, не прирожденный опасный преступник, а случайно павший человек».
Письмо к Надежде Брусиловой спасло жизнь приговоренному. Госпожа Брусилова была очень восприимчива и жалостлива, а главное – ее муж, командующий Юго-Западным фронтом, непосредственно утверждал смертные приговоры. По настоянию жены генерал Брусилов сначала просил губернатора и прокурора отложить казнь, а впоследствии своим приказом заменил казнь пожизненной каторгой. Позже, встретившись с мадам Брусиловой, Котовский поблагодарил ее за спасение своей жизни и заявил, что теперь «будет жить для других».
После Февральской революции 1917 года ворота тюрем распахнулись для революционеров, но Котовского решили не выпускать на волю, причем вместо пожизненной каторги ему присуждают 12 лет каторги с запрещением заниматься общественно-политической деятельностью...
8 марта 1917 года в Одесской тюрьме вспыхнул бунт заключенных, во время которого отличился заключенный Котовский, призывавший уголовников прекратить бунт. Он надеялся, что такой поступок ему зачтется. Результатом этого бунта стали новые тюремные «революционные» порядки, которые по сообщению газеты выражались в следующем: «Все камеры открыты. Внутри ограды нет ни одного надзирателя. Введено полное самоуправление заключенных. Во главе тюрьмы Котовский и помощник присяжного поверенного Звонкий. Котовский любезно водит по тюрьме экскурсии» 4 .
В конце марта 1917 года газеты сообщали, что Котовский был на время отпущен из тюрьмы, и он явился к начальнику Одесского военного округа генералу Марксу с предложением о своем освобождении. Котовский убеждал генерала, что может принести большую пользу нового режиму как организатор «революционной милиции».
Он заявил, что знает всех преступников Одессы и может помочь в их аресте или перевоспитании. В прессе появлялись сообщения о том, что Котовский успел оказать некоторые услуги Секции общественной безопасности в поимке провокаторов и уголовных. В частности, он ходил вместе с милицией на обыски и аресты, будучи при этом заключенным…
Невероятная изворотливость и способность жертвовать… своими сообщниками!
Однако его предложение было отклонено одесскими городскими властями, но Котовский не унимался…
Он отправил телеграмму министру юстиции А. Керенскому, которому сообщил об «издевательствах над старым революционером», и просил отправить его на фронт, но тот, не решаясь сам освободить разбойника, вернул прошение «на усмотрение местных властей».
5 мая 1917 года по распоряжению начальника штаба Одесского округа и решению суда Григорий Иванович Котовский наконец-то был условно освобожден, причем с условием немедленного «выдворения» на фронт. Однако позже Котовский утверждал, что был освобожден «по личному распоряжению Керенского». Еще до этого Котовский имел «особый статус» заключенного, носил гражданскую одежду, часто приходил в тюрьму только на ночлег!
В марте – мае 1917 года «вся Одесса» носила Котовского буквально на руках. В Одесском оперном театре Григорий Котовский предлагает на аукцион свои «революционные» кандалы: ножные кандалы приобрел либеральный адвокат К. Гомберг за огромную сумму в 3 100 рублей и передал их как дар музею театра, а ручные кандалы приобрел хозяин «Кафе Фанкони» за 75 рублей, и они несколько месяцев служили рекламой кафе, красуясь на витрине. Во время аукциона в театре юный Леонид Утесов подбадривал его репризой: «Котовский явился, буржуй всполошился!»
783 рубля, из вырученных за кандалы, Котовский передал в фонд помощи заключенным Одесской тюрьмы...
Летом 1917 года Григорий Иванович Котовский в качестве добровольца-вольноопределяющегося 136-го Таганрогского пехотного полка 34-й дивизии (по другим данным – лейб-гвардии уланского полка) уже на Румынском фронте – «смывает кровью позор».
В настоящих боевых действиях Котовскому так и не пришлось участвовать, но миру он поведал о жарких боях, опасных рейдах в тыл врага… и сам «наградил» себя за храбрость Георгиевским крестом и чином прапорщика, хотя в действительности произведен был только в унтер-офицеры! И снова ложь...
В начале января 1918 года Котовский, в компании анархистов, помогает большевикам совершить захват власти в Одессе и Тирасполе. Хотя, почему-то, о днях революции он не любил вспоминать, и эти дни стали очередным «белым пятном» его биографии. Известно, что Котовский становится уполномоченным Румчерода и выезжает в Болград, чтобы предотвратить еврейский погром.
В Тирасполе в январе 1918 года Котовский собирает отряд из бывших уголовников и анархистов для борьбы против румынских королевских войск. 14 января отряд Котовского прикрывает отход красных войск из Кишинева, затем он возглавляет южный участок обороны Бендер от румынских войск, а 24 января отряд Котовского численностью в 400 бойцов направился под Дубоссары, разбив румынские передовые части.
Позже Котовский становится командиром «Партизанского революционного отряда, борющегося против румынской олигархии» в составе Одесской советской армии.
В феврале 1918 года конная сотня Котовского была включена в состав одной из частей Особой советской армии – в Тираспольский отряд. Эта сотня совершает набеги на молдавскую территорию, нападая на мелкие румынские подразделения в районе Бендер, однако уже 19 февраля Котовский, расформировав свою сотню, выходит из подчинения командованию и начинает действовать самостоятельно. По сути банда осталась бандой, и ее больше интересовали реквизиции, чем военные действия...
В начале марта 1918 года войска Германии и Австро-Венгрии развернули наступление на Украине, был захвачен Киев, угроза нависла и над Одессой… В то время как командарм Муравьев подготавливал оборону Одессы, «партизанско-разведывательный отряд» Котовского бежал из Приднестровья через Раздельную и Березовку на Елизаветград и дальше на Екатеринослав – в тыл.
Тогда-то судьба и свела Котовского с анархистами – Марусей Никифоровой и Нестером Махно. Однако Григорий на тот момент уже сделал выбор, далекий от романтических фантазий анархистов. Следы Котовского теряются в суматохе отступления Красной Армии из Украины. В апреле он распускает свой отряд и в это судьбоносное для революции время направляется в отпуск.
Это стало новым дезертирством «героя с расшатанными нервами»...
Вскоре Котовский попадает в плен к белогвардейцам-дроздовцам, которые прошли маршем по красным тылам от Молдовы до Дона, но и от них Котовский бежал в Мариуполе, спасшись от очередного неминуемого расстрела.
Ходили слухи, что в начале 1919 года у Котовского завязался бурный роман со звездой экрана Верой Холодной. Эта очаровательная женщина оказалась в гуще политических интриг: разведки и контрразведки красных и белых пытались использовать ее популярность и светские связи. Но в феврале 1919 года она внезапно умерла, а возможно, была убита, а тайна ее смерти так и осталась неразгаданной...
В то время, наравне с администраторами гетманской Украины и австрийским военным командованием, Одессой правил «король воров» Мишка Япончик. Именно с ним у Котовского наладились тесные «деловые» отношения. Котовский в те времена организует террористическую, диверсионную дружину, которая, имея связи с большевистским, анархистским и левоэсеровским подпольем, фактически никому не подчинялась и действовала на свой страх и риск. Численность этой дружины в разных источниках разная – от 20 до 200 человек. Реальнее выглядит первая цифра…
Эта дружина «прославилась» убийствами провокаторов, вымогательством денег у фабрикантов, хозяев гостиниц и ресторанов. Обычно Котовский присылал жертве письмо с требованием выдать деньги «Котовскому на революцию».
Примитивный рэкет чередовался с крупными ограблениями...
Террористическая дружина Котовского помогла Япончику утвердиться «королем» одесских бандитов, ведь Япончика считали революционером анархистом. Тогда между Япончиком и Котовским не было большой разницы: оба рецидивисты – бывшие каторжане, анархисты. Вместе с «людьми Япончика» котовцы нападают на Одесскую тюрьму и освобождают заключенных, вместе громят конкурентов Япончика, «бомбят» магазины, склады, кассы.
Их совместное дело - восстание революционеров и бандитов в пригороде Одессы, на Молдованке, в конце марта 1919 года. Вооруженное выступление окраин носило ярко выраженную политическую окраску и было направлено против власти в Одессе белогвардейцев и интервентов Антанты.
Каждая из «союзных сторон» имела свои виды на восстание: люди Япончика упивались хаосом и стремились экспроприировать буржуазные и государственные ценности, а революционеры надеялись использовать бандитскую вольницу для создания хаоса и паники в городе, что, в свою очередь, должно было помочь осадившим Одессу советским войскам.
Тогда несколько тысяч восставших захватывают окраины Одессы и совершают вооруженные рейды в центр города. Против них белогвардейцы направляют войска и броневики, но восстановить свою власть на окраинах Одессы белые были уже не в силах...
В то время, как белогвардейские войска стали оставлять город и стягиваться к одесскому порту, дружина Котовского, пользуясь паникой, останавливала на улицах офицеров и убивала их. Засев на склонах над портом, котовцы обстреливали публику, что грузилась на пароходы, стремясь покинуть Одессу.
Тогда же каким-то неизвестным бандитам (может быть котовцам? ) удалось совершить налет на государственный одесский банк и вывезти из него на трех грузовиках денег и ценностей на пять миллионов золотых рублей. Судьба этих ценностей осталась неизвестной. Только в народе в 1920-30-е годы ходили слухи о кладах Котовского, якобы зарытых где-то под Одессой...

Источники информации:
1. сайт Википедия
2. Большой энциклопедический словарь
3.«Новый Энциклопедический Словарь» (Рипол Классик, 2006 год)
4. Савченко В. «Авантюристы гражданской войны»